Сообщники и предатели Лара сидела на комоде в гардеробной и смотрела на своё отражение в зеркале. Горящие глаза. Белые усы. Всклокоченная грязная шерсть – вылизывать себя языком она так и не привыкла. «Красотка, что и говорить». Впервые после страшного утра в бальном зале Лара осмелилась взглянуть на себя в кошачьем обличии. Особенно её забавляли усы – длинные и крепкие, словно леска, они придавали ей такой серьёзный вид, что удержаться от смеха помогала лишь неспособность кошек смеяться. – А если я останусь кошкой навсегда? Такое даже в мыслях допустить было нестерпимо. – Лара, Андреас, где вы? – раздалось снизу. Лара вздрогнула – она уже пять дней не слышала карканья Крэха, и сердце зашлось тревожным стуком. Когда она сбежала в гостиную, старый ворон нервно расхаживал по письменному столу. – Где Андреас? – гаркнул он. – Иду я, иду! – Ты где был? Чёрный кот печально отвернулся. – Нюхал в погребе бутылки. – Пьянчуга, – не смолчала Лара. – Я подсчитывал наши запасы. – Мерле послали в лес, – без предисловий каркнул ворон. Теперь все взгляды были прикованы к нему. – Когда? – Ты хорошо расслышал? – Примерно полчаса назад жена мельника велела ей набрать черники для пирога. Я полечу в лес, девчонка вот-вот должна там появиться. – Погоди! – воскликнула Лара. – Ты отнесёшь меня к ней, так будет быстрее. А ты – за мной. – Она кивнула Андреасу и помчалась на третий этаж. – Интересно посмотреть, где ты всё это время прятала книгу, – услышала Лара позади себя. – Сейчас увидишь. Она толкнула дверь библиотеки, что занимала пол-этажа, и, сдвинув носом порог, достала из-под него зубами кожаный фолиант. – Ох ты ж… – ухмыльнулся Андреас. – Ты прятала книгу под порогом почти пустой библиотеки? Очень оригинально. – Не так оригинально, как хранить её в ящике с коньяком. Чтобы перенести вниз старинный талмуд, Лара вцепилась в него зубами с одной стороны, а Андреас – с другой. Так они и тащили, пока на втором этаже кот не разжал челюсти и не рявкнул: – На кой чёрт ты наколдовала столько этажей? – Будь благодарен, что их всего три! На перетаскивание книги в переднюю ушло не меньше двадцати минут. Крэх сходил с ума от нетерпения. – Сколько можно? Я вас заждался! – каркнул ворон, но, увидев вожделенную книгу, осёкся. – Друзья мои, прошёл почти час, как мельничиха наказала дочке идти в лес, поэтому, боюсь, она давно воротилась домой… Где у вас огниво? Не тратя время на споры, Лара посмотрела на кота. – Андреас, ты охраняешь книгу. Полагаюсь на твою совесть. – Ты полагаешься на то, чего нет, – ощерился кот, показав клыки. «А из кого ещё сообщников выбирать? Вокруг одни потенциальные предатели», – мысленно проворчала Лара, бросая на ворона строгий взгляд. – Крэх, неси меня в лес. – А может… – Я сказала, в лес! * * * Самые крупные ягоды росли в глубине леса. Мерле не считала себя трусихой, но всё же забеспокоилась, когда кроны деревьев сделались гуще, а пение птиц – слабее. Она запнулась о корягу и чуть не подвернула лодыжку – деревянные башмаки сестры совсем не годились для прогулок по лесу. За кустами пронеслось что-то чёрное. У Мерле перехватило дыхание – нечисти она боялась ещё пуще, чем солдат. Ей захотелось тотчас бежать домой, но полупустая корзина не оставляла надежд на скорое возвращение. Девочка знала, что не сможет вернуться в деревню раньше вечера, и страх окончательно сковал ей ноги. Дрожащими пальцами она сорвала тёмно-синюю ягоду, которая висела ближе других, и положила её в рот. Деревенские жители редко заходили в восточную часть Цайзихвальда, опасаясь Сырной Ведьмы, что жила на опушке. Зато здесь можно было собрать самую вкусную чернику. Чтобы успокоиться, Мерле съела ещё одну ягоду. – Мяу! Девочка оглянулась. На земле сидела кошка: шерсть белая, но грязная, так и хочется водой окатить. А глаза – что небо в ясный день. Мерле никогда не видела голубоглазых кошек и подошла поближе, чтобы рассмотреть. Кошка поднялась и отступила. Мерле – к ней, та – от неё. – Ты чего уходишь? – насупилась девочка. – Не бойся, киса, я тебя не обижу. – Мяу, – ответила та. Наконец кошка позволила себя погладить и даже замурчала. – А хочешь, я тебя домой заберу? – спросила Мерле. – Мяу! – Животное метнулось к тропинке. – Куда ты? – Мяу-мяу, – словно зазывала кошка. Прижав корзину к груди, Мерле последовала за ней. Белая кошка торопливо шла вперёд, попеременно озираясь на девочку. Мерле это ужасно веселило. Но ровно до тех пор, пока она не поняла, что кошка заманивает её к дому Сырной Ведьмы. Девочка встала как вкопанная. – Ты куда меня ведёшь, проклятая? – рассердилась она. Кошка тоже остановилась и вопросительно глянула на Мерле. – Мяу? – Что «мяу»? Ты же к Сырной Ведьме меня завлекаешь! – Мяу-мяу? Мерле была готова поклясться, что кошка спросила: «Что-что?», и похолодела. «Это точно ведьмина кошка, – подумала она. – Заманивает детей в чащу леса, а ведьма их потом на ужин съедает!» И неважно, что никто в деревне не видел, чтобы Сырная Ведьма ела детей или хотя бы колдовала. Напротив, старуха всегда была приветлива и щедра: деревенские мужчины часто подвозили её до Кемница, где она торговала сыром, и получали за это один мариенгрош. Однако вся наружность старухи была такой выразительно-пугающей, что ни у кого не оставалось сомнений – именно так и положено выглядеть настоящей ведьме. Погружённая в эти размышления, Мерле не сразу увидела, как белая кошка достигла конца тропинки и теперь выжидающе смотрела на неё. Потом девочка заметила, что над верхушками деревьев темнеет крыша большого здания. «А где же старый деревянный дом? Или я ошиблась дорогой?» И ноги сами понесли её вперёд. Когда кошка остановилась перед воротами, Мерле ахнула. За кованой оградой высился трёхэтажный особняк из белого камня с рельефным фасадом и множеством узких окон. Перед домом раскинулся просторный двор. В лучах заходящего солнца, как драгоценность, сияла позолоченная карета.