– Расскажи! – Ох ты ж, умная какая, расскажи ей, – отозвался юноша. – А что проку рассказывать? В моей судьбе от этого ничего не изменится. Ты всё так же будешь превращать меня в человека ради всякой чепухи, а потом – обратно в кота. Я устал, мне это неинтересно. – Вот те раз, – изумилась Лара. – Пока я не начала тебя превращать, ты был таким славным, добрым, заступался за меня… – Потому что тогда ты ещё не успела меня разочаровать. А с тех пор что ни день, то новые досадные открытия. То на пол меня сгонишь, как собаку, то со двора выставишь. Подумаешь! Чего я там не видел? – Это оттого, что… я теперь знаю, какой ты бываешь, – запиналась Лара. – И теперь я вижу в тебе не просто кота, а вот это… вот это всё. – Она показала куда-то в область его груди. – Говоря по-человечески, ты стала видеть во мне мужчину? – ухмыльнулся Андреас. – Может быть, и стала. – Но я же не мужчина, я кот, забыла? – А может, я запуталась? – оправдывалась Лара. – Имею я право запутаться? – Имеешь. – И Андреас как-то внезапно привлёк её к себе. – Стой! – вырвалась она. – Сначала разговор. То есть не сначала, а вообще… вместо. Я тебя не для того человеком делала! – Тихо, бабка услышит, – зевнул Андреас. – Говори скорей, я спать хочу. – Мне нужно наколдовать деньги. – Зачем? – Буду ездить в город учиться. Андреас удивлённо приподнял брови. – Чему, интересно? – Вот поможешь, тогда и отвечу. Скажи мне, где книга. – И что я за это получу? Какие привилегии? – «Привилегии»? – медленно повторила Лара. – Ты откуда слова такие знаешь? Ты всего лишь кот, какие тебе ещё привилегии полагаются? – А вот какие. Не хочу быть «всего лишь котом». Хочу спать в твоей кровати, пить коньяк и курить табак… – Да где я тебе табак достану? – Купишь, а деньги наколдуешь, – с ленцой ответил бывший кот. – И самое главное требование: хочу, чтобы ты меня превращала тогда, когда я решу, а не ты. – Чего?! – Не то в лес уйду. Вот и выбирай – или без книги, или с книгой, но с моими небольшими условиями. – Ничего себе, небольшими! – Лара даже подбоченилась от негодования. – Один раз сказать, где книга лежит, а потом всю жизнь королём жить. – Не один. Бабка твоя не дура, она каждый день книгу на новое место прячет. От тебя бережёт, чтобы ты снова бед не натворила. – Я натворила? А кто тех троих сожрал, кто? – Если тебе станет легче, признаюсь как на духу: те высокородные мышата были совсем безвкусные. Лара опустилась на кровать в глубокой задумчивости. Андреас тем временем запихивал в сундук корзину с тряпьём, что прошлой ночью заменяла ему лежанку. – Эй! Ты чего? – Полагаю, ты согласна? Другого выхода-то нет. Колдовать же хочется? А ни талантом, ни памятью Бог… – Замолчи, – одёрнула его Лара. – Насчёт памяти ты верно подметил. Вот, допустим, говоришь ты мне место, где бабушка спрятала книгу. Я улучаю момент, достаю её, а толку? С первого раза я никакое заклинание не упомню. Записать? И буду я бегать с бумагой, чернильницей да пером, как писарь. Да ещё чтоб быстро, незаметно, юрко! Не ровён час, разолью на книгу чернила, и кончится моя беззаботная юность – бабушка обмана не простит и выгонит из дома. И куда мне прикажешь деваться? В деревню – жениха искать? – Зачем жениха? У тебя же я есть. – На солнце перегрелся? За кота замуж? – Да ты послушай! Тоже мне, завидная невеста… – фыркнул Андреас, садясь рядом. – Никаких чернил не понадобится, я с тобой за книгой пойду. Ты заклинание прочтёшь, а я запомню. У меня, знаешь, какая память? – Какая? – Исключительная. Я всё, что слышу, вмиг запоминаю. Вот испытай меня. – И испытаю. Ну-ка повтори: «Omne ignotum pro magnifico est».[3] Андреас самодовольно хмыкнул. – Удивила. Omne ignotum pro magnifico est, что в переводе с латыни означает «всё неизвестное представляется величественным». Ты прошлым августом эти присказки учила, пока козу пасла. Потрясённая Лара подняла на Андреаса глаза и с горечью воскликнула: – Блохастый кот, и тот умней меня! – Тише ты! Старуху разбудишь. И не блохастый я. Решайся, Лара. Будем сообща работать? – Ох, не знаю, – засомневалась та. – Что-то больно я от тебя зависеть буду… – А как я от тебя шесть лет зависел? И ничего, не ропщу. Зато теперь ты будешь как настоящая ведьма – с учёным котом. – Я не хочу быть ведьмой. – Чего это? Тебе сам Бог велел ведьмой быть. – Ты хоть понимаешь, что сейчас сказал? – с упрёком спросила Лара. – Я понимаю, что тебе колдовать понравилось, а мне понравилось быть человеком, так пусть совместятся наши желания… Последняя фраза показалась Ларе чересчур двусмысленной, и она сочла нужным встать с постели. – Выходит, за то, что ты будешь моим шпионом, ты желаешь спать в моей кровати, превращаться в человека по щелчку, пить коньяк, курить табак?.. – Совершенно верно. Не такая уж и короткая у тебя память, – лукаво улыбнулся Андреас, разоблачаясь до штанов. «А тебя память как будто подводит, – подумала Лара, наблюдая за тем, как беспечно он бросает одежду на пол. – Забыл, что случилось, когда я допустила тебя до постели в позапрошлый раз? У-ух, прохиндей…» – Одежду надо класть на стул, – строго заметила она. – Зачем? Лара вздохнула. Потом прошлась по комнате, кусая ногти, и остановилась. – Какой знак ты будешь подавать, когда захочешь превратиться в человека? – М-м… – задумался Андреас. – Я подыму хвост и обернусь вокруг себя два раза. – Да ты так постоянно делаешь, когда еду клянчишь. – Отныне это будет значить, что я прошу сделать меня человеком. Лара кивнула и спросила: – А обратно? – Я тебе сам скажу, чётко и ясно. – Согласна. Теперь рассказывай, куда бабушка положила книгу. – Это я скажу тебе утром, – явно веселился Андреас, откидывая одеяло. – А сейчас? – Сейчас – спать. – Хорошо. – Не давая хитрецу опомниться, Лара подхватила подушку. – Вот с утра и поговорим. – И она распахнула дверь, чтобы бывший кот ни слова не успел сказать из страха, что его услышит бабушка. У Андреаса вытянулось лицо. Помахав ему рукой, Лара закрыла дверь и спустилась вниз.