– Мне надо идти. – Подожди. – Серьезно. Мне надо. – Знаю, но послушай. Я здесь. До меня не всегда можно дозвониться, но я всегда здесь. Что бы ни потребовалось, я помогу. Обещаю. Солдат, живущий на базе. Все, что он может, это бросить спасательный канат, за который я и хватаюсь. – Спасибо. Береги себя. – Обязательно. – И с этим он уходит. Делаю глубокий вдох, стараюсь отодвинуть подальше всю острую и тупую боль и набираю номер Дрикса. Холидей отвечает после первого же звонка. – Элль? – Да. Что происходит? – Я сглупила. – Она замолкает, приглушенно всхлипывает и продолжает: – У Дрикса проблемы. Он показал мне снимок с Джереми возле магазина, а я расшумелась, и Дрикс ушел, а телефон оставил. Теперь никто не может его найти. Я так расстроилась, что даже с Джереми поругалась. Глупо, но я, когда злюсь, плохо соображаю, вот и сболтнула лишнего. Мол, у Дрикса есть доказательства, что это он ограбил магазин. Джереми взвился, спросил, кто еще знает, и я испугалась. Знала, что тебя втягивать нельзя, ну и сказала, что Дрикс сам что-то нашел. В общем, Джереми взял пистолет из комода и пошел Дрикса убивать. И убьет, я знаю. Ребята побежали Дрикса искать, но их мало, так что нам нужна помощь. Хорошо бы подключить полицию, но парни боятся звонить. А вдруг только хуже сделаем да еще проблем добавим Дриксу и Келлен. В нашем районе система не работает, а вот таких людей, как ты, они послушают. Пожалуйста, Элль. Нам нужна твоя помощь. Я отворачиваюсь от телефона и перевожу дух. Нет, нет, только не это. Хендрикс Бросаю палку в мутный заливчик. Тор мчится за ней, хватает, роняет в грязь и начинает грызть. Постигает понемногу собачью науку. Путь к заливу неблизкий, но и недостаточно далекий. Кто знает, сколько миль надо протопать, чтобы избавиться наконец от вцепившихся в спину демонов. Может, они и не отстанут. Может, затаятся в ожидании подходящего времени и уже тогда поднимут свои жуткие головы. Сегодня же они только шепчут: неудачник… неудачник… Стараюсь не слушать их, а сосредоточиться на тихом плеске воды. Успех. Неудача. Какой в них смысл? Останусь ли я тем, о ком все и всегда будут судить в первую очередь как о преступнике? Пять ходов назад на игровой доске из-за прошлого, которое нельзя изменить. Успех? Нравится каким я стал? Мир не рассматривает это как успех. Мир ценит другое: вскарабкаться наверх, завладеть выигрышем, попасть в группу, которую заприметила звукозаписывающая фирма. Получается, все, чего я достиг за прошлый год, настоящим успехом не считается? Тор вскидывает голову. Одно ухо вверх, другое вниз. Прислушивается, и я тоже пытаюсь поймать какие-то звуки, кроме плеска воды да кваканья лягушек. В этой части залива деревьев больше, чем людей, вот почему я и выбрал ее для прогулок. В стороне, там, где жилой район, гуляют, веселятся, проворачивают сомнительные делишки. Но это теперь не для меня, и я углубляюсь в рощу. Подходящее место, чтобы исчезнуть. Тор дергает ушами и негромко, но угрожающе рычит. Бежит рядом, но поглядывает в сторону леса. Я тоже улавливаю зло шестым чувством – холодный черный ветер по коже, и на руках шевелятся волоски. Быстро оглядываюсь. Податься некуда, разве что в воду или в лес, а там еще неизвестно, на что нарвешься. Кто-то идет, тень, напоминающая человеческую. По дороге проносится машина, и свет фар на секунду пронзает деревья. Джинсы, футболка, бритая голова, примерно одного со мной роста и телосложения. Таких миллион, но только у одного на предплечье тату – обвитый лозой крест, и только один может искать меня. Опускаю голову и про себя проклинаю сестренку. Надо было предполагать, что она все ему выложит, но я думал только о другом: как спасти ее. Он выходит на поляну и окидывает меня оценивающим взглядом. Мне это ни к чему. За этим гадом я наблюдаю с тех пор, как он начал встречаться с моей сестрой, и все его мерзкие делишки держу в уме. К тому же в руке у него пистолет. А значит, он победитель уже по умолчанию. – Ты как меня нашел? – спрашиваю я. – Проверил кое-какие твои старые местечки. Я демонстративно оглядываюсь: – Здесь я не бывал. – Нет, но на вечеринке кое-кто видел, как ты ушел в этом направлении. Парень с собакой. Есть в этом что-то олдскульное, а? – Есть. – Когда-то я был большим мастером по части трепа ни о чем. Теперь уже нет. Я почти не боюсь, хотя и следовало бы, но в ироничности есть что-то бесчувственное. Парень разрушает жизни. Кому, как не ему, оборвать мою. – Как договоримся? – Ты отдаешь мне то, что у тебя есть на меня, держишь рот на замке, и я не трону ни тебя, ни кого-то из твоей семьи. Да еще и Келлен не пойдет под суд. Заметут меня, прихватят и ее. И не свисти, Дрикс. Такого быть не может, чтобы она вам не рассказала. Ладно. Я достаю сложенный листок и бросаю к его ногам. Джереми смотрит на него, потом наклоняется и поднимает. – Где взял? – спрашивает он. – Украл. У губернатора было на меня дело. Стал листать и на это вот наткнулся. Как фото увидел, так сразу и понял, что это ты. – Кто еще знает? – Кроме моих? Никто. Понятно, что и наверху никто не в курсе, включая офис губернатора, потому что в тюрьму-то меня отправили. – А почему я должен тебе верить? – Тебя же не арестовали. По-моему, это уже о многом говорит. Понятно, что отпускать меня Джереми не намерен. Я знаю, что он натворил, я развел его с Холидей, да и шрам на физиономии забыть обиду не дает. Год назад я и сам был бы только рад уладить дело кулаками. Но с тех пор вкус к крови прошел. – Меня взяли за грабеж. Срок я отмотал. Твое предложение меня устраивает. Ступай домой, и я тоже потопаю. Ты ненавидишь меня. Я ненавижу тебя. Держись от меня подальше, и я тебя трогать не стану. – К такому повороту я пока не готов. Кто бы сомневался. Тор трется о мою ногу, как будто понимает, к чему идет дело. Он, конечно, подрос, но пока что остается щенком. Надо было оставить его дома, но я не оставил, так что теперь я делаю для него то лучшее, что могу. Подбираю палку и бросаю подальше. Хорошо, что он еще не научился приносить назад. – Давай, малыш, возьми ее. Прежде чем я успеваю повернуться, Джереми вскидывает руку, и выстрел эхом отдается во мне. Эллисон Кровь шумит в ушах, заглушая все прочие звуки. Я слетаю вниз по лестнице, проношусь через холл и сворачиваю за угол. Дверь папиного кабинета открыта, но его самого на месте нет. Я уже открываю рот, чтобы позвать его, но вместо этого бегу к кухне. Он сидит за столом, и в первый момент страх колет иголкой в сердце. Папа может спасти Дрикса. У него есть такие возможности. В его власти покончить со всем этим прямо сейчас, раз и навсегда. Но власть эта принадлежит тому, кем я его считала. Здесь, за столом, кто-то другой, однако ж мне хочется надеяться, что тот, кем я восхищалась, еще существует. Он отрывает взгляд от лежащей перед ним папки и смотрит на меня. – У Дрикса неприятности, и ты должен его спасти. Подробности не важны, но тот парень, который на самом деле ограбил магазин, знает, что Дриксу все про него известно. У него пистолет, и он ищет Дрикса. Отец закрывает папку. – Что ты хочешь от меня? – Чтобы ты позвонил в полицию. – И что я им скажу? Ответ настолько прост и очевиден, что я, произнося его, чувствую себя слабоумной. – Скажи им правду. Что Дрикс ни в чем не виноват. Что настоящий преступник опасен и сейчас ищет Дрикса. – Город большой, где его искать? – У залива, неподалеку от их района. Сестра Дрикса, Холидей, сказала, что брат, после возвращения из тюрьмы, ходит туда гулять. Пусть полиция поищет его там. – Семья вполне может заняться этими поисками сама. – Они занимаются, но их мало. – Как ты узнала обо всем этом? – От Холидей. Она мне позвонила. Парень, который ограбил магазин, ее бойфренд, и она, узнав, что он сделал, поссорилась с ним и…