Я отмахнулся от нее и чар глаз Луны. – За что? – Она последовала за мной, невыносимо громко стуча каблуками. – Всего не перечесть. Иди за мной. Я направился обратно в здание «Оракл». Вал, спотыкаясь, пыталась поспеть. – Зачем? – Подписать бумаги, чтобы я получил полную опеку над Луной. – С чего я стану отдавать ее тебе? – Она попыталась рассмеяться, но не вышло. Я остановился и развернулся к ней лицом. – Помнишь, как мы познакомились? Ты нанюхалась до потери сознания, а вскоре после того, как ты сообщила о беременности, мне пришлось упрятать тебя в реабилитационную клинику, чтобы ты пошла на поправку и у моего ребенка не выросла вторая голова из-за твоих наркотиков. И это было еще до того, как я узнал, что твой дружок на стороне – наркобарон. Не желаешь ли пописать в стаканчик, дорогая Валенсиана? Ее лицо побледнело, и я видел, как медленно, но верно подступает страх. Вал употребляла. Джордан снабжал ее. Она с трудом сглотнула. Отступив в сторону, я жестом пригласил ее войти в лифт. – Дамы вперед. Она вошла, прекрасно понимая, что произойдет, как только мы окажемся в моем кабинете. – Только после тебя, говнюк. Глава 32 Трент – Черт возьми, люблю, когда мы становимся бездушными. – Дин зажег сигарету, растянувшись на диване возле олимпийского бассейна Вишеса, и бросил в того незажженную спичку. – Прости за каламбур, говнюк. – Охренеть, как смешно, – ответил Вишес, развалившись на шезлонге, словно сумасшедший титулованный король, и бросил в рот виноград. – Но должен сказать. Выражение лица Вал, когда она подписывала бумаги, было бесценно. Я бы посочувствовал ей, да только она даже не спросила про Луну. Готов поспорить, она кинулась в ближайший бар, чтобы попытаться подцепить какого-нибудь богатого старого бизнесмена, пока не закончился час скидок. Вишес листал документы, которые мы уже изучили на этой неделе с Эли Коулом – юристом и отцом Дина. Последняя пара дней прошла в суматохе, мы все носились, как обезглавленные курицы, пытаясь пересечь каждый гнусный замысел, который Джордан Ван Дер Зи сплел против меня. Друзья помогали мне и были рядом, как жаждущие крови гончие псы. – Твоя бывшая подружка спасла твой зад. Хорошо, что она уже не малолетка и смогла рассказать все о правонарушениях отца. Все внутри скрутило от его слов, и я принялся теребить нижнюю губу пальцами, чтобы это скрыть. Я сидел на краю журнального стола, пытаясь сделать вид, будто мое сердце не сгорело дотла от звука ее имени и мысли о том, что она предала меня, защищая отца. Когда я отправил Дина, Вишеса и Джейми за ней, правила были просты – не говорить ей о Джордане и Вал. Я не хотел ее сочувствия, не хотел, чтобы она постучала в мою чертову дверь с крокодильими слезами. Хотя сам я все время хотел постучать в ее дверь. Луна была у моих родителей. Уже давно перевалило за полночь, она была живой, здоровой и моей, но все равно я ощущал этот голод. Дыра глубоко внутри меня поглотила все мои чувства и выплюнула их обратно в форме какого-то оцепенения. – Эди что-то говорила? Дин рассмеялся. – Говорила? Да она пела, как канарейка. Дала нам уйму информации о том, как жестоко он обращался с ней и со своим сыном. Да, Эди щедро снабдила нас всей нужной информацией. А как, по-твоему, Аманда обеспечила тебя гарантированным делом? Эди рассказала о жестоком обращении, о том, как он пренебрегал ими, как хватал ее до синяков. Потом упомянула о том, что отец постоянно делал матери чай, чем вдохновила моего внутреннего наркомана, и я сложил два плюс два. Он накачивал ее мать наркотиками. Только она, черт возьми, об этом не знала. Чай. Всю информацию я получил от Аманды. Но многое из того, что она мне предоставила, было составлено из обрывков информации, которую раскрыли мои друзья и Эди. – А еще Эди пересеклась с женщиной, которая помогает ей с делом ее брата – с твоей подружкой Соней. – Губы Дина изогнулись в заговорщицкой улыбке. Мы сидели возле бассейна, но лицами друг к другу. С моего сердца, словно камень, свалился груз, и я снова начал дышать, закашлявшись от сладкого, противного дыма, застоявшегося в легких. – Каким боком Эди выяснила контактные данные Сони? – Я стиснул зубы. – Соня – мать ее лучшего друга, – ответил Вишес, разведя руками в духе «зацени, какая хрень». Я напряг челюсти. – Бэйна? – Пять очков мужику с сорокасантиметровым членом, – похлопал Дин. – Такой сукин сын, – рассмеялся Джейми. – Ты бы видел, как они с Вишесом сверлили друг друга взглядом. Честное слово, Вишес так и спросил, не был ли он, часом, его китайской копией. Мы вчетвером тихо засмеялись, а потом Вишес вскинул бровь. – Эй, придурок? – окликнул он меня с шезлонга. Я оторвал взгляд от сигареты. – Ага? – Ты скучаешь по ней? Вишес был не из числа говнюков, любивших вести сердечные разговоры. Он не вел их со своей женой и уж точно не вел со своими друзьями, а значит, у него был мотив. Ложь вертелась на языке. Неважно, насколько ты большой, рослый, старый или богатый, когда речь заходит о девушке, которая разбила твое сердце на тысячу осколков, ты всегда остаешься тринадцатилетним ребенком, который все еще не знает, что делать со своим членом и бушующими гормонами. Я пожал плечами. – Отвечай словами, Мьют, – давил он. Все смотрели на меня. Я, прищурившись, отвел взгляд в сторону бассейна. – Она часть меня, – признался я. Вишес встал, сунул руку в карман и бросил мне какой-то маленький предмет. Я поймал его и, разжав ладонь, уставился на него в неверии. Затем вновь посмотрел на друга. Он помотал головой. – Она не отдала ее Джордану, Трент. Она не смогла это сделать. Дин потянулся ко мне с дивана и подтолкнул плечом. – Ты слышал, придурок? Кто-то наконец-то полюбил твою бесчувственную задницу. Но тебе стоит это пресечь, потому что она все еще слишком юна и наивна, чтобы испытывать к тебе симпатию. Я сжал флешку в кулаке. Готов был поклясться, она пахла ею. Позже ночью я сидел в машине и, глядя на флешку, думал, что все могло быть просто. Я мог не придавать этому значения. Мог жить себе дальше. Нам не пришлось бы разбираться с тем, что я отправил ее отца за решетку, с осуждающими взглядами, неудобными вопросами и гребаными сплетнями. Мы уже были порознь и вполне неплохо это пережили. Флешка до крови впилась в кожу. И только тогда я завел двигатель и уехал прочь. Глава 33 Эди Хуже всего было по ночам. Когда я не могла почувствовать его тело рядом с моим, лежа на диване Бэйна. Воспоминания о нем служили оружием против меня. Воспоминания о том, как он касался губами моего затылка, словно лев, готовый вонзиться в свою самку и жестко ее взять. Как водил ладонями по моим рукам, избавляя от беспокойства, тревог и мрачных мыслей. О его теплом, неспешном дыхании возле моих губ. Его пульсе, бьющемся рядом с моим. Разве стоит жить без этих мгновений? Всякий раз, когда я задавалась этим вопросом, я гнала мысль прочь и перекладывалась на другой конец дивана, спасаясь от колючей желтой обивки или прячась от света, который отбрасывал телевизор из каюты Бэйна, располагавшейся прямо напротив моей. Бэйн отнесся с пониманием и разрешил мне остаться у него, даже не спрашивая, когда я съеду, и не прося скидываться на продукты. Однако он ни на миг не прекратил свой дикий, жесткий образ жизни. Конечно, я этого и не ждала, но мама была в лечебнице, отец в тюрьме, и мне совсем некуда было идти. Мамин адвокат предложил мне снять номер в отеле, но это лишь увеличило бы расходы, чего я не могла себе позволить. Да и кто на моем месте захотел бы остаться один? Мне нужно было отвлечься. Общаться с людьми. Бэйн трахался с другими в своей комнате, будто пытался побить какой-то рекорд. Они вели себя громко и бесстыдно, а его спальню и крошечную гостиную даже не разделяла дверь. Но всякий раз, когда я подумывала собрать сумку и переехать в отель, я вспоминала, что меня будут мучить мысли о неизвестности происходящего с Тео и опустошающие размышления о Тренте, и передумывала. Еще одна ночь на диване. Тик-так. Тик-так.