И он не мог это стерпеть. Вал вернулась за Луной, потому что хотела извлечь максимальную выгоду. Жить с Джорданом в Тодос-Сантосе и получать от меня алименты, и когда он ее бросит (а это был лишь вопрос времени), иметь подушку безопасности. Луна уже не была малышкой. Она была относительно самостоятельной. Могла наряжаться и щеголять, как симпатичный аксессуар. Джордан и Вал считали, что у них все было схвачено. Я понял это по тому, как они вышли из моей квартиры с видом, будто я уже был у них в кармане. Но они жестоко ошибались, и я задумался, с чего они вообще пришли к выводу, что меня было легко развести. Факты говорили громче любых моих слов. Последние несколько лет Вал скрывалась от меня, потому что знала, каков я в гневе. А Джордан держал в четыре раза больше акций «Чемпионс Бизнес Холдингс», но все равно и шагу не мог ступить, чтобы я при этом не дышал ему в спину. Поэтому на следующий день я приехал в офис подготовленным. Главная задача Аманды заключалась не в том, чтобы найти Вал. Она обеспечила меня кучей крайне компрометирующей информации, которую я хранил на флешке. Поэтому я был совершенно расслаблен, когда первым делом поутру уселся в его кресло, сложив ноги на столе в своем фирменном жесте, скрестив руки за головой, и стал ждать его появления. Он зашел в кабинет в восемь утра как ни в чем не бывало. Будто постараться уничтожить меня не было главной целью его жизни. Будто остальным его партнерам по бизнесу не стало известно о том, что он был лживым, изворотливым куском дерьма. Джордан остановился на пороге, безучастно уставившись на меня. Неприятный сюрприз для него в моем лице смотрел на него в ответ с такой ненавистью, которая могла и ослепить. Он потянулся к нагрудному карману пиджака, вероятно, чтобы вызвать охрану, но замер, услышав, как я рассмеялся, поджигая сигарету. – И что это ты, по-твоему, делаешь? – процедил он сквозь зубы и шагнул вперед. Я постучал пальцем по подбородку, делая вид, будто тщательно обдумываю ответ. – Располагаюсь, как дома, потому что этот кабинет скоро станет для меня вторым домом. – Курить здесь противозаконно, – отметил он, предпочтя пропустить мое резкое утверждение мимо ушей. – Забавно, что ты решил упомянуть об этом при том, как ты любишь все противозаконное. – Я встал с кресла и направился к нему с такой злорадной улыбкой, на какую только был способен. – О чем ты говоришь, Рексрот? – В его ставшем резким от паники голосе послышалось раздражение. «Прогресс, – подумал я, – но недостаточный». Я хотел вытянуть из него все. Ужас. Неспособность дышать от боли. Потому что именно это я испытал бы, если бы потерял Луну. Подойдя к нему так близко, что мы едва не соприкасались грудными мышцами, я остановился, возвышаясь над ним на несколько сантиметров. – Вам лучше присесть, мистер Ван Дер Зи. – Не указывай мне, что делать, – огрызнулся он, но все же сделал, как я сказал. Таков был самый лучший вариант победы: я получил желаемое и наблюдал, как мой противник еле волочил ноги. Он уже собирался сесть в кресло за столом, но я шикнул, встав посреди комнаты. – Забудь об этом, Джорди. Там, куда ты отправишься, не только нет руководительских кресел, а даже матрасы, по слухам, совершенно поганые. Я кивнул головой на оттоманку, стоявшую возле его дубового стола. Он уставился на меня. Поняв, что я не шучу, он ворча, с опаской направился к ней. Джордану не терпелось узнать, что мне было известно. Ответ был прост. Мне было известно все. Аманда неспешно помогала мне собирать материалы дела. Настолько неспешно, что я понимал, что не смогу свергнуть Джордана, пока у нас с Эди завязываются отношения. Но вчерашний день изменил все. Я отправил друзей к Эди, а сам поехал прямиком к Аманде. Я перевернул весь мир вверх тормашками. Я боролся с волнами. И не утонул. Я никогда не утону. Потому что теперь мне нужно держать на плаву своего ребенка. Я сцепил руки в замок на затылке и принялся лениво вышагивать по кабинету, так и держа сигарету между пальцами. – Знаешь, чего я никогда не понимал, Джорди? Как же ты стал таким чертовски успешным, если каждая основанная тобой компания до девяносто седьмого терпела фиаско и шла ко дну? Ты словно финансовая отрава. Все, к чему ты прикасался, превращалось в дерьмо. Растущий список компаний, которые ты основал и по которым впоследствии подал заявление по одиннадцатой главе[34],стал первым звоночком. Мы все сочли это тревожным сигналом, но твой послужной список с 2003 года был настолько убедительным, что мои друзья решили закрыть на это глаза. Что ж, – я пожал плечами и, сделав затяжку, с улыбкой выдохнул дым, – а я не стал. Поначалу я думал, что узнаю, что за Джорданом водилась типичная хрень: отмывание денег и, быть может, уклонение от уплаты налогов. Даже его шашни на стороне не показались мне особо примечательными. В конце концов, он даже не пытался их скрыть. Но я выяснил больше. Гораздо, гораздо больше. Джордан так сильно стиснул зубы, что я услышал их скрежет через весь кабинет. С напряженным выражением лица он цеплялся за последние капли достоинства. – Я обратился к частному детективу и поручил ей выяснить все, что только можно, о масштабной истории успеха Джордана Ван Дер Зи. В первую очередь я узнал, что ты, может, и учился в Гарварде на стипендии, но стипендия была не вполне честной, не так ли? После первого года обучения кто-то оплачивал твои счета за учебу. Бедный ребенок из Дании, который не мог позволить себе даже хлеб с маслом, – твои слова, не мои. Мне стало любопытно, кто мог бы помогать тебе такими внушительными суммами, и я нашел имя. Подозрительный мистер мошенник с Виргинских островов по имени Кейн Колфилд. Колфилд – весьма примечательная фамилия. Очень напоминающая о романе «Над пропастью во ржи». Кто-то даже сказал бы… вымышленная. Я решил копнуть глубже, тем более что у тебя вообще не должно было быть знакомых с Виргинских островов. Только если не… – Я зажал сигарету между губ и, достав документ из заднего кармана, бросил ему в лицо. – Отмывание денег. – Это абсурд, – пробормотал он, собравшись встать, но я толкнул его обратно носком ботинка. – Сидеть, – велел я. – Значит, наркотики? – Не знаю, о чем ты. Он взмахнул руками, заметно сотрясаясь. Он терял контроль, и, черт побери, это было лучшее представление, что я видел. Я покачал головой, смеясь. – Я о том, что это, по всей видимости, объясняет, как ты смог так далеко продвинуться в своей первой компании. Или вложить часть инвестиционных средств в собственную фирму, которую ты открыл через три года после окончания колледжа. – Это все домыслы, и если продолжишь разговор в том же ключе, мне придется связаться с адвокатом… – начал Джордан, вставая с места. Я снова толкнул его обратно, не удостоив даже взглядом, и подошел к его бару. – Наконец-то мы хотя бы в чем-то пришли к согласию. Тебе точно стоит позвонить адвокату. Но позже. А не то испортишь сюрприз. Я налил себе бокал скотча на три пальца и опустошил его, стоя возле панорамных окон. Обернувшись, я снова посмотрел на Джордана. Я испытывал странное чувство удовлетворения оттого, что рушил его жизнь. Меня беспокоили только чувства Эди, которая скоро распрощается с отцом. Ну да ладно, он все равно был ей не нужен, и я только окажу ей услугу, отправив его за решетку. Я верну ей Тео. – Знаешь что? Думаю, я заберу себе твой кабинет. Он такой просторный. Луне будет где поиграть, когда она будет приходить ко мне по вторникам, – размышлял я вслух, водя пальцами по огромной картине на холсте, висящей на стене. Датский художник. Очередной Ван Дер Какой-то там. Волны, бьющие о берег. Эди. – Ты уйдешь из компании, Рексрот, – устало сказал он, но не всерьез. Отнюдь. Я видел по его глазам. Поражение. У него был цвет, запах и чертов вкус. Оно было видно всюду в чертах его лица, витало в кабинете. – Избавь меня от этой чуши. Мы оба знаем: время – деньги. – Я допил его алкоголь и выбросил остаток сигареты в дорогой бокал. – Итак, наркотики. С их помощью ты оплатил обучение. Браво. Когда мой частный детектив сообщила мне эту информацию, я был, мягкого говоря, удивлен: человек вроде тебя, который до одури полюбил роскошь и гламур, не стал бы водиться с наркоманами и дилерами. Нет. Ты на порядок круче. Потому ты и заключил сделку с «МНИ Фармасьютикалс». Они снабжают тебя рецептурными препаратами уже двадцать лет. Список всех этих веществ огромен. Ты получал их. И распространял через сотни агентов по сбыту, которых тщательно отбирал и обучал. Ты отмывал деньги через офшоры, благодаря чему мог вкладывать их в новые компании и стать магнатом. Но ломать жизни незнакомых людей тебе было мало, да, Джордан? Он так сильно побледнел, что казалось, сейчас упадет в обморок. Я не стал помогать ему, когда у него подкосились ноги и он рухнул на пол. Единственное, что ему было видно в таком положении, это носки моих ботинок, оказавшиеся возле его лица. – Я копнул еще глубже, – продолжил я. – Хватит, хватит, – прохрипел он, всюду брызжа слюной, как гребаный слюнтяй. Я тем временем собрал с его стола документы, которые подготовил заранее. Отчеты, фотографии, на которых была запечатлена его встреча с генеральным директором «МНЕ» и проверка фур, полных коробок с наркотиками. – Я заинтересовался твоей прекрасной женой. – Мой голос, подобно бархату, звучал едва ли не мягко. – Эди ведь унаследовала от кого-то свою красоту, и уж точно не от тебя. Мой детектив сообщила, что твоя вторая половинка почти не выходит из дома, что весьма печально, и в то же время подозрительно. А еще охренеть как удобно. – Нет. Нет. Нет. У тебя нет доказательств, – повторял он, хватая меня за ногу. Я отступил назад, испытывая отвращение от его жуткого поведения. – Очевидно, что есть, – носком ботинка я подтолкнул к нему фотографию, на которой он стоял возле фургона на пирсе. – Не ты один умеешь пользоваться клятым принтером. – Лидия не… она никогда… – Ты пичкал ее наркотиками. Подменял ее рецепты? – сухо поинтересовался я. Он замотал головой. Лжец. Я смотрел на него, склонившегося передо мной, и впервые мой взгляд не застилала пелена ненависти. Я увидел мальчика, который хотел продвинуться, но не знал как. Затем я увидел жадность. Ненасытность. Все, что разрушило жизнь Эди. Я увидел все это и понял без тени сомнения: неважно, кем мы с ней были или не были друг другу, нужно было защитить ее от отца и его зловредной любовницы. Но что еще важнее, я хотел, чтобы они пропали с горизонта. Навсегда. – Ее чай, – прошипел я. – Черт, Джорди, а у тебя больное воображение. – Я не могу сесть в тюрьму. Не могу, – проговорил он, давясь слезами. – Я не… – Не можешь? Тогда вот тебе спойлер: копы уже ждут внизу. Черт. Я сказал копы? Я имел в виду ФБР. Нет, погоди, кажется, и те и другие. Но прежде чем я тебя отпущу, ты подпишешь три документа: один о полной передаче нам «Чемпионс Бизнес Холдингс». Второй об отказе от права опеки на Тео, и наконец, третий, согласно которому ты отдаешь для последующего уничтожения все имеющиеся у тебя материалы обо мне и Луне. О твоей подружке Вал я позабочусь отдельно. И умойся, сволочь. Тебя ждет много работы. А теперь иди. * * * Я видел, как его спешно ведут к машинам, ожидающим у входа. К людям в солнцезащитных очках. К человеку, который зачитал ему его права. В совершенной гармонии он опустил голову и сел в полицейскую машину, заложив за спину закованные наручниками руки. В тот же миг Вал вышла из остановившегося рядом такси. Когда я подошел к ней, она едва успела поправить свое вульгарное платье и нацепить на лицо улыбку, как из фильма ужасов. – Что происходит? – взмолилась она, запинаясь, и вцепилась мне в рукав. Она подняла на меня взгляд, и я увидел Луну в чертах ее лица. Лучше бы я этого не делал. Тогда все было бы гораздо проще. Но, по сути, Вал была просто ребенком. Она доказывала это снова и снова, пытаясь найти себе в няньки богатого парня. Забавно, что окружающие из-за возраста видели в Эди ребенка, хотя за свою короткую жизнь она сражалась, как настоящая львица. – Твоего хахаля только что арестовали.