– Твоя маленькая подружка собиралась купить его онлайн. У Джордана есть полный доступ к истории поисковых запросов на ее телефоне, и он каждый день ее проверяет. Я ее опередила. Извини, Трент. Вот что бывает, когда встречаешься с той, кто все еще живет у папочки на содержании. Это ты живешь за счет ее папочки. – Ты чертов демон. – Я рассмеялся, как полоумный. – Я могла быть твоим демоном, – захныкала она, как сумасбродка. – Тебе никогда не стать ничьим демоном. Бездушные люди никому не могут принадлежать или быть любимы. На этом я ушел на кухню, ища что угодно, чтобы успокоиться. Выпил залпом бутылку воды и вернулся в гостиную. Джордан раскладывал стопки бумаг по всему моему журнальному столу. Было похоже на какой-то план. План, который мне не понравится. – Давайте изложим все коротко и ясно. Приступим? – Он закатал рукава накрахмаленной рубашки, облизнул свои длинные пальцы и пролистал страницы, внимательно на них сосредоточившись. – Пять лет назад у меня была компания под названием «СилверСтар». Она располагалась в… – Чикаго, – закончил за него я. Плечи Джордана затряслись от сдавленного смеха. – Верно, мальчик. Так вот, во время одной из многочисленных поездок в Чикаго я познакомился с Вал, и мы начали встречаться. Меня одолевало желание напомнить ему, что слово, которое он пытался подобрать, это «интрижка», но в этот момент терминология не представляла для меня первостепенную важность. Джордан вынул один документ из пачки. – Во время одной из поездок Вал привлекла мое внимание. Да и как иначе? Взгляни на нее. Мы начали видеться каждый раз, когда я приезжал в город. А это было часто. Признаюсь, я был влюблен. Однако Вал не разделяла моих чувств, продолжая водить интрижки на стороне. Я позволял ей, потому что, надо признать, она тоже была не единственной моей любовницей. Он передал мне документ, и, взяв его, я просмотрел его сквозь пелену ярости. Это был отчет, составленный частным детективом по имени Барри Гилфойл. В нем упоминались случаи, когда я уезжал из дома, от Луны. Отмечалось, что я работал сверхурочно и часто уезжал в командировки, оставляя Луну с Камилой или с моими родителями. – Со временем наши с Вал отношения должны были окрепнуть. Я велел ей сделать аборт. Не имело значения, кто был отцом ребенка. Да и мне не нравилась перспектива быть финансово привязанным к какой-то стриптизерше. – Джордан сделал глубокий вдох и передал мне еще несколько документов. – Вал сказала, что ты отец. И что такую финансовую возможность нельзя упускать. Я не стал предлагать ей денег, решив, что это сделаешь ты. В свое время я обрюхатил пару женщин после того, как женился на Лидии, и достаточно легко откупился от них через аборт. Но ты решил не платить, а к тому времени, как я успокоился и обозначился на горизонте, Вал уже была на пятом месяце. Было слишком поздно избавляться от ребенка. Избавляться от ребенка. Я сжал кулаки, напряг челюсть, даже свою чертову задницу в попытке сдержаться и не прикончить его. Он передал мне несколько распечатанных фотографий плохого качества. На одной Камила смотрела на Луну сердитым взглядом. Порой на ее лице возникало такое строгое выражение. Это ни черта не значило. На другой фотографии я завязывал кудри Луны в хвостики. Ей нравились гладкие хвостики без петухов, поэтому со стороны казалось, будто я делал ей больно. Но это было не так. Она стояла между моих ног посреди кафе, опустив руки мне на бедра и глядя куда-то в сторону. На снимках все выглядело плохо, но сами ситуации были совершенно безобидными. И все же зачем рисковать? – Следи за языком, – предупредил я, – а не то здорово пожалеешь. Джордан засмеялся и вздохнул с пренебрежением. – Когда мы сделали тест и выяснили, что ребенок твой, я ушел. Но снова сошелся с Вал… по прошествии времени. Видишь ли, с момента рождения Луны и пока ей не исполнился год, Вал пыталась завоевать тебя. Соблазнить. Быть с тобой. Я понимаю. Ты моложе, привлекательнее, ненасытнее. Но не умнее, Трент. Ты хренов придурок, которому повезло с друзьями, и те расщедрились и поделились куском пирога. А ты вообще не должен был его получить. Этот пирог не для тебя предназначался. Я стиснул зубы и дал ему закончить, переваривая все. Фотографии. Отчеты. Данные, которые Джордан собирал на меня годами. Мой самый большой страх – что Вал вернется, дабы забрать у меня Луну, претворялся в жизнь прямо у меня на глазах, да еще и Джордан строил против меня козни в качестве бонуса. Я знал, с какой именно стороны зайдет Вал. Ночью, когда я ее обрюхатил, мы вместе употребляли запретные вещества. Она могла сказать в суде, что у меня проблемы с наркотиками. Могла даже сделать так, что все будет выглядеть правдоподобно. Наше дело ожидали долгие годы судебных разбирательств. Я сделал шаг в его сторону, и он едва не вздрогнул. Приподняв подбородок, я бросил на него взгляд. – И зачем так утруждаться? – Потому что я никогда не проигрываю, деревенщина. В особенности очередному бывшему голодранцу вроде тебя. Бывшему голодранцу. Стоило догадаться, что Джордан был таким же, как я. Все та же затаенная злость, разница лишь в том, что моя была поверхностной. А его доходила до самого нутра. Каждая мышца в моем теле призывала меня броситься на него и разорвать на части. Разум подсказывал выждать и нанести удар сильнее того, что могли причинить кулаки. – Я вернул Вал, но не без боя. Пока я держал ее в Атланте, она умоляла меня связаться с Луной. Конечно, я сказал ей, что об этом не может быть и речи. Я купил твою компанию, чтобы подобраться поближе, изучить тебя, узнать, что тобой движет. Так как конечной целью… – Джордан поднялся, собрал бумаги с журнального стола и взял их под мышку. – Конечной целью было уничтожить тебя. Момент откровения заставил меня почувствовать себя Самсоном на последнем издыхании, когда Бог даровал ему силы сорвать колонны и обрушить крышу. Сам он во время этого погиб, но уничтожил филистимлян. Я знал, что сделал бы то же самое, если бы пришлось. Джордан купил долю в моей компании, потому что хотел уничтожить меня и в личном, и в профессиональном смысле, чтобы обрести больше контроля над ситуацией. И наказать меня за то, о чем я даже не знал. Он обещал Вал, что они будут жить долго и счастливо и он вернет ей ребенка. Он хотел захватить меня, погубить и забрать мое. Женщину, которую я не хотел, и девушку, ради которой был готов на все. Он бросил бумаги, отчего они дождем полетели на пол, и потянул Вал за обмякшую руку, чтобы поднять с дивана. – А то, что Луна не желает говорить, будет очень дурно выглядеть в суде, Рексрот. Ты нанес ей травму своим образом жизни, и от страха она не может произнести ни звука. Из этих соображений предлагаю тебе завтра же утром отказаться от должности, продать мне свою долю акций, а затем встретиться с нами в выходные, дабы обсудить вопрос совместной опеки с Вал. Она хочет участвовать в жизни Луны и ожидает, что ты покроешь расходы на ее проживание. Я думаю, это справедливо. Я улыбнулся, глядя на разлетевшиеся вокруг нас бумаги. Вал хотела лишь добраться до моих денег. И в качестве бонуса поселиться в гламурном городке в Южной Калифорнии рядом с любовником-мультимиллиардером, которому хватало ума не жениться на ней. Джордан ринулся к выходу, по пути задев мня плечом. – Оставь себе копии, Рексрот. Мой тебе подарок. Я так и стоял там, чувствуя огромный ком в горле и собрав волю в кулак, когда Джордан с Вал направились к двери. Она выглядела так, будто была в смятении от чувства вины, а он был похож на дьявола. Джордан обернулся. – Трент Рексрот молчит. Неудивительно. – Хочешь услышать пару слов? – Я шагнул в его сторону, широко улыбаясь. – Вот тебе кое-что, чтобы перебиться в ближайшее время: спасибо, что подробно изложил свой план. Гляди в оба. – Я выпроводил обоих из своей квартиры. И прежде чем захлопнуть дверь перед их растерянными лицами, я сказал напоследок: – Мой ход. Глава 30 Эди – Не могу поверить, что ты заставляешь меня это сделать, – простонала я, подтолкнув Бэйна плечом. Темные солнцезащитные очки закрывали бÓльшую часть моего лица, пряча опухшие глаза размером с тыквы. На мне была одна из его маек для серфинга и короткие шорты, потому что я ничего не успела забрать из особняка родителей. Отец сменил все замки и, по сути, выставил меня из дома, не дав даже собрать вещи. Мы с Бэйном стояли на широком крыльце дома его матери. Простые материалы и отделка вкупе с красочным садом странным образом обнадеживали. Человек, живущий в таком теплом, гостеприимном месте, не мог причинить мне вреда, правда? – К этому давно шло. Особенно с тех пор, как Рексрот начал играть в семью со своей бывшей. – Бэйн собрал свои светлые волосы в пучок и громко постучал в дверь. Мне показалось странным, что он не вошел прямиком в дом, но Бэйн был профессионалом по части странных взаимоотношений. Учитывая, что он съехал из дома в восемнадцать лет и не отправился в колледж, я решила, будто он любил свое личное пространство. и, возможно, его мать тоже. – Она не его бывшая, и у меня нет никаких доказательств тому, что они играют в семью. Я всхлипнула и потерла уставшие глаза под стеклами очков. Встреча с Вал причинила мне боль тысячи насильственных смертей, но я пыталась убедить себя, что так будет лучше для Луны. А Трент… если он захотел снова с ней сойтись, я не могла его винить. Я ничего не знала ни об отношениях, ни о том, как быть родителем, и почти ничего о том, как сохранить единство семьи. Дверь распахнулась, и при виде стоящего на пороге человека у меня перехватило дыхание. Бэйн вошел внутрь, не замечая, что земля снова ушла у меня из-под ног. – Гиджет, это моя мама, Соня. Соня – это Гиджет, также известная, как Эди Ван Дер Зи. Соня. Рыжеволосая женщина, с которой Трент занимался сексом, когда я зашла к нему в кабинет. Чтобы отомстить мне за то, что я, как он думал, переспала с Бэйном. Ее сыном. Я не знала, чему поддаться: ужасу или раздражению. Очевидно, что Соня разделяла мои чувства, потому что отошла от двери, сжимая рукой ткань нежно-голубой блузки и тотчас лишившись дара речи. – О, – произнесла она еле слышно. Я поверила Тренту, когда он сказал, что больше не виделся с ней, но оттого ситуация не становилась менее неловкой. Я задумалась, знала ли она о нас с ним. Ненавидела ли меня за это. Захочет ли вообще помогать. – Ты чего ждешь, Гиджет? Гребаного Папу Римского? Заходи, – проворчал Бэйн и, протиснувшись по выложенному плиткой коридору на кухню в дальнем его конце, открыл холодильник. Он достал оттуда две банки пива, будто нам не было всего по восемнадцать и закон не запрещал нам пить алкоголь. Затем направился в открытую гостиную. Я осталась стоять на пороге, не в силах даже снять очки. – Эди, – торопливо прошептала Соня, открыв дверь шире. – Все хорошо. Ты можешь мне доверять. Я уже пятнадцать лет работаю детским психологом. Забудь о том, что видела в тот день. Это никак не коснется ни тебя, ни твоего брата. Моего брата. Верно. Благодаря ей я виделась с ним в воскресенье. Я осторожно шагнула в дом. Бэйн уже сидел в гостиной и открывал банки с пивом, а из колонок грохотала песня «Lonely Boy» группы The Black Keys. Мы с Соней, словно две напряженные фигуры, подошли к дивану, а я пыталась прокашляться от кома, вставшего в горле от стыда и ревности. – Прополощи пивом. – Бэйн закинул длинные ноги на оттоманку, усевшись на потрепанный фиолетовый диван в духе того, что был в сериале «Друзья». Я глянула на Соню, и она ответила мне вежливой улыбкой.