– Охрененно рад помочь, Рексрот. Шесть тридцать. Шесть тридцать пять. Шесть сорок пять. В семь часов зашли уборщики, переговариваясь между собой. Я притаился за компьютером. Черт возьми, что такого было в семейке Ван Дер Зи, отчего во мне просыпался преследователь? Увидев, что сотрудники сервисной службы направились в другой конец этажа, я встал и решительно направился в угловой кабинет по соседству с моим. В самое большое, самое роскошное помещение во всем здании. Туда, где работал человек, причинивший Эди и ее брату неимоверное количество боли. Я ожидал, что он по обыкновению будет сидеть за компьютером и печатать без остановки, но в кабинете никого не оказалось. Бессмыслица какая-то. Джордан редко покидал офис раньше восьми вечера. Вся его жизнь была посвящена работе и зарабатыванию денег. Я обернулся и краем глаза заметил, как он заходит в лифт. Так я и понял, что он уже был на шаг впереди меня. Он догадался, что я мог зажать его в угол, и ушел, пока я не успел встретиться с ним лицом к лицу. Но его ждал другой неприятный сюрприз. Я быстро ринулся на пожарную лестницу и поспешил вниз на парковку. Перепрыгивал через две ступеньки и знал, что успею раньше его. Лифт останавливался на каждом этаже, потому что сотрудники бухгалтерии и отдела персонала задерживались на работе гораздо дольше засранцев с нашего этажа. Спустившись вниз, я весь покрылся испариной. Спокойно, чертовски спокойно, я пошел к его гребаному Range Rover. Сердце колотилось не так часто, как должно было. Я облокотился на салон с водительской стороны, убрал руки в карманы и стал ждать. Когда двери лифта издали сигнал и разъехались в стороны, хмурое выражение лица Джордана сменилось гримасой паники, но он сумел взять себя в руки, пока я не рассмеялся. – Изображаешь недотрогу, Джорди? Я же не твоей задницей интересуюсь, – я одарил его победоносной улыбкой. Он отступил назад и уже потянулся рукой к панели с кнопками, но я шикнул и покачал головой, не разрывая зрительного контакта. – Брось, Ван Дер Зи. Я не исчезну от того, что ты будешь меня игнорировать, а только чертовски сильно разозлюсь. Он нехотя ослабил свой шелковый красный галстук и шагнул в мою сторону. Двери лифта захлопнулись у него за спиной, будто издеваясь над ним, и мы остались одни. Мы стояли метрах в шести друг от друга, но от этого обстановка не становилась менее тягостной. Во всяком случае, для него. – И что ты сделаешь? Ударишь меня? Убьешь? – Он поднял голову, взглядом источая ненависть ко мне. Страх – старый враг. Я не допускал его присутствия в моей жизни. Все на этаже, кроме троих моих друзей, едва не тряслись от страха, когда Джордан обращался к ним. Меня же его больное самомнение слегка забавляло. Я усмехнулся. – То, что моя кожа не такого же болезненно-белого цвета, не означает, что я бандит. – Ты в своей жизни допустил несколько сомнительных ошибок, отчего я убежден, что самообладание не является твоей сильной стороной, – ответил он, подходя ко мне. Теперь мы стояли в опасной близости друг к другу, а потому ему не следовало говорить такую хрень. – О чем ты вообще говоришь? – О ситуации с твоей дочерью, – ответил он. Я зажал рот ладонью, чтобы скрыть смех. – В своей карьере я всегда вел себя исключительно профессионально. А все, что происходит в моей личной жизни, – это мое дело, а не твое. – Поведение человека за стенами офиса служит прямым отражением того, что он представляет собой как профессионал. Джордан замер, по струнке выпрямив спину. Я оттолкнулся от его машины. – Давай не будем начинать эту хрень, Джорди. Ты далеко не святой, и твои грехи не ограничиваются связью с неподходящим человеком в неподходящее время. Я остановился на этом, чтобы не посвящать его в то, в чем мне призналась Эди, потому что не выдал бы ее тайны. Но в то же время я ясно дал ему понять, что, пока он устраивал мне тщательную проверку, я занимался тем же самым на его счет. – Какие у тебя ко мне претензии? – спросил я, выпрямившись. Мы не разрывали зрительного контакта, ведя глазами кровавое состязание силы воли. – Почему ты так сильно хочешь меня выгнать? Джордан удивил меня, сделав последний шаг в мою сторону и не оставив между нами никакого пространства. Теперь мы стояли лицом к лицу, нос к носу, ближе, чем я когда-либо оказывался с кем-то из друзей. На его увядшем лице расцвела злобная улыбка. – Очень скоро ты узнаешь. Скажи мне, Трент, у тебя есть план, как избавиться от меня? Я не ответил. В этом не было необходимости. Он и так знал ответ. Иначе не жаждал бы заполучить мою флешку. То, что он вообще знал о ней, было неслучайно. Я всегда рассказывал людям, которым не доверял, секретную информацию, которую хотел распространить дальше. Макс, личный помощник Джордана, был идеальной мишенью. Как-то раз мы с ним выпивали после работы на дне рождения одной из сотрудниц отдела кадров. Я наклонился к нему и упомянул о флешке, зная, что Джордану будет передано послание – будь начеку. Не только у тебя есть тузы в рукаве. – Дело в том, Рексрот, что у меня точно есть план, как избавиться от тебя, и он ударит по тебе как раз, куда нужно. Туда, куда ты нанес удар мне. – Что это, мать твою, значит? – Скоро узнаешь. Я уверенно улыбнулся ему, не обращая внимания на его глупое замечание. Следующим шагом он начнет постить расплывчатые статусы обо мне, как двенадцатилетняя девочка с бушующими гормонами. У него ко мне явно были какие-то претензии. Но вместо того, чтобы открыто их высказать, он решил, как девка, плясать вокруг проблемы. – Берегись, старик. Я усмехнулся и открыл перед ним дверь. Он пришел в замешательство, но забрался в машину, с подозрением глядя, как я играю роль послушного лакея. Я постучал ему в окно и подмигнул. – Пусть победит сильнейший. – Что ты, по-твоему, имеешь против меня, Рексрот, что так чертовски уверен в себе? – В эту игру не так играют, Ван Дер Зи. Неожиданность – половина веселья. Осторожнее за рулем. – Я сказал ему слова, которые бросил его дочери в нашу первую встречу. Только в случае с ним я говорил не всерьез. Я подошел к лифту, ударил по кнопке и зашел в кабину. Позже вечером я позвонил Эди и спросил, зайдет ли она на работу. Она ответила, что да. Следующим утром я положил флешку на самом видном месте посреди стола и ушел, оставив дверь открытой. – Оставшуюся часть дня у меня выходной, – сказал я Рине и по пути бросил ей стопку документов на стол. – Мой кабинет открыт. Заходить в него можно только мисс Ван Дер Зи, Дину, Вишесу и Джейми. Остальным вход запрещен. Это была приманка, и я до одури надеялся, что моя добыча на нее не клюнет. Это была приманка, но в действительности я ставил свою жизнь под угрозу, чтобы спасти ее. Я не знал, зачем это делал. Рисковал своим будущим и будущим своей дочери ради этой девчонки. Но, так или иначе, решение уже было принято. Ей нужна была флешка, и я дал ее ей. Той ночью, закончив работу, Эди заехала ко мне. Приготовила Луне спагетти и хот-доги, я разрешил им съесть эту гадость. Ночью мы с Эди трахались жестко. Утром трахались нежно. Я не стал упоминать ни о встрече с ее отцом, ни о том, что оставил флешку на столе, и она тоже не сказала об этом ни слова. На работу мы поехали, конечно же, в разных машинах. Я приехал первым, потому что Эди по часу принимала душ. Я зашел в кабинет, ощущая ком в горле, и вскоре его сглотнул. Флешка пропала. Глава 27 Эди Когда Трент ушел, забрав с собой Луну с Камилой (ведь сегодня был корпоративный вторник), я первым делом бросилась в его ванную, где меня стошнило. Голова кружилась, перед глазами плясали белые точки. Опершись на стульчак, я медленно встала и поплелась к раковине, как старая собака. Ополоснула лицо и руки, стараясь во что бы то ни стало не смотреть в зеркало. Я не могла без тошноты видеть свое отражение. Изменница. Обманщица. Иуда. Предательница. Тварь. Я брела по коридору, держась за стены для поддержки. Крайне драматично, но я ничего не могла поделать со своими чувствами. Словно весь мир обрушился на меня, размозжив мое тело в пыль. Я сама не знала, как смогла пережить минувшие двадцать четыре часа. Вчера, когда я приехала к нему домой, Камилы уже не было. Трент отправил ее домой, сообщив, что в этот вечер она не нужна. Я на автопилоте готовила Луне еду, дважды обожглась о плиту и несколько раз бегала в ванную, чтобы умыться и отдышаться. Ужин прошел нормально. Я заполняла паузы, рассказывая Луне о серфинге и о том, что прочла про морских коньков. Рассказала ей о моем брате, о том, что надеялась однажды отвести его на пляж. Казалось, она понимала. Во всяком случае, по ее виду было похоже. Ночью я забралась в его постель, чтобы украсть то, чего я больше не была достойна. Его поцелуи, его ласку, прикосновения его тела. Я крала его сердце, движения его языка и толчки его члена. Я крала его страсть, потому что она больше мне не принадлежала. Я наслаждалась болью, которую заслужила, и удовольствием, которого не заслуживала. А утром я попросила, чтобы мы все повторили снова, потому как знала: сегодня вечером, едва я отдам флешку отцу, между нами все будет кончено. – В этот раз я хочу, чтобы мы не спешили. – Почему? – Чтобы я могла запомнить. – А почему ты можешь забыть? Молчание. Он поцелуями стер мои слезы, прекрасно зная, что именно я не стала произносить вслух, но не желая в это верить. Он пошел на эту жертву ради меня, в этом я не сомневалась. Он позволил мне уничтожить его, и я это сделала. Не моргнув глазом, не колеблясь, даже не задумываясь.