– Ты погубил меня, – пробормотала я, когда он погрузился в мое пылающее отверстие еще на пару сантиметров, а потом еще. Мне не нравилось. Ощущения были ужасными. Будто он вот-вот порвет меня на части. – Ты тоже здорово меня потрепала, – ответил он и вошел на всю длину. Затем остановился, а я стиснула зубами сено, чувствуя, как его горький привкус отзывается на языке. Пальцы впились в землю. Он поцеловал меня в ухо, в щеку, слизал выступившую от боли слезинку. – Когда в следующий раз будешь шутить о том, что тебя трахал кто-то еще, помни, что мне принадлежит каждая дыра в твоем теле, в том числе та, которую я оставлю в твоем сердце, когда закончу. Поначалу, когда он начал двигаться, возникло ощущение, будто он облил мою задницу бензином и поджег спичкой. Но после шести или семи толчков я расслабилась и привыкла чувствовать в себе его большой член. Тогда он обхватил меня рукой, ущипнул клитор, и, размазав повсюду влагу, принялся ласкать меня пальцами. – Ох. Я закрыла глаза, теряясь в его прикосновениях к самому чувствительному месту. Он бедром развел мои ноги шире, заставляя полностью открыться. Теперь он уже яростно врывался в меня, уделяя особое внимание клитору. Локти дрожали. Боже, да. Я никогда не испытывала такого чувства наполненности, близости и безумства. – Черт, ты тугая. Я сейчас кончу. Оттого, что он входил в меня сзади, я испытывала странное чувство спокойствия. Особенно когда одной рукой он ласкал меня между ног, проникая с обеих сторон. А также когда держал за талию, с силой сжимая ее каждый раз, когда мои ноги начинали дрожать так сильно, что я чуть не падала. – Черт, черт, черт. – Господи, – простонала я, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке. Трент дернул меня за волосы, заставляя выгнуть спину. Я прижалась плечами к его груди, и он прикусил мочку моего уха. – Я знал, что ты будешь умолять. Ты бессильна передо мной, Эди. Совсем потеряла голову. – Давай, – прошипела я. Он кончил в меня, а я ему на руку… Всю дорогу до больницы мы провели в молчании, а я ерзала в кресле, пытаясь унять ноющую боль в заднице. Мы больше не проронили ни слова. По правде говоря, единственное, что он сделал перед тем, как я вывалилась из его машины, это сжал мое бедро ладонью, которая все еще пахла мной. Трент ободряюще мне кивнул, а я наморщила нос, потому что это была моя фишка. – Мы должны прекратить, – сказала я. – Так прекращай, – пожал плечами он. – Прекращу, – солгала я, выходя из машины. Моих ушей коснулся его смех. Он еще долго звенел в воздухе, пока Трент не уехал. Глава 26 Трент Неделю спустя. – Да. Палм-Спрингс. Я знаю. Водитель будет ждать их внизу. – Я прижал палец к виску и, закатив глаза, изобразил, будто застрелился. Дин сидел напротив и посмеивался, крутя между пальцами сигарету. Черта с два. Я не стану курить с ним внизу. И на террасе возле кабинета тоже. У меня было до хрена дел. Я снова замолчал, выслушал ответ на другом конце линии, и заговорил снова: – Это месячная программа. Как по мне, можете привязать ее к чертовой кровати, пусть ходит в туалет в судно. На этот раз она не сбежит. Эта женщина должна вылечиться. «Чтобы Эди была счастлива», – не стал добавлять я. Я повесил трубку, сделал глубокий вдох и ослабил галстук. Дин наклонил голову и заложил сигарету за ухо. Чмошный жест, впрочем, в последнее время все на свете так и норовило вывести меня из себя. Я хотел положить конец делам Джордана Ван Дер Зи, потому что становилось очевидно: я не мог перестать видеться с его дочерью. Даже иронично, что я пытался помочь ее матери слезть с таблеток, а сам подсел на Эди. – Луна рано начала. Не думаю, что мои дети попробуют наркотики до десяти лет. – Дин прокомментировал мой телефонный разговор. – Смотри, придурок, ты уронил свое чувство юмора, – я тяжело вздохнул и почесал щеку. – Центр реабилитации для Лидии Ван Дер Зи. Потому что ее муж слишком занят, чтобы ей помочь, а Рину я попросить не могу, иначе могут возникнуть вопросы, – пояснил я. – Вопросы, ответы на которые прозвучат так: «Да, я трахаю его дочь, а что? Рад, что вы спросили, да, в офисе мы этим тоже занимались, и, конечно же, я хочу получить пулю в голову. Именно поэтому я все это и устроил». – Он стучал себе пальцем по подбородку, будто ждал, что я вмажу кулаком по его самодовольной физиономии. Я встал, подошел к стоящему возле окна бару и взял нам оттуда по бутылке воды. – Рад, что у тебя хорошее настроение, – сухо заметил я. – У меня прекрасное настроение. У тебя наконец-то появилась девушка. – Неправда. А если бы и было правдой, не вздумай повторить это вне этих стен, – быстро выпалил я и опустошил бÓльшую часть бутылки. – Раз ты не ее парень, то какого хрена пристраиваешь ее мать в реабилитационную клинику? Подрабатываешь в роли матери Терезы? Я глянул на часы и задался вопросом, настанет ли сегодня тот день, когда она наконец-то появится в чертовом офисе и избавит меня от мучения ходить по этим коридорам и не видеть ее упругую задницу в очередном не подходящем по размеру наряде, украденном у матери. Даже если я ни разу не смотрел на нее в те моменты, когда она обращала на это внимание, я все равно смотрел. Она была моим топливом на весь день. Благодаря ей я держался. – М-м-м? – промычал я Дину, не утруждаясь ему отвечать. Он подался вперед, протяжно поглаживая сигарету, которую достал из-за уха. – Что она значит для тебя, дружище? Почему ты так много ей помогаешь? – Потому что ей нужна помощь, а ее отец никогда эту помощь не окажет. За неделю, что Лидия пролежала в больнице, Джордан не пропустил ни одного рабочего дня. Напротив, почти каждый день он задерживался допоздна, чтобы погрузиться в работу. Наши взаимоотношения дошли до той стадии, когда я перестал делать вид, будто меня от него не тошнило, а он перестал прикидываться, что относился ко мне с безразличием. Мы открыто ненавидели друг друга, что было очевидно по каждому брошенному взгляду и состоявшейся встрече. Каждый день я запирал дверь в кабинет. Неубранная, переполненная корзина для мусора уже начала пахнуть остатками протеиновых коктейлей и затхлого кофе, но, во всяком случае, так этот говнюк не мог добраться до моих вещей в мое отсутствие. – К слову о Джордане… – Дин встал с места и пошел к двери. Он так выпендривался в своем пошитом на заказ синем костюме, что его можно было принять за Конора Макгрегора. – Подумал, тебе стоит знать, что он пытается разнюхать, чьи из наших акций он мог бы выкупить, и предлагает за это большие деньги. Он хочет избавиться от тебя, старик. Как думаешь, он знает про вас с Эди? Да кто ж его знает? Но дело в том, что Джордан хотел избавиться от меня задолго до того, как мой член оказался во рту, заднице и вагине его дочери. Я засунул руки в карман. – Наверное, нет. Он бы не упустил возможности устроить скандал или поиздеваться над дочерью. Дин схватился за ручку двери и обернулся. – Что ж, будь начеку. – А когда бывало иначе? Оставшуюся часть вечера я провел, сгорая от собственной ярости. Умом я понимал, что друзья ни за что не продадут акции Джордану, а значит, он был в отчаянии, и я задумался почему. Что я, черт возьми, сделал, чтобы заслужить его ненависть? В тот день я не был Мьютом. Я был Сволочью и с гордостью размахивал своим факелом, крепко держа его в руках. Даже Вишес не мог меня переплюнуть. Я наорал на Рину за то, что принесла мне не тот сэндвич на обед – она уже полгода работала у меня, неужели было так сложно запомнить? Потом уволил стажерку, которая случайно отправила договор на подпись не тому клиенту. Уволил ее в тот же миг, даже не выслушав и не дав собрать вещи со стола. Затем продолжил слоняться по коридорам, раздавая нелепые поручения всем подряд, но это никак не помогло унять мою злость. Эди все еще была с матерью в больнице. Она сказала, что, возможно, заедет на работу, просто чтобы увидеться со мной, но не заехала. Сперва подумал, что это отстойно. Но потом посмотрел на положительный момент – в ее отсутствие я наконец-то мог встретиться лицом к лицу с ее поганым папашей. Я понимал, что нужно было действовать умело. Я не мог зайти к нему в кабинет и просто вставить по первое число. Поэтому стал ждать. В пять часов весь административный персонал сложил свои вещи в сумки и ушел. В шесть брокеры сделали то же самое. В половину седьмого Джейми, Вишес и Дин собрались в коридоре возле наших кабинетов. Вишес дважды постучал в открытую дверь моего кабинета и заглянул внутрь. – Эй, говнюк, ты идешь или нет? – Доделаю кое-какую хрень, – я кивнул головой на выключенный компьютер. С той стороны он этого не видел, но все равно чуял вранье за километр. Он вскинул бровь, намекая, что все понял. – Если вознамерился убить Ван Дер Зи, прошу учесть, что я не работаю в сфере уголовного права и не смогу оказать тебе законную помощь. Но если понадобится спрятать тело, обращайся. – Какая прелесть, – сухо отметил я. Он пожал плечами, хлопнул ладонью по дубовой двери и развернулся.