Она эффектно поклонилась Ганси, припав на одно колено, по-прежнему со связанными руками, и издевательски выговорила: – Простите, мой лорд. Он пренебрежительно поджал губы. – В каком смысле – ты не спала? – Спать ложись, моя малютка, – ласково сказала женщина. – И во сне увидишь битву. Только я не спала. Не могла. Я всегда страдала от бессонницы! – она приняла драматическую позу, расставив ноги, чтобы сохранить равновесие. Капля крови скатилась по ее щеке, как слеза. Пронзительным голосом она закричала: – Помогите! Помогите! Я не сплю! Вернитесь! Вернитесь! И тише: – Вы что-нибудь слышали? Только шум крови, бьющейся в моем мужском естестве! Идемте! Ронан скривил губы. Блу была практически уверена, что слышала этот звук в коридорах собственной школы. Она спросила: – Ты хочешь сказать, что пролежала без сна шестьсот лет? – Плюс-минус двести, – пропела женщина. – Неудивительно, что она рехнулась, – сказал Ронан. – Ронан… – начал Ганси, но явно не смог придумать хорошей отповеди. – Ладно, пошли. Джесс Диттли уставился на гостью. Она была почти одного роста с ним. – ЭТО КТО? – Ваше проклятие, – ответил Ганси. Джесс явно сомневался. Он обратился к женщине: – НУ-КА СКАЖИ – ЭТО ТЫ ЗАСТАВЛЯЛА СТЕНЫ МОЕГО ДОМА ПЛАКАТЬ? – Раза три – или пять, – ответила та. – Это кровь твоего отца заставила меня замолчать? – ТЫ УБИЛА КОШКУ МОЕЙ ЖЕНЫ? – А это, – пропела она, – был просто несчастный случай. А перед тем пролилась кровь твоего дедушки? – УВЕДИТЕ ЕЕ ОТСЮДА, – попросил Джесс. – ПОЖАЛУЙСТА. Когда парни вывели женщину через другую дверь, и за ними спешно последовали Мэлори и Пес, Блу задержалась. Она стояла рядом с Джессом, который отдернул потрепанную занавеску, чтобы понаблюдать, как женщину убеждают сесть в машину. Блу заметила, что она укусила Пса. Теперь, когда эту женщину увели, Блу было не так страшно. Хотя она не могла отогнать жуткое воспоминание о том, как зловеще раскрывался клюв Бензопилы во время мнимого пения, и о том, как вздрогнуло у нее сердце, когда тело шевельнулось в гробу в первый раз. Это странное колдовство ничуть не походило на естественную магию Кабесуотера. – ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ. Блу сказала: – Она провела без сна несколько веков. Когда кто-либо из Диттли умирал в пещере, это, очевидно, ее на некоторое время утихомиривало. Она и была проклятием. Теперь вам необязательно ходить в пещеру и умирать там. Джесс отпустил занавеску. – ТЫ ДУМАЕШЬ, ТАК ЛЕГКО ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ПРОКЛЯТИЯ? – Возможно. Наверное. Она и правда пробыла там очень долго, – сказала Блу. – Не меньше, чем прожил тут ваш род. Вы слышали – она сама призналась во всем. – НО ЧТО ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ С НЕЙ ДЕЛАТЬ? – Не знаю. Что-нибудь, – Блу похлопала его по руке. – А вы позвоните жене. Или позовите собаку. Джесс поскреб грудь. – ТЫ РЕАЛЬНО ОЧЕНЬ СЛАВНЫЙ МУРАВЬИШКА. Они пожали друг другу руки. Блу видела, как он смотрел на них из окна, когда они уезжали. Они, разумеется, отвезли женщину в дом номер 300 на Фокс-Вэй, где обнаружили совершенно равнодушную Каллу, довольно-таки встревоженную Джими и потрясенную Орлу. Персефона бросила на гостью один взгляд, решительно кивнула и исчезла наверху. Мэлори пил подножный чай в гадальной. Адам и Ронан маячили в коридоре и подслушивали – столкнуться лицом к лицу с яростью Каллы они попросту боялись. А Калла была воистину в прекрасной форме. Она рявкнула: – Помнишь, я сказала, что есть трое спящих, и задача Моры – не разбудить одного из них, а твоя – разбудить другого? Кажется, об оставшемся я ничего не говорила. И я не имела в виду – притащить ее ко мне на кухню! Блу ощутила в равной мере облегчение и досаду. Первое – поскольку боялась, что эта женщина окажется спящим, которого не следовало будить. Второе – поскольку у них возникли проблемы. Она спросила: – А варианты? Мама велела бы привезти ее сюда. – У твоей матери нет здравого смысла! У нас тут не перевалочный пункт. Калла подошла к женщине, которая осматривала кухню с каким-то странным выражением лица – нечто среднее между изумлением и величественным безумием. – Как тебя зовут? – Так же, как и всех женщин, – ответила гостья. – Печаль. Судя по одной из бровей, Калла на мгновение задумалась, не стукнуть ли ее. Она спросила: – Почему вы просто не оставили ее на месте? Ронан торжествующе взглянул на Ганси из коридора. – Слушайте, я понимаю, что она не может жить здесь, – ответил тот. – Но она явно больше похожа на вас, чем… Калла обратилась в вулкан. – Чем на кого, сэр? Чем на тебя, Ричард Ганси? Ты это хочешь сказать? Типа, она заразит своим безумием тебя, а у нас иммунитет? Подумай-ка хорошенько. Ганси быстро заморгал. На лице женщины медленно расплылась улыбка. – Он не так уж не прав, ведьма. Из глаз Каллы хлынула лава. – Как ты назвала меня? Женщина засмеялась и пропела: – Синяя лилия, лилия синяя, ты и я. Блу и Калла нахмурились, услышав зловеще знакомые слова. Очевидно, эта женщина овладела Ноем, точно так же, как Бензопилой. Блу надеялась, что ее умения распространяются только на птиц и мертвых мальчиков. – Еще не поздно запихнуть ее обратно, – заметил Ронан. – ВЫ ДВОЕ, – прогремела Калла. Адам и Ронан вздрогнули. – Идите в магазин и купите ей что-нибудь. Адам и Ронан круглыми глазами посмотрели друг на друга. Лицо Адама гласило: «В каком смысле?» Ронан ответил: «Понятия не имею, давай смоемся отсюда, пока она не передумала». Ганси нахмурился, когда они заспешили к двери. Затем появилась Персефона, неся свитер с разными рукавами. Она оценивающе взглянула на женщину; в любом другом исполнении это выглядело бы грубо. Женщина ответила тем же самым, чудовищно вытаращив глаза. Персефона, казалось, была удовлетворена. Она протянула гостье свитер.