Она снова покачала головой. Серый Человек посмотрел на нее тяжелым взглядом – а потом просто вздохнул и кивнул. Их объединяло то, что они оба были покинуты. И обоих не было в списке. Наконец мистер Грей сказал: – Люди часто нарушают обещания, Блу. Он отхлебнул пива. Блу загнула листок, скрыв имя Джесса Диттли, затем развернула его. В темноте она спросила: – Вы любите мою мать? Мистер Грей посмотрел на небо сквозь темное кружево листвы. Потом кивнул. – Я тоже. Мистер Грей согнул и разогнул указательный палец. – Я не хотел подвергать вашу семью опасности, – нахмурившись, сказал он. – Знаю, что не хотели. И никто вас не винит. – Мне надо принять решение, – произнес он. – Или придумать план. Надеюсь, к воскресенью разберусь. – А что будет в воскресенье? – Оно всегда имело для меня особый смысл, – ответил Серый Человек. – А еще это самый подходящий день, чтобы сделаться человеком, которым, по мнению твоей матери, я могу стать. – Надеюсь, что человек, которым, по мнению моей матери, вы можете стать, – это тот, кто умеет находить пропавших матерей. Он встал и потянулся. – Helm sceal cenum, ond a pæs heanan hyge hord unginnost. – Это значит «я буду супергероем»? Серый Человек улыбнулся и ответил: – «Сердце труса ничего не стоит, но доблестный муж достоин своего сияющего шлема». – Ну, я так и сказала. – По сути – да. 18 Ганси не спал. Поскольку у Блу не было мобильника, он не мог нарушить правила и позвонить ей. Поэтому он каждую ночь лежал в постели, закрыв глаза, с телефоном в руках, и ждал, не позвонит ли она ему из дома. «Перестань, – твердил он себе. – Перестань желать этого…» Телефон загудел. Ганси поднес его к уху. – Ага, это по-прежнему не Конгресс. Он мгновенно проснулся. Бросив взгляд на закрытую дверь комнаты Ронана, Ганси взял очки и тетрадь и вылез из постели. Он заперся в кухне/ванной/прачечной и сел на пол напротив холодильника. – Ганси? – Я здесь, – понизив голос, ответил он. – Что тебе известно о синекрылом чирке? Пауза. – Это вы обсуждаете в Конгрессе за закрытыми дверями? – Да. – Это утка? – Динь-динь! Один – ноль в пользу Фокс-Вэй. Праздничная толпа ликует! А ты знаешь, что летом они на целый месяц перестают летать, потому что сбрасывают все маховые перья сразу? Блу поинтересовалась: – Разве не все утки так себя ведут? – Правда? – В том-то и проблема с Конгрессом. – Не умничай, Сарджент, – сказал Ганси. – Джейн. А ты знаешь, что в это время синекрылому чирку нужно съесть сто граммов протеина, чтобы возместить потерю шестидесяти граммов оперения? – Теперь знаю. – Это примерно тридцать одна тысяча беспозвоночных. – Ты читаешь по книжке? – Нет, – Ганси закрыл тетрадь. – Спасибо, очень познавательно. – Всегда к твоим услугам. – Здо́рово. Снова стало тихо, и Ганси понял, что Блу положила трубку. Он прислонился к холодильнику и закрыл глаза, чувствуя муки совести, удовольствие, безумие и полную власть над собой. Через двадцать четыре часа он снова будет ждать этой минуты. «Не надо не надо не надо». – Блин, что такое? – спросил Ронан. Ганси распахнул глаза в ту секунду, когда тот включил свет. Ронан стоял на пороге, с наушниками на шее. Бензопила, набычившись, как миниатюрный бандит, сидела у него на плече. Ронан нашел взглядом телефон, лежавший на полу, но не стал задавать вопросов, а Ганси ничего не сказал. Ронан сразу распознал бы ложь, а сказать правду Ганси не мог. Ревность пожирала Ронана целых семь месяцев после того, как в компании появился Адам. А эта история ранила бы его еще сильней. – Мне не спалось, – честно сказал Ганси. И добавил: – Ты ведь не собираешься покушаться на Гринмантла? Ронан вздернул подбородок. Его улыбка была злой и невеселой. – Нет. Я придумал вариант получше. – Я хочу знать, что это? Ты признал бессмысленность мести? Улыбка расширилась и обострилась. – Это не твоя забота, Ганси. Когда Ронан не злился, он был еще опаснее. И он не ошибался: Ганси не хотел этого знать. Ронан открыл холодильник, отодвинув Ганси дверцей. Он достал банку газировки и протянул Бензопиле холодный хот-дог. Потом снова взглянул на Ганси и сказал: – Я нашел клевую песню. Ганси пытался не обращать внимания на звуки, которые издавал ворон, пожиравший хот-дог. – Хочешь послушать? Ганси и Ронан редко совпадали в музыкальных вкусах, но тем не менее Ганси пожал плечами в знак согласия.