– Охота за силовой линией в Штатах – совсем другое дело! В Англии настоящая линия должна иметь по крайней мере один расположенный на ней элемент – церковь, курган, стоячий камень – через каждые две мили, иначе это просто совпадение. Но здесь, в колониях… – оба юноши добродушно улыбнулись, – все объекты находятся гораздо дальше друг от друга. Более того, здесь не было римлян, строивших в точности по прямой. Жаль. Их тут недостает. – Мне так точно, – сказал Ганси, просто чтобы увидеть ухмылку Адама – и тот ухмыльнулся. Мэлори наставил нивелир на просвет в деревьях, ориентируясь на широкую долину внизу. – Хотя ваша линия сейчас пробуждена и полна сил – безусловно, полна, – дополнительная линия, которую мы ищем сегодня… проклятье! Он споткнулся о Пса. Пес посмотрел на Мэлори. На морде у него было написано: «Старомодный тип». – Дай мне карандаш, – Мэлори взял у Адама карандаш и что-то отметил на карте. – Иди и сиди в машине! – Простите? – вежливо и потрясенно уточнил Адам. – Не ты! Пес! Пес мрачно удалился. Еще один водитель притормозил, чтобы поглазеть. Мэлори что-то тихонько пробормотал. Адам рассеянно постукивал пальцем по запястью, и этот жест отчего-то смущал Ганси. Он казался потусторонним. Вокруг жужжали насекомые; чьи-то крылья коснулись щек Ганси. «Наверное, пчела. Я могу умереть через минуту прямо здесь, на обочине дороги, прежде чем Мэлори найдет в машине мобильник, а Адам поймет, что случилось». Он не стал отгонять насекомое. Оно улетело, но сердце у Ганси по-прежнему колотилось. – Объясните мне, что вы делаете, – попросил он. И оговорился: – Нам. Объясните нам. Мэлори заговорил профессорским тоном: – Ваша пещера связана с силовой линией, и у нее нет фиксированного местоположения. Следовательно, если мы ищем пещеру, чтобы подключиться к ней, нет смысла искать обычный вход. Нам нужен только тот, который расположен на силовой линии. Поскольку твоя карта дает понять, что вы двигались перпендикулярно линии, а не вдоль нее, я полагаю, что эта система пещер в своей совокупности существует на нескольких линиях сразу. Значит, мы ищем перекресток! Объясни мне, что это такое? Он ткнул в нечто на карте, которую Ганси, будучи моложе, сплошь исписал пометками. Повзрослевший Ганси приподнял палец Мэлори, чтобы заглянуть под него. – Спрус-Ноб, самая высокая вершина в Западной Вирджинии. Четыре с половиной тысячи футов или вроде того. – Самая высокая вершина в Вирджинии? – Западной, – одновременно уточнили Ганси и Адам. – Западной Вирджинии, – повторил Ганси, старательно избегая зрительного контакта с еще одним притормозившим водителем. – Шестьдесят миль к западу отсюда. Или семьдесят. Мэлори провел своим квадратным пальцем вдоль одной из многочисленных троп, обведенных маркером. – А это что? – Куперс-Маунтин. Мэлори постучал по ней. – Что это за пометка? «Могила Великана». – Второе название горы. Профессор поднял мохнатые брови. – Нетипично для Нового Света. Ганси вспомнил, какое волнение испытал, узнав старое название Куперс-Маунтин. Когда он наткнулся на него в старом судебном акте, то почувствовал себя героем увлекательного детективного расследования. И еще приятнее было выяснить, что гора сама по себе достаточно странная: она стояла в одиночестве среди отлогих полей, в двух милях от основной цепи. – А чем оно интересно? – спросил Адам. Ганси пояснил: – В британской мифологии короли часто отличаются гигантским ростом. Много британских топонимов, связанных с королями, содержат в себе слово «великан», ну или сами эти места выглядят соответственно. В Уэльсе есть гора… как ее, Идрис? Доктор Мэлори, подскажите. Мэлори почмокал губами. – Кадар Идрис. – Да. Это означает «трон Идриса». Он был королем и великаном, поэтому его кресло на горе тоже огромное. Я получил разрешение побродить по Могиле Великана – ходили слухи, что там есть могилы индейцев, но ничего не нашел. Ни могил, ни пещеры. Мэлори продолжал вести пальцем по линии на карте. – А это? – Моул-Хилл. Бывший вулкан. Стоит посреди поля. Там тоже нет пещер, зато полно студентов-геологов. Мэлори постучал по последней точке. – А мы здесь, так? Мас-са-нут-тен. Ох уж эта ваша линия. Я всю жизнь мечтал увидеть нечто подобное. Необыкновенно! Послушай, но ведь здесь наверняка лазают и другие искатели? – Да, – немедленно ответил Адам. Ганси посмотрел на него. Это «да» не оставляло места для сомнений; «да», рожденное не паранойей, а опытом. Чуть понизив голос – обращаясь к Ганси, а не к Мэлори, – Адам добавил: – Мистер Грей. Ну разумеется. Мистер Грей приехал, чтобы найти некую волшебную штуковину, но его наниматель, Колин Гринмантл, так ее и не получил. Тогда он наводнил город людьми, разыскивавшими мистера Грея. Глупо было надеяться, что все они убрались. Но Ганси решил, что побудет глупым. – Неудивительно! – воскликнул Мэлори и хлопнул его по плечу. – К счастью для вас обоих, у этого молодого человека слух потоньше, чем у большинства людей. Он услышит вашего короля задолго до того, как кто-нибудь другой хотя бы поймет, что надо прислушаться. Ну, давайте уедем из этого вульгарного места, пока его совсем не замусолили. Вот сюда! На Спрус-Ноб. Заодно навестим две другие шишки. По старой привычке Ганси собрал нивелир, навигатор и лазерную указку, а Мэлори залез в машину. Адам отошел подальше в лес, чтобы справить нужду – действие, которое всегда заставляло Ганси жалеть, что он слишком закомплексован, чтобы последовать примеру приятеля. Вернувшись, Адам сказал: – Я рад, что мы не в ссоре. Глупо было тянуть так долго. – Да, – ответил Ганси, стараясь не выдавать облегчения, усталости и радости. Он боялся сказать слишком много, чтобы не испортить эту минуту, которая и без того казалась нереальной. Адам продолжал: – Насчет Блу. Мне надо было сообразить, что не стоит встречаться с ней, раз уж она… ну, ты понимаешь… в компании с нами. Как-то так. Ганси вспомнил прикосновение пальцев Блу. Каким глупым был этот поступок. Ведь он с таким трудом добился равновесия. Он предпочитал быть глупым. Но долго так продолжаться не могло. Оба посмотрели на долину сквозь просвет в деревьях. Где-то прогремел гром, хотя на небе не было ни облачка. Впрочем, не было и ощущения, что он доносится с неба. Казалось, он слышался из-под земли, с силовой линии. Лицо Адама было яростным и довольным; Ганси одновременно гордился тем, что знает его, и сомневался в этом. – Просто не верится, – сказал он. Адам ответил: – А мне верится. 6 Это была ненастоящая жизнь. Прислонившись к стене возле кабинета школьного консультанта, Блу гадала, когда начнет вновь думать о школе как о чем-то важном. После необыкновенного лета, полного древних правителей и исчезающих матерей, трудно было воспринимать всерьез ежедневное хождение на уроки. Да и какую роль это будет играть через два года? Никто здесь не вспомнит о ней. А она будет помнить лишь одно: что той осенью исчезла ее мать. Это был год Глендауэра. Она посмотрела на часы, висевшие в дальнем конце выстланного линолеумом коридора. Через час Блу предстояло вернуться домой, в реальную жизнь. «Но ты придешь сюда завтра, – напомнила она себе. – И послезавтра». Школа казалась сном в большей мере, чем Кабесуотер.