– Еще качай! – крикнула девочка, и взгляд круглых глаз выразил удивление такой вопиющей непонятливостью. И Кристина качала, несмотря на замирающее при каждом взлете девочки сердце. А Настя смеялась, и столько счастья было в этом смехе, что Кристина просто не могла заставить себя сдержать этот полет. И тут зазвонил телефон. Даже не глядя на дисплей, Кристина определила, что это Лебедев: он сам поставил на ее телефон этот рингтон – первые такты Имперского марша из «Звездных войн». Музыка абсолютно не вязалась с вечно заполошным Федором и скорее подошла бы Щедрому – размеренному и авторитетному. Марш продолжал звучать, приводя Кристину в смятение. Останови она сейчас качели, вселенский вопль взорвет идиллию детской площадки. И самое главное – поговорить все равно не получится. А поэтому… – Девушка, у вас телефончик звонит, – обратилась к Кристине чья-то сердобольная бабушка. – Не слышите, что ли? Вопрос был абсолютно лишен логики – если она не слышит пронзительного лебедевского рингтона, то обращаться к ней с какими-либо словами тоже бесполезно. Что делать? И тут произошло чудо. – Хватит, – громко заявил молчаливый птенец. Кристина вцепилась в металлический трос, к которому крепилось сиденье. Амплитуда движения качелей резко уменьшилась, а потом они и вовсе остановились. Не дожидаясь, пока Кристина отстегнет страховочную цепочку, Настя соскользнула на землю и решительно направилась к стоявшей неподалеку скамейке. Она села, открыла книгу, и палец привычно заскользил по строчкам. Кристина, ошарашенная таким поведением ребенка, продолжала стоять, вцепившись рукой в трос и не сводя глаз с Насти. – Девушка, телефончик, – проявила настойчивость все та же бабушка, и Кристина опомнилась: – Да-да, извините, пожалуйста. Она отошла в сторону, не сводя глаз с ребенка, и нажала на кнопку: – Да! Имперский марш сменился торопливым речитативом Федора. – Кристина Сергеевна! У нас ЧП! – Что еще случилось? – Мы с Асей решили позвонить Нане… – Зачем? – Ну как зачем? Решили же, что мы с Асей поедем к ней… – Подождите, мы решили, что вы поедете втроем – ты, Ася и Иван. Разве не так? – Так-то так… – Тогда почему вы занимаетесь самодеятельностью? У вас что, нет своей работы? – Да есть работа, есть, просто мы решили… Короче, мы позвонили, а там такое… Такое… – Да говори уже! Хватит ходить вокруг да около! – Одним словом, мама Наны… Она умерла. Нана пришла – а она мертвая лежит. То есть сначала подумала, что ей плохо, – Лебедев, очевидно боясь, что Кристина оборвет его и он не успеет рассказать самое важное, затараторил еще быстрей: – В общем, она позвонила в «Скорую», те приехали и заподозрили отравление. Вызвали полицию. Нана теперь сидит и ждет их. Мы вовремя позвонили, полиция еще не приехала. И знаете, что Нана сказала? – Что? – Убить должны были ее, а мама умерла случайно. И еще она сказала, что ее все равно убьют… Она так плакала, что мы с Асей… – Что вы с Асей? – кажется, самые дурные предчувствия Кристины начали сбываться. – Мы едем к ней, – прозвучало это так решительно, что возмущаться было бессмысленно. Кристине осталось только одобрить поведение сотрудников, хотя она была с ним решительно не согласна. – Держите меня в курсе, хорошо? – только и сказала она. Настя продолжала читать, и Кристина набрала номер ее матери. После десятого гудка та сбросила звонок. Скорее всего, Фима занята и перезвонит, когда освободится. Хотя не факт – может, у нее нет привычки перезванивать на вызовы с незнакомых номеров. Следующий звонок был Тимуру, благо для этого нашелся хороший повод. Тот отозвался после первого же звонка. – Говорить можешь? – поинтересовалась Кристина. – С тобой – всегда, – ответил он, и это было так не похоже на Молчанова, что она переспросила: – Точно можешь? И, не дожидаясь ответа, пересказала разговор с Лебедевым. – М-да, – задумчиво произнес Тимур. – Это все, что ты можешь сказать? – возмутилась Кристина. – Давай я сейчас отправлю к ним Рыбака для поддержки. Он со всей этой кухней знаком, если что – не даст наших в обиду. Нет возражений? Кристина подтвердила, что возражения у нее отсутствуют. – Ты сама как? – спросил Тимур. – А что я? У меня все нормально. Попробовала дозвониться Настиной матери – не отвечает. Буду еще звонить. – Лучше напиши сообщение, – предложил Тимур, и Кристина в очередной раз поразилась собственной бестолковости. Вполне могла бы сама догадаться. – А как Настя? – Настя? Представляешь, она сегодня со мной заговорила! – с гордостью сообщила Кристина. – Да ну! – она поняла, что Молчанов улыбается. – И что же она сказала? – «Еще» и «хватит»! – Не понял. Это про мороженое, что ли? – Нет, про качели. – Михалыч! – услышала вдруг Кристина голос Рыбака. – Извини, мне нужно идти. Я тебе перезвоню, когда тут освобожусь или как будут новости от Аси с Лебедевым. В котором часу ты укладываешь Настю спать? Кристина чуть не рассмеялась в ответ. Как будто Настя подчиняется каким-то правилам! Засыпает, когда сочтет нужным, встает тоже по внутреннему будильнику. – Звони, когда сможешь, в любое время. Я звук выключу, – пообещала она. Убедившись, что Настя продолжает «читать», Кристина еще раз набрала номер Фимы – и снова безрезультатно. Собралась по совету Тимура набрать текст и задумалась. Даже не обладая гипертрофированной чуткостью Аси, она не представляла, как можно с помощью эсэмэс, пусть даже пространного, сообщить человеку о смерти близкого. Это трудно сделать даже на словах, а уж написать – вообще из разряда невыполнимых заданий. Настя, с которой Кристина во время телефонных разговоров не сводила глаз, оторвалась от книги и, увидев, что ее няня освободилась, решительно захлопнула томик, все так же заложив нужную страницу пальцем, и соскользнула со скамейки. – Пойдем, – сказала она, и маленькая рука юрким зверьком обхватила ее ладонь. – Куда? – удивилась Кристина. Но, похоже, Настя не считала необходимым пояснять и без того понятные вещи. Девочка повела ее вдоль дома, мимо фонарей, гордо вознесших головы над людской суетой. Поначалу Кристина еще пыталась обдумывать фразы, чтобы известить Александру Ефимову о смерти сестры, но, пройдя пару сотен шагов, сдалась окончательно – так здорово было идти по дорожке из розовой плитки, бегущей между домами в окружении кустов, щедро усыпанных бело-розовыми цветами, держа в руках теплую детскую ладонь. Наверное, у этих растений было какое-то мудреное название на латыни, но в ее детстве они звались ночная красавица. Цветы-граммофончики распускались под вечер и цвели всю ночь, наполняя двор сладким ароматом. Кристина вдруг поймала себя на том, что рассказывает Насте о цветах, об их запахе и о том, что в субботу они поедут в гости к Тимуру, у которого тоже растут цветы, а еще есть большое озеро и много чего интересного. Девочка ничего не говорила, но Кристина чувствовала – она слушает. Даже не просто слушает, а внимает, и услышанное ей определенно нравится. Пройдя еще немного, Настя решительно развернулась и зашагала в обратном направлении. – Домой? – уточнила Кристина. Ответа, разумеется, не последовало. Глава 10 После ужина Кристина достала большую коробку с пазлами, высыпала их на пол и начала складывать в надежде, что процесс увлечет Настю, но не тут-то было. Забравшись с ногами в бабушкино кресло, Настя какое-то время «читала» роман Удальцовой, потом соскользнула на пол, подошла к Кристине и протянула ей книгу. – Что? Дочитала? – не поняла она. Девочка взяла ее за руку и потянула, предлагая подняться с пола. – И что дальше? Настя, не отпуская руку, потянула ее к креслу и, во избежание дальнейших вопросов, похлопала ладонью по его потрепанному жизнью сиденью. Кристина раньше даже не замечала, насколько сильно потрепанному. – Предлагаешь мне сесть? – уточнила Кристина и, в очередной раз не дождавшись ответа, присела на краешек. Настя мгновенно забралась к ней на колени, словно игривый котенок, с минуту выжидающе смотрела на медленно соображающую няньку, после чего заявила: – Читай!