– Сколько... – продолжила я, но голос оборвался и пришлось повторить все сначала: – Сколько воинов осталось в крепости? – Десять... Что-то мне это напоминает. Так уже было, нет? Почему я каждый раз должна начинать сначала? Где я ошибаюсь постоянно? – Отправляйся на мой корабль. – медленно поднимаясь с кровати, произнесла я. – Передай приказ готовиться к отплытию. Посмотрю в глаза графу. Будет ли он так же смел, когда рядом с ним буду я, а кругом злобные пираты. – Ваша Светлость, вы хоть в окно поглядите. – вздохнул парень. – Шторм на море, вы не сможете отплыть. Корабль просто разобьет о прибрежные скалы. Давайте, я принесу письмо графа? – Зачем? – безразлично произнесла я. – Я знаю, что он там пишет. Он лорд и мужчина, а я ребенок и девочка. Мы как дворяне обязаны быть идиотами и слушаться других идиотов. Кстати, ты не видел, мою казну тоже выгребли? – Вот тут не скажу, Ваша Светлость. – нахмурился задумчиво страж. - Проверить? – Я видела. – вдруг сказала Нея, подавая мне стакан воды. Пить хотелось неимоверно. – Почти все золото вслед за армией на север отправили. – Прекрасно. – едко ответила я, принимая чашку. Сделав несколько глотков, я невесело усмехнулась. – Они думают, что самые умные, представляете? Думают, у меня одно хранилище. Бин, ты сильно пострадал? По поручению сходить сможешь? – Пустяки, госпожа. Пара синяков. – ободряюще улыбнулся стражник. – Куда идти прикажете? – Приведи мне Кергала, а потом отправляйся к господину Вейну. Пока я спала, кто за ним ухаживал? – Никто, Ваша Светлость. – тихо ответила Нея. – Бин, отец графа на тебе пока, хорошо? – Будет исполнено, госпожа. – серьезно кивнул страж и похромал на выход из моей светлицы. Пока парень блуждал по поручениям, Нея помогла мне умыться и переодеться. Темно-синее платье было расшито серебром, а косу украсила шелковая лента в тон платью. И пока одевалась, быстро думала. Я этого не ожидала, но оказалась отчасти готова. Эти люди попытались загнать меня в тупик, но кое-что я все еще могу сделать. Минут через десять в двери моих покоев постучался глава стражи. – Ваша Светлость, звали? – входя, осторожно спросил Кергал. – Да, проходи. Дело есть. – кивнула я, надевая украшения, подаренные некогда графом. Я была готова разделить с ним жизнь, но я не хочу видеть его смерть. – Я хочу, чтобы ты связался с Альмалоном. – Что, простите? – изумленно вскинулся Кергал. – Оглох? – холодно спросила я. – Свяжись с гильдией Альмалона и скажи, что я хочу их нанять. Всех. Плачу золотом. – Госпожа, подумайте еще раз. – нахмурился страж, сжимая кулаки. – Ты собрался мне указывать? – надменно вздернула я бровь. – Жить надоело? В некотором роде его можно понять. Гильдия Альмалона – позор нашего королевства. В свете принято считать, что все в нашей стране принадлежит королю, но это далеко не так. И теневая гильдия лишь часть того, что не подчиняется королю. Еще есть Альмалон – гильдия наемников. Обычные наемники, оставившие службу в армии по различным причинам и ушедшие на вольные хлеба. О них не принято говорить, ведь это большое пятно на блистательной истории нашего королевства, но и избавиться от них невозможно. Это внушительная сила, которая никому не подчиняется. Кроме тех, кто им заплатит. Существует некая негласная договоренность: они не нападают на королевство, а королевство не нападает на них. Но есть и еще одно правило для нас – дворян. И я собираюсь его нарушить. А когда король об этом узнает, может лишить меня титула. Но... что-то мне подсказывает, что он этого не сделает. Какое-то смутное подозрение, пока не нашедшее определенной формы. – К вечеру я хочу знать, сколько людей они смогут предоставить. – сказала я. – Иди. Ничего не ответив, Кергал ушел, всячески показывая мне свое несогласие с таким решением. Какое счастье, что мне до его одобрения нет никакого дела. Теперь, когда внутреннее негодование обрело направление, я не собиралась останавливаться. – Нея, – подойдя к окну, обратилась я к камеристке, – отправляйся в порт и узнай, сколько у меня осталось кораблей. Иди. – Слушаюсь, госпожа. – поклонилась девушка и поспешила выйти. За окном бушевала непогода. На душе было очень муторно, и зудящее беспокойство не отпускало ни на миг. Почему он меня не послушал? Почему опоил? Неужели долг перед страной важнее меня? Ведь мы были в своем праве отказать королю, нас не наказали бы. Но он решил так. Время ожидания тянулось очень медленно, и я решила сходить за письмом графа. Вернувшись с ним в главную башню, я поднялась к колдуну. Лежит. Все также безучастно смотрит в потолок и не испытывает чувств. Так жить легко, правда? Не обращая внимания на Бина, я подошла к колдуну. – В такие моменты я малодушно радуюсь, что вы больны, Вейн. – тихо сказала я, глядя на немертвое тело. – Вы не можете меня предать, не можете прогнать и уйти не можете. Вынуждены лежать здесь и лицезреть меня каждый день. Наверное, это потому, что меня растили госпожой. Я стала жадной. Хочу, чтобы близкие люди всегда были рядом, вне зависимости от обстоятельств. Разумеется, Вейн не ответил. Ему уже давно не было дела ни до чего. Устало вздохнув, я отошла к окну и развернула послание графа. "Мой милый маленький тиран, Вы госпожа всего мира. Вам подвластно Солнце и Луна, но есть вещи, которые должны случиться вне зависимости от Вашего желания. Я верю, Вы поймете, ведь Вы тоже дворянка. Помните, что смысл нашего существования в служении королевству. Умереть за правое дело – большая честь, ставшая нашей судьбой от рождения. Я разделяю Ваше беспокойство, но уверяю, что нет причин для страха. Я справлюсь со всем, даже если останусь один с мечом в руках. Я не так силен в политике, как Вы, да и в дворцовых премудростях ничего не смыслю, но здесь война – моя стихия. Если в этом мире и есть что-то, с чем я могу справиться, то это оно. Прошу, не унижайте мое достоинство сомнением. Оглянуться не успеете, как я вернусь. И мы сыграем свадьбу. Я обещаю, что это мой последний поход. Ваше письмо сестре я передал королевскому гонцу, как и жемчужное ожерелье, что Вы ей пожаловали. Второе письмо, увы, сгорело. Когда я вернусь с победой, сыграете для меня еще раз? С верой в Ваше благоразумие и надеждой на скорую встречу, лорд Элиот, Вашими стараниями маркиз Адертанский.". – Похоже, он думает, что его достоинство так велико, что даже с того света видать будет. – фыркнула я, немного успокаиваясь. Теперь, когда он выполнил указ короля, два графства объединились, а он получил повышение. Радостная новость... Пора признать, что моя привязанность к этому старику стала так велика, что смогла заглушить чувство долга дворянки перед королевством. Нет, это не значит, что я согласна с решением Элиота, я все еще считаю его глупцом. Но, может, я слишком много на себя беру? Может, он и правда в состоянии с этим справиться и без моих интриг? За эти два года я так привыкла одна за все отвечать, что просто не подумала дать графу шанс самому решать, что делать со своей жизнью. Однако... Я все равно вмешаюсь. В последний раз. – Ваша Светлость, я все узнала. – на исходе дня вернулась в замок Нея. Девушка вся промокла под дождем, но вид имела боевой. – В порту триста два корабля. Его Сиятельство отбыл с тремя десятками кораблей. – Получается его сила уменьшилась в десять раз. – кивнула я, глядя в окно. Там, вдалеке, море пыталось смешаться с небом, разбиваясь пеной о серые скалы. – Спасибо, Нея. Можешь идти переодеться. – Слушаюсь. – улыбнулась девушка и ушла. Если кто и верил в то, что я делаю, так это она. Никаких глупых сомнений в моих решениях. Это одна из причин, по которой я ее очень ценю. Да-да, я уже знаю, что я тиран, чье тщеславие не знает границ. Но не считаю это недостатком. Теперь осталось дождаться Кергала. Но время шло, а он все не возвращался. Я уже начала думать, что с ним могло случиться, когда дверь на чердак открылась и на пороге появились двое: блудный стражник и неизвестный мужчина. – Ваша Светлость, возникли небольшие трудности. Тысячник Альмалона хочет лично с вами переговорить. – поклонившись, нервно сказал Кергал. – Вот это и есть Светлость? – неприятно удивился тысячник, разглядывая маленькую меня. – Шутки шутите со мной? Ребенок? – Потом повозмущаешься. – жестко оборвала я его чувственную речь. – На уговоры нет времени. Сколько людей в твоем распоряжении? – Эк... э... ну двадцать. – опешил мужчина, по привычке кладя руку на эфес меча. Похоже, он в любой непонятной ситуации хватается за меч. Кого-то мне это напоминает. – Надеюсь, тысяч? – мрачно спросила я, на что он только кивнул, крепче сжимая меч. – Отлично. Я хочу нанять всех. Лорд отправился на Тартайю, но с ним всего десять тысяч солдат. Я дам вам сто кораблей, после чего мы отправимся за ним. Сколько золота вы хотите? – Кхо... – выпучив глаза, прокашлялся тысячник Альмалона. – Так это... Ну... Как бы... – А точнее? – Десять! – воскликнул он, а я увидела, что у него щека дернулась. – Миллионов, надо полагать? – задумчиво склонила я голову набок. – Ага. – выпучив глаза, ответил он. – Я заплачу двадцать. – решительно сказала я. – Ваша основная задача – защита лорда Элиота. Приказ ясен? – Так точно. – вытянулся мужчина, находясь в глубокой растерянности. – Кто будет адмиралом этого флота? – Я, разумеется. – даже немного удивилась я такому вопросу. – Пока не доплывем до лорда. После поступите в его распоряжение до конца похода. Все ясно? – Так точно! – Тогда присылайте людей за золотом. Выступаем сразу, как закончится шторм. Свободны. – Слушаюсь. – поклонился мужчина, как хозяйке, которая хорошо платит, и ушел. – Проследи за всем. – обратилась я к Кергалу. – Казначею скажи, чтоб выдал из второго хранилища золото наемникам. А после отправляйся на пристань и проследи за подготовкой кораблей к отплытию. Не вечно же этот шторм будет длиться... – Госпожа, – нерешительно начал он, – если король узнает, вас накажут. – Хорошо, что напомнил. – кивнула я, думая совсем о другом. – Выбери одного смекалистого парня из своих и отправь его в столицу. Я хочу знать, в честь чего началась война. Нортанийцы не идиоты, просто так бы на рожон не полезли. Что-то произошло. Я хочу знать что. – Я сам отправлюсь. Надеюсь, вы знаете, что делаете. – вздохнул мужчина, а после поклонился и вышел. Потерев лицо руками, я шумно выдохнула. Теперь осталось только ждать, когда море успокоится. А после.. Летопись Южное море. 1502 год после Первой Священной Войны. Пятнадцатый день третьего месяца весны.