– Где?! Ну где я ему найду эти яства и драгоценное убранство?!! – разорялась я уже полчаса, потрясая в воздухе письмом от короля. – Не мог прямо сказать: "шиш тебе, а не графство"?! Еще и денег на титул ему подавай! Кто тут король?! Я, что ли?! Жалко ему клочок никому не нужной земли было! Сатрап! Тиран! – Ваша Светлость... – попробовал вклиниться в мой монолог пыльный после двух месяцев пути стражник. – Да тут годы пахать придется, чтобы просто немного положение улучшить! Годы, Кергал! – негодовала я на всю библиотеку, гневно раздувая ноздри. – Мало мне было одного нищего графства, так я еще и второе себе отчертить решила! Ой, дууура... – Ваша... – Мало того, что меня стрелой отравленной угостили во имя правосудия, так я теперь и отдуваться за всех должна?! – возмутилась я, снова не дав вставить мужчине слово. – Не выйдет! Не вый-дет! Точка! В подвалах я видала его милости такие! Не хочет по-хорошему? Отлично! Отлично, Проклятый его задери! Пусть сам со своими дырявыми границами воюет! Думает, что самый умный? Ха-ха, как бы не так! Я покажу ему, кто такая герцогиня Феранийская! Он у меня еще попляшет! Ууу, ну я ему покажу! – Да Вашу ж Светлость! Дадите вы мне слово сказать или нет?! – психанул стражник, а я аж замерла от неожиданности с высоко воздетыми руками. – Кхм, простите. Я просто хотел сказать, что ничего непоправимого не случилось. Ну не можете вы найти ему сокровища несметные, так и Единый с ними. Вернем свои земли и дело с концом. А Хеджистан пусть себе забирают. – Умный, да? А вот это видел?! – сунула я ему под нос письмо короля. – Он графа моего наместником назначил! К тому же я уже отправила Бина обыскать замок изменника, и он нашел наши закладные. Так что наши земли снова наши. Но какой ценой?! Да король просто издевается надо мной! Да в таком состоянии это графство даже даром никто не возьмет! Я, как порядочный человек, предложила свою помощь, а он швырнул ее мне в лицо! Так, значит, да? Хорррошо... Я тоже не даром юбки за партами просиживала все эти годы. Я еще покажу ему, где заканчиваются границы моих владений. Хочет сокровищ? Он их увидит. Ооо, как я была зла. И на короля за подставу, и на себя за глупость. Я уже и не вспоминала, с чего все началось, но то, что на этом все не закончится, я была уверена. Изначально эта ситуация виделась совсем в ином свете. Там, в своих мечтах, я получала землю и титул, а вместе с тем и поддержку короля в поднятии хозяйства. Все-таки граница – очень важное место, от него многое зависит во всех сферах, и королевство должно всячески поощрять нас тут. Но нет. Хммм... А, может, у короля были свои планы на эту землю? О, Единый! А что, если король знал о проделках изменника и поощрял их?! Пффф, кажется, я себя накручиваю. В любом случае, отступать некуда. За нами обрыв и Южное море. – Мне надо подумать. – выдохнула я, обмахиваясь посланием монарха, как обычным веером. Лето на юге жарило нещадно, я даже взмокла пока негодовала. Круто развернувшись на каблуках, я устремилась на выход из библиотеки, по коридорам из замка, а там и на свежий воздух. Вечер вступал в свои права, и морской бриз доносил прохладную свежесть с берегов. Мое выздоровление заняло много времени, так что увидеть море мне все еще не довелось. Но сейчас идти туда не было никаких сил, я их все пронегодовала. Очень утомительное занятие, к слову. Я задумчиво бродила по замковому двору, вокруг занимались своими делами слуги, и вскоре я забрела в безлюдную часть двора. Вокруг возвышались амбары, между ними ютились чахлые сарайчики и звучала громкая трель сверчков, навевая лирическое настроение. Немного остыв, я просто бродила меж строений, проветривая голову. Под чутким надзором нашей замковой лекарки Елены это удавалось нечасто. Эта женщина совершенно не соблюдала субординацию и не гнушалась кричать на меня, если я не следовала ее инструкциям лежать и выздоравливать. Поначалу я пыталась объяснить ей, кто здесь герцогиня, но это не принесло успеха. И тогда я предпочла за благо смириться и все-таки выздоравливать. Сейчас на моем плече заживал очень некрасивый рубец, но от ее горьких отваров хотелось снова броситься на стрелу. Только так, чтоб наверняка. Ужас, в общем. Внезапно я услышала какой-то странный звук. Вроде и мужской, и женский голос, какой-то писк и звуки возни. Даже, кажется, звук удара услышала. Несколько раз. Недоумевая, что же там происходит, я пошла на звук. Разумеется, я даже не пыталась идти тайно. Госпоже не пристало красться в своих владениях. Приблизившись к одному из амбаров, я нашла источник звука. Там происходило что-то странное. – Убери! Нет! Нет!!! Пошел прочь, тварь!!! – задыхаясь, кричала женщина. Рванув на себя дверь, я решительно вошла в темное помещение и грозно свела брови. – Что здесь про... – начала я, но осеклась. К опорному столбу была прижата моя давняя служанка Нея, та самая, которая ленивая. Над ней возвышался огромных размеров мужчина в странной одежде, а за спиной стоял другой – тощий и мерзкий. Он держал ее за руки, пока второй, приставив к горлу девушки лезвие ятагана, поднимал ее юбку. – Госпожа?! – увидев меня, заорала Нея. – Бегите, госпожа!!! Это пираты!!! Бегите!!! – Какая славная госпожа. – глумливо протянул мужской голос у меня за спиной. Резко обернувшись, я увидела там третьего разбойника, который с широкой ухмылкой захлопнул двери амбара, отрезая нас от двора. – Люблю маленьких, хы-хы-кхы. – Отпустите! Отпустите ее!!! Вы не смеете!!! – отчаянно вырывалась Нея из рук бандитов, раня себя о лезвие ятагана. – Нет!!! – А я крикливых люблю. – заржал тот огромный, который держал в руках меч. Застигнутая врасплох, я отступала спиной вглубь ангара, не решаясь повернуться спиной к пирату, закрывшему дверь. В голове со скоростью ястреба проносились тысячи мыслей, из которых я вычленила главные: на нас напали пираты, и они нас убьют. А я снова пошла гулять без стражи. Мерзко скалясь, мужчина наступал на меня. – Какая птичка попала в наши сети, парни! – вдруг раздался новый голос, и из тени вышел еще один пират. Единый! Да сколько же их здесь?! Этот пират ухмылялся крайне злобно, подкидывая в руке ржавый кортик. – Уж не великая герцогиня Феранийская ли это? Мы и не думали найти вас так быстро, Ваша Светлость. Ну что же вы так боитесь? Побледнели вся... Графство наше, опять-таки отняли. Да и друга нашего убили. Ай-яй, не хорошо, госпожа. Очень не хорошо. Надо бы ответить за косяки. Ну-ка, Верф, отрежь госпоже ручку. – Люблю резать маленькие ручки, хы-хы. – облизнулся тот пират, который загонял меня к столбу с Неей. – По кусочку. Едва не урча от удовольствия, он продолжал приговаривать что-то еще, но вдруг я остановилась. Голос его потонул в грохоте моего пульса, в такт которому в голове билась одна мысль: "люди, это люди". На этот раз люди. Порыв ветра взметнул в воздух тонкие соломинки, отбрасывая с моего лица темные пряди волос. Я видела, как изменилось лицо пирата, вытягиваясь, а глаза наполнялись недоумением, удивлением и следом ужасом. – Колдунья?! – было последним, что успел изумленно произнести их главарь, заметив стремительно расчерчивающие мое лицо и руки черные узоры. И со следующим ударом колдовского сердца на землю плавно оседал лишь черный пепел. От четверых мужчин остались лишь грязные хлопья сажи, которые ветер разметал по амбару, развеивая напрочь, а в груди заворочалось новое чувство. Я стояла на месте, оглушенная произошедшим, и словно завороженная следила за полетом последнего крохотного клочка пепла. Я убила людей колдовством. Впервые. – Задери меня Проклятый! Колдовство! – пораженно выдохнула Нея, сползая по столбу на землю и глядя на меня расширившимися от чувств глазами. Не знаю, как это работает, но служанка не пострадала. Я понимаю, что чем-то это обернется для меня. Но в тот момент я даже не представляла чем. Если бы я только знала... – Ваша Светлость... Я помню, как смотрел на меня тогда отец. И слова его про монстра помню. Не хочу слышать это снова. Сегодня я отчетливо поняла одну важную вещь: мир не делится на черное и белое. Он делится на черное, очень черное, беспросветно черное и клочок белого. Этот клочок занимают обычные люди, работящие, живущие законопослушной жизнью. А вот черноту делят между собой теневая гильдия, пираты и колдуны. Три из четырех. Я уже в двух категориях из трех. – Госпожа, вам плохо? – вдруг раздался участливый голос служанки где-то очень близко. Перед глазами замаячило ее лицо, и оно было полно тревоги. – Вы из-за этих расстроились, что ли? Госпожа, плюньте! – Что? – беззвучно произнесла я, фокусируясь на ее глазах. Она не боится? Она... обо мне переживает? – Они бы нас на куски порезали! Все вы правильно сделали, не надо бледнеть! – ободряюще улыбнулась она, а потом зачастила: – Ух, никогда колдунов не видела! Как вы их лихо! Ррраз! И все! И только пепел в воздухе! Вот это я понимаю! А вы еще что-то можете? – Нея, тебя по голове били? – тихо стала я подозревать неладное. – Совсем не боишься? – Бояться?! – ахнула она. – Да вы мне жизнь спасли! И честь. – Я людей убила. – попыталась я донести до нее ужас произошедшего. – И правильно сделали. – убежденно заявила она, упирая руки в бока и морщась от боли в раненной шее. – Да если б я могла, сама бы их всех перебила! Они еще легко отделались! Я бы их так отделала, ооо! – И ты будешь молчать? – подозрительно прищурилась я. – Разумеется! – воскликнула она, и не думая молчать. – Не бойтесь, вы все сделали правильно! А я... и не боялась. Был ступор, но сожаление так и не пришло. Раньше думала, что если однажды причиню вред человеку своим колдовством, то не переживу такой ноши, но вот это случилось, а мне даже кошмары после суда над хеджистанским графом не снились. Зрелище было ужасное, меня даже тошнило потом целый час в какой-то чаще, но это была... брезгливость. Мне не нравится смерть, я не получаю от этого удовольствие, это было просто необходимостью. В этот раз тоже. Но меня пугает, что я совсем не контролирую эту магию. Кого она решит убить в следующий раз? А если я буду с этим не согласна? Тогда что? Прошло всего лишь три месяца с тех пор, как я покинула отчий дом, но я так ярко ощущаю, что этой силы стало больше, что не могу не опасаться за свое будущее. – А в благодарность я стану вашей камеристкой! – огорошила меня счастливая Нея. – Не надо. – тут же вскинулась я, прекрасно помня, что более ленивой служанки в крепости нет. – Надо! Идемте, госпожа! – Куда? – Спать. – почесала ногу девушка. – Что-то я устала сегодня. – Замечательно. – нахмурилась я. – А кто мне принесет воду для омовения? – Эм... Найдем кого-нибудь по пути. Блестяще. Почему пираты не напали на кого-то работящего и прилежного? Эх, тяжела колдовская доля. *** Полгода спустя... – Ваша Светлость, вы этот учебник еще наизусть не выучили? – устав молчать, полюбопытствовала Нея. Девица возлежала в кресле и громко щелкала семечки, сплевывая шелуху в выброшенный мной черновик. – Кажется, вы его десятый раз читаете. – Двенадцатый. – мрачно сообщила я, вперив покрасневший от многочасового чтения взгляд в книгу по судостроению. Эти проклятые рабочие явно водят меня за нос, подсовывая такие казначейские грамоты на подпись, которые сам Единый не одобрил бы. Не по-божески такие цены ломить, люди добрые. Не по-божески. Разумеется, строить корабли – дело дорогостоящее, но не настолько же! У меня каждая медяшка на счету! – Тем более. – безмятежно болтала ногами в воздухе камеристка. – Хотите отвар? – И ты вот прям встанешь и принесешь? – посмотрела я на нее поверх страниц. – А то. – фыркнула самая ленивая служанка в истории королевства. – Санни, – обратилась она к служанке, протирающей пыль на книжных полках, – госпожа отвар желает. Принеси-ка. И мне заодно захвати. Ну! Чего смотришь? Живо давай! И Санни пошла. Вот так мы и работаем уже полгода. В любой ситуации, когда надо что-то пойти и сделать, Нея находит того, кто пойдет и сделает. И я бы уже раз сто ее или повесила, или выгнала, но почему-то даже не злилась на нее. Хотя кого я обманываю? Она просто напоминала мне сестру. Тоска по родному дому давно уже прошла, но по своей Тее я скучала очень сильно. Мы не виделись уже восемь месяцев, я даже гонца с письмами отправляла к ней, но ответа так и не получила. Думаю, моя сестренка даже не видела эти письма. Но я писала их все равно каждый месяц, рассказывая бумаге, как мне не хватает наших дней и ее светлой улыбки. Не понимаю, почему отец не может позволить нам общаться. В последние месяцы я часто вспоминала былые дни, но чаще я вспоминала отца. Не раз мне на помощь приходили его методы, ведь герцог Феранийский был крепким дельцом, хорошо разбирающимся в финансах. Не зря же король назначил его своим советником по вопросам казначейства. Уверена, если бы вместо меня здесь оказался он, эти земли быстро бы расцвели. А я... Первая проблема, с которой я столкнулась – это не те книги. Всю жизнь я готовилась к правлению северным герцогством, а получила южное графство. Здесь совсем иные особенности. И в первую очередь мне пришлось разбираться с рыболовным делом и судостроением. В Дарании была самая крупная верфь во всем королевстве, и это производство я не могла игнорировать. Но чтобы управлять им, я должна во всем разбираться. Хотя бы по верхам. Конечно, кто-то сказал бы, что надо просто нанять мастера, чтобы он с этим разбирался за меня, но я ясно вижу, что до меня здесь как раз мастера и были. И к чему это привело? Нет, если я хочу получить с этого прибыль, нужно разобраться самой. На простолюдинов надеяться – последнее дело. Какое у них может быть образование? Никакого. А значит и управленцы из них никудышные. Пусть, вон, корабли строят, а с остальным я и сама разберусь прекрасно. Или не очень прекрасно. Этот учебник по судостроению скоро как молитву заучу. А мне нужно именно понимать, а не просто знать. Да, это сложно. И верфи были лишь одним камушком с горы, под которой меня жизнь и король попытались похоронить. Изучив казначейские документы, я пришла к выводу, что основной доход графства составляли налоги подданных. И почти все эти деньги уходили на обеспечение армии и флота графа. На развитие не оставалось ничего. Но отменить финансирование армии я не могу, потому что мы пограничье. Лишу армию денег, и нас обязательно захватят враги. Наоборот! Нужно изыскать средства на улучшение нашего вооружения! Но и поднимать налоги тоже было глупо. Или народ сам станет мне врагом, начав восстание, или они просто с голоду помирать начнут. Потому что Дарания и Хеджистан, который, разумеется, возрождать пришлось также мне, были действительно очень бедны. И эти полгода я занималась тем, что выискивала потенциал этих земель. Днем я занималась тем, что носилась по пограничью, как погоревшая, засовывая свой нос во все детали и мучая вопросами разных мастеров. Мне важно было понять, чем народ вообще здесь занимается, что умеет, чего хочет, а что им не нравится. Я облазила все леса, поля и побережье, высматривая возможности и ожидая озарения, дабы понять, откуда взять денег. А по ночам я корпела в библиотеке над книгами, картами, собственными записями и даже записками путешественников, купленными у одного пожилого уличного торговца рукописями. Когда на третий месяц такой жизни я свалилась в обморок от голода и усталости, Елена чуть голову мне не снесла, честное слово. На неделю заперла в покоях. Разрешала только слугам приходить приносить еду и лекарства, а свежим воздухом я дышала из окна. Суровейшая женщина наш лекарь. А я еще думала раньше: как же женщина может врачевать в военной крепости пограничья? Очень даже может. Не хуже многих мужчин, к слову. С тех пор наша повариха регулярно присылала ко мне гонцов с едой, где бы я ни находилась. Поначалу жители крепости недоумевали, когда видели, как бедный Бин, которого и заприметила в качестве посыльного кухарка, бегал по миру и искал меня с корзинкой наперевес. Потом они смеялись и веселились, а потом и вовсе перестали обращать внимание. Теперь, если кто-то видит Бина и недавно видел меня, ему сразу указывают направление, без лишних вопросов. А еще теперь каждый муравей в этих землях знает меня в лицо. Кто-то при виде меня радостно спешит навстречу, желая что-то рассказать госпоже Дарании, а кто-то познает искусство маскировки и пытается слиться с местностью, дабы избежать этой счастливой встречи. Говорю же, я лезла во все, что видела. И не все были этим довольны. Но кто ж их спрашивает, да? Одними из таких противников моего вмешательства были рабочие с верфи. Так как у меня действительно не было способностей к морскому делу, объяснять что-то было очень сложно, и в первую очередь сложно было рабочим. Именно поэтому, чтобы понимать их объяснения и нужды, я изо всех сил пыталась вникнуть в наши библиотечные записи. Выходило ужасно, но я не сдавалась. А самое главное, я положила начало иностранной торговле. Как герцогиня Феранийская, я была обучена многим языкам на приличном уровне. На письма было потрачено много времени, и куда только я не посылала послов с этими письмами, но это приносило успех. Пару месяцев назад я подготовила один из рыночных кварталов специально под товары из других стран. Разумеется, это было выгодно обеим сторонам. Лично я получаю налоги с этих товаров. И немалые. Все-таки в финансах я разбираюсь гораздо лучше, чем в этом проклятом судостроительстве. – Госпожа, я знаю, почему вы не можете победить эту книгу. – сплевывая шелуху, сообщила мне Нея. Да, она любит говорить, когда ее не спрашивали. – Это все от недосыпа. Чтобы голова работала, нужно хорошо спать. – Тебе-то откуда знать? – улыбнулась я, закрывая книгу и потирая веки пальцами. Глаза горят нещадно. Уже и букв-то не видно, не то что смысла угла мачты. – Это потому что я очень умная, Ваша Светлость. – убежденно заявила она.