Глава 2 Я проснулась рано, но сразу с постели не встала. «Если у Варвары Веретенниковой имелся изъян в виде оттопыренных ушей, то, скорее всего, девушка страдала комплексом неполноценности, — подумала я. — Это уже в юности, конечно. Но и в детском возрасте ребенок испытывал недетские страдания. Шутка ли сказать, оттопыренные уши! Это сколько же прозвищ можно придумать! „Чебурашка“, „ушастик“, „нетопырь“… Список можно продолжить. Ведь дети настолько изощренный народ в смысле прозвищ, что взрослым нет смысла даже и тягаться с ними. А в юности Варвара просто потеряла покой, надо полагать. Еще бы! „Пора любви“, как сказал поэт, а тут такой недостаток во внешности. Да, но… Константин Бартелеймонов ведь предложил Варваре руку и сердце. Предложил, да, но после того как ее брат попал в тюрьму за убийство, произошедшее в драке. Потом Варвара погибает в автомобильном происшествии, а Бартелеймонов становится хозяином четырехкомнатной квартиры в престижном районе. Нет, предположить, что Константин мог каким-то образом подстроить аварию, в которой погибла его молодая жена, еще можно, но остальное… Как, интересно, Бартелеймонов смог организовать групповую драку, да еще и устроить так, чтобы его друг Борис нанес роковой удар со смертельным исходом? В результате чего Веретенников попал за решетку. А Константин в одночасье стал единоличным хозяином огромной жилплощади. Надо полагать, квартира стоила приличную сумму. Как Бартелеймонов смог провернуть такое? Это и предстоит выяснить». Я встала с постели и прошла на кухню. Поставив на плиту чайник, я отправилась в ванную и встала под душ. Потом растерлась махровым полотенцем и окончательно прогнала остатки сна. Сняв с плиты закипевший чайник, я принялась варить свой любимый напиток — кофе. Потом я достала с полочки пакет мюслей и насыпала их в боул. Залив их кипятком, я размешала получившуюся кашицу и накрыла боул блюдцем. Через пять минут завтрак был готов. «А может быть, приготовить что-нибудь более существенное? — подумала я. — Кто знает, когда еще придется пообедать? И насколько калорийным будет второй прием пищи? А-а, ладно. Не буду заморачиваться насчет еды, в конце концов, с голоду не умру, порой приходилось обходиться без пищи и гораздо дольше. Самое главное для меня — это кофе. Вот без него я действительно — никуда». Покончив с завтраком и не спеша выпив чашечку отменной «арабики», я вышла на балкон и выкурила сигаретку. Ну вот, теперь можно собираться. Я причесалась, нанесла дневной макияж, надела джинсы, футболку и ветровку и вышла из квартиры. Я подъехала к дому, где, по словам соседки Нинель Федоровны, жила Варвара Веретенникова с братом Борисом, а после его ареста — со своим мужем, Константином Бартелеймоновым. Это был добротный дом сталинской постройки. Да, квартира, что и говорить, могла стоить кругленькую сумму. Такие квартиры, как, впрочем, и сам район, считались одними из самых престижных. Я оставила машину недалеко от дома, а сама вошла во двор. Вот дворовое пространство не производило впечатления. Двор был маленьким, практически лишенным деревьев и детской площадки. Однако буквально в двух шагах находилась ухоженная набережная, где в изобилии росли деревья, а также были разбиты цветники и находились многочисленные детские уголки. Я поднялась на нужный мне этаж и позвонила в массивную входную дверь. Дверь открыли не сразу. Я уже решила, что дома никого нет и что придется мне еще раз сюда наведаться. Все же я решила позвонить еще раз. И тут мне повезло. Сначала я услышала шаркающие шаги, потом послышался звук открываемых замков и, наконец, не то удивленный, не то недовольный женский голос: — Кто там? — Откройте, пожалуйста, мне надо увидеть Варвару, — сказала я. — Кого вам надо? — переспросила женщина за дверью. — Варвару, — четко, почти по слогам, произнесла я. «Возможно, женщина не очень хорошо слышит, — подумала я, — хотя я сказала довольно громко». Дверь наполовину приоткрылась, и я увидела пожилую женщину за шестьдесят. Она была одета в домашний велюровый костюм бордового цвета, состоящий из брюк и куртки. Ее седые волосы были коротко пострижены и закреплены с боков блестящими заколками. Женщина стояла передо мной и тяжело дышала, как будто страдала астмой. — Так кого вам надо? — спросила женщина. — Говорите громче, я плохо слышу. — Мне нужна Варвара Веретенникова, — громко и медленно сказала я. Женщина недоуменно пожала плечами и снова посмотрела на меня. — Мы с Варварой учились в университете, — начала я, — потом я уехала в другой город, а Варя осталась здесь. Ну а сейчас я вот приехала навестить родных и решила к Варе зайти. Женщина покачала головой. — Вы пришли не по адресу. — Как это не по адресу? — настал мой черед удивиться. — Варя живет именно в этом доме, именно в этой квартире. Мы столько раз устраивали у нее студенческие вечеринки. — Не знаю, что вы у нее устраивали, только она здесь не живет! — отрезала женщина. — Так она что? Переехала, что ли? — я делано изумилась. — А вы что? Совсем ничего не знаете? Какая же вы подруга? — подозрительно спросила женщина. — Мы давно не переписывались… — я придала своему голосу растерянность. — Я и не знала, что Варя больше здесь не живет… Ой, простите, как к вам обращаться? — запоздало спросила я. — Я — Анастасия Афанасьевна, — ответила женщина. — А меня зовут Татьяной, — сказала я. Я решила назваться своим настоящим именем, ведь вряд ли новым жильцам известны подруги Варвары. — Постойте-ка, а это не вы ли устраивали здесь нам скандалы? — вдруг спросила женщина. — Какие скандалы? О чем вы? — недоуменно переспросила я. — Ну как же, еще и обвиняли нас во всех смертных грехах! — воскликнула Анастасия Афанасьевна. — Ходили все, ходили, угрожали судами. Потом наконец-то отстали. Долго вас не было. Мы с дочерью уже стали забывать эту историю, как кошмарный сон. А вы вот опять заявились! — Да что вы такое говорите, Анастасия Афанасьевна?! — тоже воскликнула я, но в отличие от женщины — недоуменно. — Я же говорю, что, когда мы собирались на квартире у Вари, она жила здесь вдвоем с братом. Что было в ее жизни потом, я не знаю. Просто не в курсе. Вот сейчас приехала в родной город и решила повидаться с подругой. Женщина покачала головой: — Нет больше вашей подруги, умерла она. — Да вы что?! Как так умерла?! — я натурально изобразила неподдельное изумление. — Как, как! Как все люди умирают, — ворчливо сказала женщина. — Да ведь… она же молодая совсем! Как же так… почему же… — я продолжала играть подругу Варвары, пребывающую в совершенном неведении. — Люди не только от старости умирают, — заметила Анастасия Афанасьевна. — А ваша подруга погибла в автодорожной катастрофе, разбилась на машине. А ее подруга — не вы, другая, я теперь вспомнила, — она пришла вот так же, как и вы. Говорит, что тоже давно они не виделись. Сначала она не поверила, что произошла авария и ее подруги нет в живых. Начала кричать, обвинять нас с дочерью в том, что это мы все подстроили, а потом завладели ее квартирой. Ну надо же такое сочинить?! Как мы могли такое устроить, хоть бы подумала, прежде чем обвинять в таком! — О господи! — я обхватила себя руками. — Вот ужас-то! Даже и не знаю, кто это мог быть? Может быть, к вам приходила ее школьная подруга? — Да какая разница, школьная или не школьная?! — раздраженно выкрикнула женщина. — Нервы она нам подергала будь здоров! Мы здесь совершенно ни при чем. Купили мы квартиру по закону, все документы оформили как полагается, нотариально или еще как там, я не знаю. Моя дочь занималась всеми этими делами, я уже ни на что не годная стала. Астма совсем замучила. После всего, что учинила та ее подруга, у меня было сильное обострение. Уж я и не рада была, что мы связались с этой квартирой. Лучше бы другой вариант подыскали бы. Такой, чтобы не было никаких происшествий. И чтобы никто нам не приписывал того, что мы не совершали и даже в мыслях не держали! Женщина закашлялась. — Простите, Анастасия Афанасьевна, я совсем не хотела вас… просто я не понимаю: как же так получилось, что Варвара разбилась? — спросила я. — Она ведь, кажется, и за руль-то боялась садиться… — Ох, не знаю, как все это случилось. Мы же не у вашей подруги покупали квартиру, а у ее мужа. То есть вдовца уже. Он продал ее после смерти жены, вашей подруги то есть. — Надо же, а я и не знала, что Варя вышла замуж, — растерянно произнесла я. — Надо сказать, что муж ее какой-то… не знаю даже, как и сказать… — Анастасия Афанасьевна замялась, подбирая слова. — А что такое? — уцепилась я, желая услышать характеристику Константина Бартелеймонова. — Время-то после смерти жены прошло совсем ничего, а он выглядел так, как будто ничего и не случилось. Я первый раз видела такое бездушие. И это у молодоженов! Так не бывает, по моему разумению. Конечно, если это любовь. Но у них, судя по поведению этого мужчины, любовью и не пахло. Впрочем, это не мое дело, не наше дело, — поправилась она. — Наше дело — сторона. А что, не так, скажете? Мы всю сделку оформили как полагается, куплю-продажу, я имею в виду. А потом явилась эта ее подруга и такое нам здесь устроила! Вспоминать страшно! Уж мы ей и все документы на квартиру показывали по сто раз, и консультанта наняли, чтобы все ей объяснил, как это называется на юридическом языке, я уже и не знаю. Я тогда долго не могла прийти в себя. Да и дочь моя тоже. Ей же пришлось, кроме всего прочего, и с документами возиться… Ладно, пережили мы и это. И подруга эта в конце концов отстала от нас, когда мы направили ее к мужу Варвары, то есть вдовцу. Наверное, поняла, что мы здесь ни при чем, — в который раз повторила женщина. — Я так думаю, что он объяснил ей все. Хотя… мне он сразу показался каким-то не таким. — А что именно вас насторожило, Анастасия Афанасьевна? — спросила я. — Да неприятный тип, в общем. Не так себя ведут после смерти, можно сказать, новобрачной. Он, кстати, сам сказал — никто его за язык не тянул, — что они совсем недавно поженились. Вот, собственно, и все. Теперь вы знаете, что подруги вашей в живых нет, так что… — Да-да, я все поняла. Извините меня, Анастасия Афанасьевна, пожалуйста, за беспокойство. Я сейчас пойду. Только… скажите, а вы ничего не знаете о брате Варвары? Борис его зовут. Его посадили за драку, но… — Ой, девушка, как вас там… — женщина замахала руками. — Ничего о нем не знаю, ни о брате, ни о свате. Сказано вам, что мы купили квартиру у мужа вашей подруги, вот у него все и узнавайте! Женщина тяжело закашлялась. Я молча покинула ее квартиру. Собственно, Анастасию Афанасьевну можно было понять. Вся эта история с покупкой квартиры, надо полагать, изрядно попортила ей нервы. Ей и ее дочери. Я решила позвонить в соседнюю квартиру, вдруг там окажутся люди, которые имеют какие-то сведения о жизни Варвары и Бориса. Я долго звонила в дверной звонок, но все было напрасно. Скорее всего, соседи были или на работе, или вовсе отсутствовали. Однако на лестничной клетке находились четыре квартиры, значит, был шанс, что кто-то да откликнется на мой звонок. Да, действительно, вскоре из квартиры напротив после продолжительного ожидания вышел, вернее сказать, выполз мужик неопределенного возраста в донельзя замызганной майке и таких же шортах, открывавших тощие волосатые ноги. Одной рукой он цеплялся за дверной проем, чтобы окончательно не сползти на грязный пол своей прихожей, покрытый рваным линолеумом. — Те чё? — спросил он, распространяя запах перегара, и уставился на меня мутным взглядом. — Простите, я ошиблась, — сказала я, поняв, что говорить с этим субъектом значит просто терять зря время. — Ничё не… это… не ошиблась, — мужик помотал головой из стороны в сторону. — Ежели… сбегаешь шустро за… этой… то…