– Трин… – Я не хочу говорить об этом. Какую часть из этого мне повторить? Просто не хочу! Ладно? Я устала и хочу обратно, в твою квартиру. Мгновение тишины. – Думал, ты была бы рада захватить что-нибудь поесть. Уже нет. – Я не голодна. Просто хочу вернуться. – Хорошо. Мы возвращаемся. И мы сделали это в долбаной тишине – тишине, которая сопровождала нас до лифта и закончилась, когда мы вошли в квартиру. – В холодильнике есть кое-что, если вдруг передумаешь, – сказал Зейн. Я медленно повернулась к нему: – Ты уходишь? – Да. Проветриться. Я сделала шаг навстречу: не хотелось, чтобы он уходил. И не хотелось, чтобы оставался. Мне хотелось продолжить разговор – и не хотелось об этом говорить. В общем, я была полностью сбита с толку этими эмоциональными качелями. – Куда? – выпалила я. – Не знаю. Зейн направился к лифту, но затем остановился и повернулся ко мне. На мгновение эта стена рухнула, и я смогла увидеть все это. Печаль. Гнев. Разочарование. И чувство, которое я распознала бы где угодно, – тоска. Затем он отвернулся. – Мне жаль, Тринити. Мне просто нужно… Мне очень жаль. И Зейн ушел. Я знала, почему он ушел, почему был таким тихим по дороге сюда. Еще я знала, почему у него не было секса и почему он не требовал этого от меня. Просто он любил Лейлу с детства. До сих пор. Я сделала вдох, и он застрял внезапным комом в горле. Я посмотрела на свои руки: они сжимались в безвольные кулаки. Моя грудная клетка… болела, будто меня ударили в самый центр. Все, о чем я могла думать, когда смотрела на двери, закрывшиеся за Зейном, – то, что он делал со мной прошлой ночью, как прикасался ко мне, как держал меня. И еще о том, что Зейн любил Лейлу – наполовину Стража, наполовину демона. А она любила наследного Принца Ада. Он вообще видел меня прошлой ночью? Чувствовал меня? Или представлял Лейлу, притворяясь, что… Сдавленный смех сорвался с моих губ: – Боже… Не знаю, сколько я так стояла в оцепенении посреди квартиры, глядя на закрытые двери лифта. Возможно, прошли минуты или часы, прежде чем я подошла к дивану и села. Арахис подплыл ко мне: – Тринни? Я покачала головой, не решаясь заговорить. – Ты в порядке? – спросил он. – Где Зейн? Что я могла ответить, когда понятия не имела, где он. – Все… Дверь лифта звякнула, и голос Зейна внезапно заполнил квартиру: – Знаешь что, Трин? К черту это. Нам нужно поговорить. – Ну, вот и он, – объявил Арахис. Я вскочила: да, это был Зейн. Он швырнул свои ключи на кухонный островок. – Рот не имел права рассказывать тебе, – сказал он, обходя диван. – Это не его дело. Он может думать, что знает обо мне все, но он ни черта не знает… – У нас гости, – выпалила я. Зейн захлопнул рот и огляделся: невидимый Арахис помахал ему рукой. – Призрак? – У призрака есть имя, – напомнила я ему. – Арахис. – Арахис. Хорошо, – Зейн запустил руку в волосы, и эти пряди тут же упали ему на щеку. – Арахис, ты мог бы оставить нас? Арахис опустил руки и посмотрел на меня. – Он… разговаривает со мной. – Да. Он разговаривает с тобой. – По-настоящему? – на лице Арахиса появилось благоговейное выражение. – Никто не разговаривает со мной, кроме тебя, даже когда знает, что я здесь. – Теперь он говорит с тобой, Арахис. – Я взглянула на Зейна: – Ведь правда? Зейн кивнул: – Да, Арахис, я с тобой разговариваю. Не мог бы ты оставить нас наедине? Я повернулась к Арахису. – С удовольствием бы остался: чувствую, разговор будет интересным. Но раз он просит, освобожу пространство, – сказал Арахис, и я подумала, что это несколько странно: он уходит, потому что Зейн попросил. – Дам вам немного времени и посмотрю, что делает Джина. – Ладно. Подожди! Кто такая Джина? – спросила я. – Суперкрутая девушка с четвертого этажа, которая может меня видеть. Она устраивала со мной марафон Странных вещей, – сказал он, и я моргнула. – Увидимся позже, аллигатор! – Подожди! – я потянулась к нему, но Арахис, моргнув, исчез из моего поля зрения. – Боже, он тусовался с кем-то на четвертом этаже, кто может его видеть. Не знаю, хорошо это или нет, но теперь понятно, почему он стал так редко появляться. – Может, это твой дальний родственник, – криво усмехнулся Зейн. Я бросила на него мрачный взгляд и откинула волосы с лица. – Позже решу, что с этим делать. – Я глубоко вздохнула и посмотрела на Зейна, его бледно-голубые глаза поймали мои. Внезапно навалилась смертельная усталость. – Что ты хотел сказать? – Астароту следовало держать рот на замке. – Почему? Чтобы мы продолжали делать то, что делаем, и я бы понятия не имела, что ты хочешь кого-то другого? Просто не подозревал, что мы с тобой зайдем так далеко. Острый укол беспокойства пронзил мою грудь. Я сделала шаг назад и села на край дивана. – Это чудовищно. – Нет, не поэтому. Он не должен был вмешиваться, потому что это не его дело… – Я спросила его. Рот не поднимал эту тему. Он просто ответил. – Все равно он был не вправе. Я уставилась на Зейна: возможно, так и было. Возможно, Рот действительно был не вправе, но это не меняло того, что я знала правду. Тяжело сглотнув, я отвела взгляд. – Он не должен был говорить тебе, потому что я не хотел, чтобы это случилось. Учитывая происходящее, последнее, чего я хочу, – чтобы тебе было больно. Боже. Почему от этих слов стало еще хуже? – Мне не больно. – Это была ложь. Казалось, в моей груди застрял коготь Беса. – Не знаю, о чем думала прошлой ночью, – я обхватила руками колени и уставилась на пустой экран телевизора. – Не то чтобы мне казалось, что ты безумно влюблен в меня или что-то в этом роде. Наоборот: до этого я была уверена, что раздражаю тебя. Но в любом случае я не знала, что есть кто-то еще. – Нет никого.