– Нет? Может, ты и не с Лейлой, но ты ее любишь. А это значит, что есть кто-то другой, с кем ты предпочел бы быть. И это значит, что я… на втором месте. Я… – Ты не на втором месте, Трин, – Зейн вздохнул, и мое сердце сжалось. – Знаю, что тебе больно… Черт возьми! Слышать, как ты говоришь, – это меня убивает. – Правда? – я наклонила голову. – Как именно это тебя убивает, Зейн? – Я действительно забочусь о тебе. Прошлая ночь была… – Ошибкой? – Нет. Для меня это не было ошибкой. А для тебя? Огромная часть меня хотела согласиться, наброситься, но все, что я могла сделать, – это покачать головой, уставившись на свои руки. – Ты… – Что? Я снова покачала головой, сердце бешено колотилось, в горле пересохло. – Ты хотел сделать это со мной прошлой ночью или ты думал о ней? – Господи, ты серьезно спрашиваешь об этом? – В первый раз, когда я поцеловала тебя, ты отскочил от меня, как ракета. И отстранялся все следующие разы, когда мы становились ближе. Не похоже, что ты хотел переспать со мной прошлой ночью. Мне пришлось… уговаривать тебя, – прошептала я, понимая, что это правда. – Ты перечислял все эти причины, и я… – Тебе не пришлось меня уговаривать. То, что я чувствую к Лейле – то, что я чувствовал к ней, – не имеет никакого отношения к прошлой ночи. Вообще. То, что случилось между нами, было чертовски близко к совершенству, – Зейн сел рядом со мной, и я дернулась, почувствовав его пальцы у себя под подбородком. – Прости, – пробормотал он, возвращая мой взгляд к своему. – Нет ни одного гребаного момента прошлой ночи, о котором я сожалею. Я моргнула. Он задержал на мне взгляд еще на мгновение, а затем отвел его. – Я знаю Лейлу, кажется, полжизни. На самом деле дольше. Она была… Сначала она была просто маленькой девочкой, ходила за мной по пятам. Такая надоедливая. Думаю, это было очень похоже на вас с Мишей. Зажмурив глаза, я прерывисто вздохнула. Хотелось, чтобы Зейн заткнулся. Хотелось, чтобы он продолжал говорить. В общем, я не знала, чего хочу. Зейн продолжил: – Когда Лейла стала старше, я понял, что она влюблена в меня. Сначала это было легко игнорировать, потому что Лейла была младше, но потом все изменилось. Она ходила в государственную школу, о чем очень долго умоляла моего отца, и я каждый день с нетерпением ждал ее возвращения, чтобы послушать ее рассказы. Я знал, что нравлюсь ей, но никто из нас ничего не предпринимал. – Потому что она не была чистокровным Стражем? Все еще глядя на свои руки, Зейн грубо усмехнулся. – Нет. Потому что способности ее матери проявились в ней по-другому. Ты знаешь лишь о некоторых из них. Лейла не может целовать никого с душой, потому что так… она питается. Это сделало бы наше с ней продолжение отношений… трудным, но я доверял Лейле и не боялся, что она причинит мне вред, – сказал Зейн, откидывая голову назад и с трудом сглатывая. – Не знаю, когда понял, что в моих чувствах не было ничего… братского. Точно до того, как появился Рот. Я встречался с девушками, но это все было не то. Наверное, я бы пофлиртовал с Лейлой, но она никогда не думала, что я вижу ее… иначе. Она даже не замечала моих влюбленных намеков. А потом появился Рот. – Я… Рот сказал, вы были вместе в какой-то момент? Он опустил подбородок и кивнул. – Были. Пытались. Это долгая история. Рот оттолкнул ее, потому что мой отец ему угрожал. Рот подчинился из страха за Лейлу, и это был мой шанс – это был наш шанс – попробовать все наладить. Мы попытались, но это длилось недолго. – Потому что ты хотел поцеловать ее? – спросила я, думая, что неумение целоваться – это отстой. Хотя и есть множество вещей, которыми можно заняться без поцелуев в губы. – Мы действительно целовались: Лейла могла себя контролировать. В то время на ней был фамильяр Рота, и это меняло ее способности… – Бэмби? – спросила я. – Или другой? – Бэмби, – Зейн посмотрел на меня. – Как ты узнала? – Встретила этого фимильяра сегодня вечером. Он был на ведьме. – Эта чертова змея будто приросла ко мне. – На его лице появилась слабая улыбка, а затем исчезла. – Лейла пострадала от моего клана, она умирала. У ведьм было лекарство, и Рот обменял его на Бэмби. Они хотели Бэмби, и он отдал ее им. Я слышал, что потерять фамильяра – все равно что потерять часть себя, но Рот очень сильно любит Лейлу. – О, – пробормотала я. – Когда я целовал Лейлу в последний раз, Бэмби на ней не было и она ненамеренно питалась мной, – сказал он. – Забрала лишь маленькую часть моей души, но дело даже не в этом. Просто Лейла выбрала Рота. Все время, когда мы были вместе, она хотела быть с ним. Лейла все еще любит меня, но еще больше она любит Рота. Я поморщилась: это было то же самое, что сказал Рот. – Меня это взбесило. Я чувствовал себя так, словно меня использовали, а потом выбросили, – вдоль челюсти Зейна напрягся мускул. – Я долго злился на нее. – Похоже, ты все еще злишься на нее. Зейн посмотрел на меня. – Это не так. – Правда? – Да. Если уж на то пошло, я злюсь на саму ситуацию: я не просто потерял отношения с Лейлой, я потерял человека, который, по сути, был моим самым близким другом. Все изменилось. Изменилось для нее. Изменилось для меня. Злость была не потому, что Лейла порвала со мной. А потому, что она все еще пытается общаться так, будто ничего не изменилось. Будто она может требовать отчета, что происходит в моей жизни, с кем я встречаюсь. Я тусовался с девушкой, и Лейла оказалась в центре наших… кратковременных отношений. – Стейси? – Боже, чего Рот тебе не сказал? – Извини, – пробормотала я. – Он рассказал, Стейси кого-то потеряла? – Да. Своего парня. Он также был другом Лейлы, – Зейн провел рукой по волосам. – Сейчас мы со Стейси просто друзья. Конечно, мы целовались несколько раз. Потом было немного неловко, потому что мы оба близки с Лейлой. В любом случае Лейла считает, что я ей должен… Не знаю, что именно. Принятие? Я смирился, что она с Ротом. Прощение? Мне потребовалось время, чтобы прийти к нему, но я это сделал. Вернуться к тому, как все было раньше, словно ничего не произошло? Не уверен, что это возможно, и немного странно, если она ждет этого от меня. – Немного странно? – повторила я. – Честно говоря, думаю, это очень странно и запутанно. Ведь все это случилось не так давно, верно? – Декабрь, – сказал он. – Не вечность назад, но и не вчера. – Да, – я изучала его профиль, не понимая, что чувствую. Все произошло семь месяцев назад, и я не представляла, сколько времени требуется, чтобы залечить разбитое сердце. – Не знаю, что сказать прямо сейчас. Это было правдой. Знание помогло понять, но не облегчило боль в моей груди. Не уняло ревность внутри, потому что я хотела того… что Зейн чувствовал к Лейле. Хотела, чтобы он чувствовал это ко мне. Как Лейла могла не выбрать Зейна? Он был верным и добрым. Умным и забавным. Сильным и оберегающим. Он был очень хорошим парнем с очень злой стороной, если прошлая ночь была показателем. Зейн не был идеален, но, черт возьми, он был близок к этому. – Рот должен был держать свой чертов язык за зубами. Как он может знать, что я чувствую или чего хочу, когда даже я этого не знаю? Я обхватила колени руками. – Что ты имеешь в виду? Зейн покачал головой. – Я думал… что знаю. Черт! Последние семь месяцев я думал, что по-настоящему хочу только одного человека. Как будто действительно хочу быть с ней. Пока не случилась та история в тренировочном зале. Я хотел тебя тогда. Прямо там, на этих чертовых матах. Не представляешь, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы не… – Его рука лежала на коленях, костяшки пальцев побелели. – Не думаю, что когда-либо хотел ее так сильно. Это было похоже на чертов удар под дых. Мои губы приоткрылись. – Это потрясло меня. Вот почему я отпрыгнул от тебя. Никогда раньше не испытывал такой… грубой реакции на кого-то. Не знаю, что происходит, когда дело касается тебя. Рядом с тобой я не думаю о ней, не вижу ее. Я вижу только тебя. Просто не понимаю, что это значит. Но я точно никогда не хотел причинить тебе боль. Я верила ему. Подступили слезы, и я кивнула. От всего этого захотелось послать все к черту и заплакать. Я отвела взгляд. Нет, это была ложь. Я знала. – Ты мне нравишься, Трин, и я забочусь о тебе. Это действительно так, – сказал Зейн, и я ощутила его пальцы на своем подбородке. – Я действительно хочу тебя. Черт, я лезу из кожи вон от желания, меня к тебе тянет. Это безумие: я знаю, где ты находишься в комнате, не глядя. Когда я сказал в Потомакском лагере, будто мне кажется, что мы знакомы, это были не слова. Я действительно чувствую это. И… не могу этого объяснить. Но. Между нами все еще оставалось «но». Я нравилась Зейну. Он заботился обо мне. Хотел меня. Но он был ранен. Сильно. Вокруг него была крепость, связанная не только с Лейлой, но и с его отцом, его собственным пониманием обязанностей клана. Он не знал, что ему на самом деле нужно. Может, я и не знаю, каково это – любить кого-то так, как любил Зейн, но… Думаю, если ты уверен, что тебе кто-то действительно нравится, ты протянешь руку и схватишь его. Пойдешь за ним. Я знала, что Зейн мне действительно нравится. И даже в таком хаосе, как сейчас, если бы он чувствовал то же самое, что и я, – я бы протянула руку и ухватилась за него. Пошла бы за ним.