– Ты в порядке? – Прошло мгновение. – Я начинаю немного беспокоиться. Жар охватил мое лицо, когда я вышла из ступора. – Извини. Ты меня напугал. Его полуулыбка стала шире. – Вижу. Я не хотел. – Он взглянул на статую, а затем снова посмотрел на меня. – С другой стороны, я был довольно тих. – Очевидно, – ответила я, нервно опуская руки по бокам. Прошло мгновение, за которое он медленно оглядел сад. – Итак, кто-то… исчез у тебя на глазах? Я кивнула. Было забавно подшучивать над ним из-за присутствия Арахиса, но теперь это было не так весело. – Ты одет так, будто пришел на церемонию. – Да. – Но тебя не было внутри. – Я решил присоединиться в последнюю минуту, – прядь светлых волос упала на щеку, и Зейн поднял руку, чтобы убрать ее за ухо. – Удивлен, что ты здесь. Правда? Именно поэтому он решил прийти? Потому что думал, что меня здесь не будет? Я сцепила руки и вздернула подбородок. – Технически я здесь против своей воли. Зейн усмехнулся. – Не могу представить, чтобы кто-то заставлял тебя делать что-то против твоей воли. Мои губы дернулись в ответ. – Как видишь, я на самом деле не присутствую на церемонии. И не похоже, что ты там. – Я огляделась, но не увидела духа. – Честно говоря, даже не уверена, могу ли быть здесь. – Почему нет? – спросил Зейн. – Эти сады считаются священными, – объяснила я. – Сюда допускают только обученных воинов. Он наклонил голову и, казалось, какое-то время изучал меня. – Не верю, что это первый раз, когда ты не следуешь правилам. Я пожала плечами. – На самом деле не могу тебя винить, – сказал он. – Смотреть на деревья и эту статую определенно лучше, чем быть в Зале. Не в силах сдержаться, я рассмеялась. Зейн подошел ближе. – Это определенно заметный бонус по сравнению с разглядыванием статуй и деревьев. В центре моей груди возник легкий трепет, который я проигнорировала. – Это ни о чем не говорит. – Вынужден не согласиться, – его ухмылка подняла меня еще на одну ступеньку. – Это говорит о многом. Я не знала, как на это реагировать. – Прекрасная ночь, – он поднял взгляд. – Чистое небо и звезды. Проследив за его взглядом, я прищурилась и смогла разглядеть слабые огоньки. Конечно, для него они были ярче, и он, вероятно, мог видеть гораздо больше. Я же могла видеть… четыре. А закрыв правый глаз – поправка, три. Мои плечи напряглись. – Так и есть, – пробормотала я, отгоняя гнетущее чувство. – И ты… выглядишь как богиня, Тринити. Ты прекрасна! Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Он говорил серьезно? Я была уверена, что очень немногие (если вообще хоть кто-то) посмотрят на меня и подумают: да она богиня! Джада? Да. Я? Больше похожа на грязную древесную нимфу, убегающую от богов. Зейн отвел взгляд, прочищая горло. Мне захотелось снова услышать, как он произнесет эти слова, – и по моим щекам и горлу прокатилось тепло другого рода. – Правда? – прошептала я, и в тот момент, когда этот вопрос слетел с моих губ, мне захотелось взять его обратно. Зейн опустил подбородок, и мне показалось, что его легкая ухмылка, возможно, на секунду превратилась в улыбку. – Да, правда. Я прикусила губу, чтобы удержаться от идиотской улыбки. – Спасибо, – сказала я. – Ты и сам выглядишь не так уж плохо. Он усмехнулся, оглядываясь на меня. – На самом деле я надеялся поговорить с тобой. О вчерашнем. Каждый мускул моего тела напрягся, и я закрыла глаза. – О вчерашнем? Я… прошу прощения за то, как вела себя. – За какую именно часть ты извиняешься? – спросил Зейн, и его голос прозвучал ближе. Я открыла глаза, обнаружив, что он был всего в полуметре от меня. – Вероятно, есть несколько моментов моего вчерашнего поведения, за которые я могла бы извиниться. – Например, за то, что спровоцировала меня на драку с тобой? – предположил Зейн. Сжав губы, я кивнула. – Да, но… – Или за предположение того, что я недостаточно хорошо обучен? – Не думаю, что я это сказала. – О, а я думаю, что сказала. Мои пальцы впились в юбку. – Хорошо, возможно, я так сказала, но я прошу прощения за… – За то, что назвала меня зубоскалом? И правда назвала. – Или ты просишь прощения за то, что солгала о своей подготовке? – продолжил Зейн спокойно. Я начала хмуриться. – О, подожди, – его взгляд поднялся на меня. – Ты извиняешься за то, что отказалась признать поражение, когда я выиграл? Я сделала глубокий вдох. – Ты закончил? – Не знаю, – медленная, дразнящая усмешка одновременно раздражала и возбуждала меня, и это расстраивало еще больше. – Хочешь что-то добавить? – Да, – отрезала я. – Единственный пункт, за который я на самом деле собиралась извиниться. – И что же это? Он собирался заставить меня сказать это. Ублюдок! – За то, что поцеловала тебя, – мое лицо полыхало, как адское пламя.