Поэтому я сказала второе: – Должна ли я контролировать свое любопытство, потому что Зейн плохой парень? Темные брови Тьерри приподнялись: – Что? Почему ты так думаешь? Я взглянула на Джаду: – Я… не знаю. Уголки его губ опустились: – Зейн… очень благороден для такого молодого мужчины. Он полная противоположность понятию… плохого парня. Окей. Ну, это было полной противоположностью тому, что сказал Миша, и это было странно. Откуда Миша мог знать о Зейне что-то такое, чего не знал Тьерри? Я на время отодвинула эту странность на второй план. – Не буду искать их или что-то в этом роде, но… – Я сделала глубокий вдох. – Если кто-нибудь из них начнет задавать вопросы обо мне и о том, как я здесь оказалась, что отвечать? – Скажи правду. Джада поперхнулась соком. – Что, прости? – пискнула я. – Они почувствуют в тебе человеческую часть и ничего больше. – А если они спросят, как она здесь очутилась? – спросила Джада. – Мы скажем им, что ее высадила стая волков? Я насмешливо посмотрела на нее. – Если они спросят, как ты здесь оказалась, просто скажи правду, известную всем остальным, – объяснил Тьерри, положив руки на столешницу. – Мы познакомились с твоей матерью в Нью-Йорке, когда ты была маленьким ребенком. Она подверглась воздействию демонов, была ранена так, что это вызвало бы подозрения у людей, поэтому мы привезли ее сюда. Она осталась с нами. Понимаешь? Это было… отчасти правдой, но не совсем. Тем не менее я кивнула. Взгляд Тьерри снова встретился с моим: – Мы не знаем, на что они способны, Тринити. Мы уже научились на собственном горьком опыте с людьми, которых, как нам казалось, мы знали. Жажда власти не знает ни различий, ни границ. Лед вернулся, просачиваясь сквозь мою кожу до самого мозга костей, и я внезапно почувствовала слабость. Я действительно понимала это. Боже, как же хорошо я это понимала. Одной из цен, уплаченных за то, чтобы понять это… была моя мама. – Поняла, – прошептала я. – Хорошо, – ответил Тьерри. – Потому что они никогда не должны узнать, кто ты такая. Глава 5 – Не могу поверить, что тебе не влетело. Миша протянул мне железный кинжал. Я взяла его, обхватив пальцами обтянутую кожей рукоятку: – Извини, что разочаровала. Его брови, скорее коричневые, чем рыжие, опустились: – Надеюсь, он хотя бы накричал на тебя. – Никто не спрашивал, на что ты надеялся, но да, он прочитал мне лекцию благодаря тебе. Он фыркнул: – Не повезло. – Это твоя вина. – Как насчет того, чтобы я приготовил тебе картошку фри с сыром и беконом на ужин, чтобы компенсировать это? Ту, которую ты берешь в ресторане за стеной? – По-деревенски, – прошептала я. Мои глаза расширились, как будто целый хор ангелов начал петь передо мной. – Картофель по-деревенски с сыром? – Ах нет, подожди. У меня же есть планы. Я не смогу приготовить ее для тебя. Я прищурилась: – Ты такой придурок! Миша усмехнулся, но, наверное, это было хорошо, что он не собирался приносить мне картофель с сыром. У Стражей был безумно быстрый метаболизм, а человеческая ДНК во мне обладала таким метаболизмом, который постоянно думал, что мне нужно накапливать жир, как если бы я была медведем, собирающимся впасть в спячку. К счастью (или к несчастью), он накапливал его в области груди. И в бедрах. И в ляжках. Неважно. Я бы все равно с радостью уничтожила тарелку жареной картошки в одиночку, будь у меня такая возможность. В животе заурчало. Эта картошка стоит несколько действительно плохих вещей. Вздохнув, я оглядела огромную комнату. Не похоже, чтобы картошка волшебным образом появлялась в обширном учебном центре, где Стражей обучали всем видам боя. Рукопашный бой. Тактический бой. Защитные и наступательные тейкдауны. Смешанные единоборства. Были даже комнаты для стрельбы по мишеням из оружия. Не то чтобы оружие было особенно полезно, когда дело доходило до уничтожения демонов, но выстрел в голову мог замедлить их и даже вырубить на некоторое время. Однако некоторые комнаты имели двойное назначение. Та, в которой находились мы с Мишей, была полна толстых синих матов – они нужны для смягчения удара, когда тебя вбивают в пол во время отработки тейкдауна, или для восстановления после этого. Еще эту комнату использовали для практики владения холодным оружием – метания очень острых кинжалов в очень реалистичные манекены. Почувствовав тяжесть лезвия в руке, я разжала пальцы, а затем сомкнула их. Железо было смертельно опасно для демонов. Впрочем, как когти и зубы Стража. Однако если надо уничтожить демона, не подходя слишком близко, то подойдет железный клинок, окропленный святой водой. Я посмотрела на безволосое, невыразительное создание в другом конце комнаты. Оно было слишком далеко, чтобы разглядеть множество зазубрин, которые покрывали почти каждый квадратный сантиметр его очень реальной на вид плоти. С того места, где я стояла, это был просто какой-то сгусток. – Знаешь, я подумал, было бы неплохо, если ты заляжешь на дно, пока они здесь, – Миша двигался вместе со мной и был достаточно близко к моему боковому зрению. – Не в смысле будешь слоняться без дела или что-то в этом роде, но, может, просто станешь держаться подальше от Большого Зала. – Сомневаюсь, что увижу их снова, – сказала я, поднимая лезвие и думая о том, что Тьерри сказал о Зейне совершенно не то, о чем предупреждал Миша. – Ты не пойдешь на церемонию сегодня вечером? Они будут там. – Это не значит, что я увижу их. Не уверена, что они меня заметят. – Думаю, ты недооцениваешь, насколько сильно выделяешься. Я посмотрела на Мишу, нахмурившись. Он приподнял бровь: – Ты человек. Мы легко можем это почувствовать. – Но на самом деле это не имеет большого значения, верно? Я не дура. И не собираюсь подойти к одному из них и сказать: «Привет, приятно познакомиться, я ходячий и дышащий миф. Хочешь сводку?» – Сводку? Я вздохнула. Арахис был бы так разочарован. – Не бери в голову. Скрестив руки на груди, Миша склонил голову набок: – На самом деле это бы меня не удивило. – Заткнись! Миша ухмыльнулся. Я закатила глаза. – Ты собираешься продолжать?