– Итак, ты действительно чуть не побила Зейна? – Откуда ты это знаешь? Миша сказал? – Да, – она хихикнула, когда я застонала. – Итак, это правда. Почему? – Ты виделась с ним? – Прошлой ночью, – она посмотрела на меня через плечо, ухмыляясь. – Он… милый. – Не уверена, что «милый» – подходящее слово. А еще мне интересно, что подумает Тай, если узнает, что ты находишь Зейна милым. Джада рассмеялась. – Возможно, когда-нибудь я спарюсь с Таем, но это не значит, что мои глаза больше не работают. Спаривание было архаичным и сверхпрочным способом, которым Стражи именовали то, что нормальные люди называют браком. У Стражей была очень похожая церемония, за исключением того, что брачный ритуал длился три дня, и спаривание было… Что ж, у Стражей это было навсегда: они не признавали таких вещей, как развод или раздельное проживание. Я все еще считаю это древностью, потому что они довольно часто практиковали спаривание по договоренности. Однако Таю и Джаде повезло. Они были искренне, по-настоящему влюблены. Я не знала, на что это похоже. Быть любимым или любить так страстно, что тебе хочется делать нелепые вещи. Например, посвятить свою жизнь другому. И если я останусь здесь, то не узнаю этого никогда. – Тебе стоит написать книгу о том, как произвести впечатление и расположить к себе новых людей, – сказала Джада. – Заткнись, – я засмеялась, толкая ее в спину. Она пропустила шаг. – Но почему, черт возьми, ты напала на него? – спросила Джада, ведя меня по лабиринту ярко освещенных коридоров. Тьерри оставлял свет включенным независимо от времени суток. – Он кажется действительно крутым парнем. – Что? – мои брови приподнялись. – По отношению ко мне он был полным придурком! – Это было до или после того, как ты набросилась на него? – Ну… – Я захлопнула рот, не желая думать или говорить о Зейне. – Знаешь, неважно. Ты слышала, что думает лидер их клана о происходящем в городе? – То, о чем они говорили за ужином, – скукота, вроде погоды и того, какими конгрессменами, по их мнению, манипулируют демоны, – ответила Джада. Как по мне, последнее не звучало скучно даже отдаленно. – Но Миша что-то упоминал об этом. Они полагают, что-то убивает Стражей и демонов? – Что ты об этом думаешь? – Я удивилась, когда мы прошли мимо кабинета Тьерри. У меня, должно быть, не слишком большие неприятности: если он действительно злился, ему нравилось сидеть за своим большим столом и читать мне нотации. – Не знаю, действительно ли там есть что-то еще, Трин. Это кажется невероятным… Берегись! Дверь, – Джада схватила меня за руку и притянула к себе. Я была сосредоточена и не заметила, что дверь открыта. – Должно быть, это демон, но выставлять тела Стражей и демонов на всеобщее обозрение? Это звучит рискованно. Если люди узнают о демонах, все они будут мертвы: Альфы уничтожат демонов. А еще они уничтожат всех Стражей, множество невинных людей и в конечном итоге будут уничтожены вместе с ними. По крайней мере, так нам говорили. – Ты действительно думаешь, что это произойдет? В смысле, я понимаю, что демоны существуют из-за необходимости поддержания баланса между добром и злом, но если демоны знали, что Альфы могут уничтожить их, зачем им было устраивать восстание десять лет назад? Взгляд Джады был острым, словно она не могла поверить, что я подвергаю сомнению ошибочность этого давнего убеждения. – Многие демоны, участвовавшие в восстании, были демонами низшего уровня, слишком глупыми, чтобы понять, что они подписывают себе смертный приговор. Они думали, что смогут каким-то образом захватить мир и превратить его в свой собственный идеальный адский пейзаж. Ты это знаешь. Нам это рассказывали. – А еще нам рассказывали, что всегда есть демон Верхнего Уровня, дергающий за ниточки нижних, – напомнила я. Джада посмотрела на меня, толкнув кухонную дверь. Я знала: то, что я говорила, было дико, но у меня появлялись странные мысли, когда я была заперта в собственной спальне. Даже если прошло всего двенадцать часов. – Привет, Тьерри, – позвала Джада, и мой взгляд скользил по светлой и просторной кухне до тех пор, пока я не увидела его сидящим за островком с чашкой кофе и покоящимися смуглыми руками на белой мраморной столешнице. – Привет, дорогая, – он улыбнулся своей племяннице, она наклонилась и поцеловала его в щеку, а затем подошла к холодильнику. – Не знал, что ты здесь. – Только что пришла. Мама хотела, чтобы я взяла у Мэттью рецепт тушеного мяса по-миссисипски, – сказала Джада. – Смотри, кого нашла. Я неловко помахала рукой с порога. Выражение лица Тьерри стало мягким, когда он протянул руку и похлопал по барному стулу: – Иди, посиди со мной. Чувствуя, словно мне шесть лет и меня только что поймали за поеданием зефира из коробки «Лаки Чармс», я неохотно села. – Привет, – неуверенно сказала я, взглянув на Тьерри. Кожа вокруг его глаз сморщилась: – Привет. – Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила Джада, наливая себе стакан яблочного сока. Я покачала головой и решила покончить с этим: – Насколько сильно я влипла? Тьерри склонил голову набок: – А ты как думаешь? Подняв руки, я расставила их в стороны: – Настолько? – Не совсем уверен, что это означает, но прошлой ночью я мельком подумал о том, чтобы запереть все двери и окна в твоей спальне, – Тьерри взял свою кружку. – Ты была в Большом Зале, зная, что тебе не следовало там быть. Если бы остальные члены клана увидели тебя, как считаешь, что бы они подумали? Я сложила руки на коленях: – Что я… любопытная? – Да, а еще бы они спросили, почему я не в курсе, что девчонка подслушивала очень важный разговор. Ты понимаешь, что это говорит о моей власти здесь? Наши гости могли оскорбиться, узнав, что я не обеспечил безопасность нашей встречи. Взглянув на Джаду, я увидела, что она старательно разглядывает свои ярко-розовые ногти. – Я герцог, и мои встречи никогда не должны быть подслушаны кем-то нежелательным, – продолжил Тьерри. – Тебе повезло, что об этом узнал Зейн, и, кажется, он больше позабавлен вашей встречей, чем зол. Позабавлен? Я его позабавила? Это… – Ты знаешь, мой авторитет может быть поставлен под сомнение в любой момент. Ахнув, я пристально посмотрела на Тьерри. Я действительно знала это, но неужели, если какой-нибудь Страж увидит, что я подслушиваю, это воспримут как неудачу Тьерри? Неужели это настолько серьезно, что может стать причиной его отставки? Это казалось достаточным ответом. Ярко-голубые глаза Тьерри встретились с моими, захватив мой взгляд. – Прямо сейчас происходит слишком много событий, я не могу допускать ошибок. Покусывая ноготь большого пальца (как и всякий раз, когда нервничала), я перевела взгляд на остров. – Ты знаешь, как важно для твоей собственной безопасности быть умнее, чем ты была прошлой ночью, – Тьерри слегка коснулся моей руки, привлекая к себе внимание. – Твой отец был бы не в восторге, узнав об этом. На это ты можешь рассчитывать. Обычно я бы посмеялась над комментарием о моей безопасности, но когда Тьерри упомянул отца… Это совершенно другая история. По моей коже прошел холодок. Мне не нужно было смотреть на Джаду, чтобы понять, что она тоже его почувствовала. Я не могла не спросить: – Ты… ты собираешься сказать ему? Тьерри посмотрел на меня поверх края своей кружки. Именно тогда я увидела надпись «Я не могу быть взрослым сегодня». Мэттью. Это была фраза Мэттью. Тьерри опустил кружку. – Нет. Облегчение пронеслось по комнате, как летний ветерок. – Только потому, что я действительно не хочу разговаривать с этим ханжеским сукиным сыном сегодня. Я моргнула. Губы Тьерри дрогнули. – Я бы предпочел, чтобы наши посетители пришли и ушли, так и не увидев тебя, но это больше не обсуждается. Они знают, что ты живешь здесь. По крайней мере, Зейн знает. И если тебя вдруг больше не увидят, они могут подумать, что мы что-то скрываем. Но это не значит, что я хочу, чтобы ты их искала. Знаю, насколько ты любопытна, часто даже слишком и не во благо себе. Тебе стоит научиться пресекать это. Я подумала, что сейчас не самое подходящее время указывать на то, что мы действительно что-то скрываем. Меня. Это был один из тех редких моментов, когда я знала, что не стоит говорить первое, что пришло в голову.