Стук в дверь прервал нас, а затем я услышала, как Миша спросил: – Трин, ты не спишь? – Он постучал, – заметил Арахис. – В отличие от тебя, – я спрыгнула с кровати. – Входи! Дверь открылась, и в комнату вошел Миша, одетый в черные нейлоновые брюки, майку и кроссовки. Он выглядел так, словно только что вернулся с пробежки. Он ухмыльнулся, закрывая дверь: – Ты выглядишь ужасно бодрой сегодня утром. – Просто рада тебя видеть, – сказала я, а затем вздрогнула, когда Миша прошел прямо через Арахиса. – Э-э-э… Арахис рассеялся как дым, подхваченный сильным ветром, и Миша резко остановился, его ярко-голубые глаза расширились: – Я только что прошел сквозь твоего призрака? – Да-а-а… – протянула я. Встав позади Миши, Арахис скрестил руки на груди: – Как грубо! Миша вздрогнул: – Это так странно, я чувствую себя неловко. – А как ты думаешь, что чувствую я? – огрызнулся Арахис в ответ, хотя Миша его не слышал. – Ты был буквально внутри моего тела. Внутри каждой части меня. Каждой. Части. Я сморщила нос. – Что он говорит? – потребовал Миша. – Ты не хочешь этого знать, – заверила я. – Он здесь, потому что злится, что наши посетители занимают «его» спальни. Я пыталась объяснить, что мертвым не нужны спальни, но он не понимает. – Ты игнорируешь мои чувства, – раскинув руки, Арахис бросился к двери. – Я собираюсь пойти посмотреть, раздевается ли Зейн снова. Чао! У меня отвисла челюсть. – Он все еще здесь? – спросил Миша, оглядывая комнату. – Нет. В настоящее время он ведет себя как извращенец. Миша сморщил нос: – Ты права, я действительно не хочу знать. На самом деле я удивлен. – Почему? – Не ожидал, что ты будешь здесь, – он усмехнулся, когда я закатила глаза. – Ты действительно залегла на дно? – Пока что, – пробормотала я. – Тебе было весело тусоваться в Большом Зале со всеми прошлой ночью? Он ухмыльнулся и отвернулся: – Кажется, ты ревнуешь. – Я не ревную. – Правда? – Миша подошел к моему рабочему стулу и сел, а затем повернулся и посмотрел на меня я-лучше-знаю взглядом. – Неважно, – я скрестила руки на груди. – На самом деле я здесь, чтобы сказать тебе, что вчера вечером у меня наконец-то появилась возможность побеседовать с Тьерри о Клэе. – Что он сказал? – Собирается поговорить с ним и его инструкторами, – Миша медленно двигался по кругу на стуле. – Думаю, для него Акколада будет отложена на год, чтобы мы могли убедиться, что он «зрелый» и «уважительный», что ему можно доверять при назначении на один из аванпостов. – Вау, – я знала, что Тьерри что-нибудь сделает, но была удивлена тем, как далеко он зашел. Какая-то крошечная часть меня беспокоилась, что это не пройдет для меня даром. Глупо, конечно, но я ничего не могла с собой поделать, хотя и знала, что не совершила ничего плохого. Проблема заключалась в том, что при рождении мужчины-Стражи были возведены на пьедестал и вся социальная структура была питательной средой для женоненавистничества. Примерно то же самое происходило и в человеческом мире. – Так держать, Тьерри. – Ты удивлена? – уголки губ Миши опустились. – Немного. Ты же знаешь, как все бывает, – я присела на край кровати. – Догадывалась, что он что-нибудь сделает, и рада, что он собирается убедиться, что Клэй не какой-то… – Подонок, который зашел слишком далеко? – подсказал он мне. Я кивнула. Миша сделал еще один медленный круг в кресле. – Просто будь начеку. Клэй, наверное, разозлится. – Да, наверное, – пробормотала я. – Не то чтобы ты не могла постоять за себя, но… – Знаю, – я вздохнула, убирая прядь волос с лица. – Ты видел наших гостей? – Да, они были там и не выглядели слишком счастливыми, – Миша ухмыльнулся, и я нахмурилась. – В любом случае надевай свою спортивную одежду, чтобы мы могли закончить тренировку на сегодня. Миша поднялся со стула. – Я буду через десять минут, – сказала я. Он остановился в дверях. – О, ты не будешь готова через десять минут, но я подожду тебя снаружи. – Почему? – я моргнула. – Я сказал Тьерри, что ты подслушивала его встречу прошлой ночью, – объяснил Миша, и у меня отвисла челюсть. Он ухмыльнулся: – Уверен, что сначала он захочет поговорить с тобой. – Ты придурок! – крикнула я, когда Миша закрыл за собой дверь. Упав обратно на кровать, я застонала. У меня будут большие неприятности. Очень большие. Следующей в мою дверь постучала Джада. Я как раз переоделась в пару черных лосин для бега и свободную белую рубашку, которая постоянно сползала с одного плеча и, несомненно, раздражала меня до чертиков в течение всего дня. Я собирала волосы в конский хвост, пока Джада ждала меня у края кровати. На ней было красивое небесно-голубое платье с открытыми плечами и длинной пышной юбкой, которое потрясающе смотрелось на ее темно-коричневой коже. Черные волосы были зачесаны назад. Иногда я ненавидела то, какой потрясающей была Джада. – Не могу поверить, что Миша сказал ему, что я была в Большом Зале, – пробормотала я, затягивая хвост. – Думаю, он чувствовал, что это нужно сделать на случай, если кто-то еще скажет об этом Тьерри, – рассуждала Джада. А еще я иногда ненавидела то, насколько логичной она была. Я вышла из ванной, поправляя рубашку так, чтобы она была на обоих плечах. – Давай покончим с этим. Джада рассмеялась, поднимаясь на ноги. – Прости. Ты выглядишь так, словно идешь на плаху. – Твой дядя страшен в гневе, – я последовала за ней из комнаты и закрыла за собой дверь. Огляделась, когда мы зашагали по коридору, но не увидела Арахиса. – Да, это он умеет, – Джада достигла верха лестницы. – Знаешь, я ожидала, что ты продержишься как минимум день, прежде чем тебя увидит кто-нибудь из них. – Ну, ты же меня знаешь. – Мы направились вниз по лестнице. – Мне нравится превосходить ожидания. Джада фыркнула, когда мы обогнули лестничную площадку второго этажа.