Официально последние гаремы в Турции запретили только в 1924 году. Не удивительно, что существовавшие столетиями обычаи не исчезают в одночасье. Подтверждением тому может служить знаменитая история Денизы Зинтрафф, которая по контракту поехала в Саудовскую Аравию как учительница французского языка для внука короля и попала в королевский гарем. Так называемое «обучение» королевского отпрыска обернулось для француженки двухлетним воздержанием. Вскоре Нимфодора стояла в одной из холодных комнат гарема вместе с остальными новоприбывшими рабынями. Среди них были даже те, которые не были привезены Хюсейном эфенди. Оглядевшись Нимфа заметила, что большинство из них уже смирилось со своей участью. Однако на глаза крепостной невольно попалась девочка с Кавказа, чьё лицо было красным, а глаза опухшими от слёз. От вида её лица ей самой становилось не по себе. Дабы отвлечься, девочка решила оглядеть комнату. Холодный каменный пол и холодные расписные стены. Их не согревали даже лампады, освещавшие помещение от ночного мрака. Наконец, ожиданию был положен конец. В комнату вместе с евнухом зашла миниатюрная молодая девушка. Судя по её смуглой коже и тёмным волосам, можно было предположить, что она была также родом из Кавказа. Девушка была служанкой. Это можно было понять по тёмно-зелёным шароварам, охровому короткому халату, закреплённый поясом с золотой круглой пряжкой, и коротенькой красной феске на голове. — Пелин-калфа, — обратился евнух к девушке, — Теперь обучение этих джарийе под вашей ответственностью. Пелин оглядела всех рабынь. На Нимфе она чуть дольше задержала свой взгляд. Это было неудивительно, ибо она была единственной из новоприбывших рабынь не кавказского происхождения. Пелин также обратила внимание на рабыню с опухшим от слёз лицом. Калфа лишь тихо выдохнула. Позвав ещё двух калф, Пелин велела отвести рабынь в хаммам для осмотра. В хаммаме во время ожидания Нимфодора и Нино не отходили друг от друга ни на шаг, смотря, как гаремный лекарь осматривала девушек. Очередь до Нимфы ещё не дошла, она уже залилась краской от смущения. Конечно, девочка была девственницей, но этот осмотр казался ей унизителен, хоть она и понимала, зачем он был нужен. Когда же очередь дошла до неё, она крепче сжала покрывало, которое прикрывало её юное тело. Под этой белой материей девочка прятала крохотный образ Богородицы, подаренный Графом. Стараясь пережить этот унизительный момент, Нимфа начала молиться, отведя взгляд на Нино, которой тоже было не по себе. Когда новоприбывших джарийе осмотрели, им дали длинную белую сорочку и отвели в общую комнату, приказав каждой подготовить для себя спальное место. Когда все девочки выполнили распоряжение, Пелин-калфа, приказав всем ложиться спать, покинула комнату. — Что теперь с нами будет, Нимфодора? — спросила Нино, которая лежала рядом с новой подругой. — Будем хорошо себя вести, и ничего плохого не случиться. — Нимфа разжала кулак, в котором был образ Богородицы, — Это теперь наш дом. Хотим мы этого или нет. Ночь в гареме В первую ночь на новом месте было очень трудно уснуть. Нимфодора долго ворочаясь всё никак не могла уйти в царство сна. Жара сильно давило на голову. Затем к горлу подступила жажда, которая с каждой минутой становилась всё сильнее. Варе был нужен хотя бы один глоток воды для сна, поэтому она встала со своего спального места и вышла из общей комнаты в коридор. Девочка, оглядываясь назад и боясь заблудиться, начала бродить по нему в надежде найти калфу или евнуха. Побродив пару минут и отчаявшись найти хоть кого-то, Нимфа решила вернуться в общую комнату, пока она не заблудилась, но вдруг её остановил едва слышимый звук упавшего предмета из прачечной. Дверь в неё была открытой, и одной искорки любопытство было достаточно. Нимфодора зашла в прачечную и увидела страшную картину. На простыне висела та самая рабыня, которая дольше всех не могла успокоиться, задыхаясь от удушья. Вскрикнув, Нимфа не стала больше тратить время на панику. Поднявшись на маленькую табуретку, звук падения которой и привлек девочку, Нимфодора вытащила рабыню из петли, к счастью, узел был слабым, и вместе с ней упала на пол. У неудавшейся самоубийцы началась истерика. Нимфа поспешила заключить её в свои объятья. Крепостная понимала, что эта бедняжка нуждалась сейчас в утешении. — Почему? Это же такой ужасный грех! — без упрёка молвила Нимфа, по широко распахнутым глаза девочки, русская джарийе пришла к выводу, что бедняжка не понимала её. Встав вместе с кавказской девочкой на ноги, Нимфа попыталась выяснить, как её зовут. Нимфодора, указывая на себя, начала повторять своё имя до тех пор, пока рабыня не поняла, что от неё хотят. — Т-т…Та-та… Тамара. — прохрипела она. — Тамара, миленькая, — Нимфа успокаивающе гладила девочку по плечу, — Жизнь, конечно, не мёд, но смерть ещё хуже. Там же так темно и страшно. Оттуда ведь нет возврата! И хоть Тамара не понимала, что ей говорят, но ласковый тембр голоса действовал на неё успокаивающе. Когда девочка успокоилась, Нимфодора позвала её обратно в общую спальню. Позже Нино сказала ей, что Тамара была грузинской княжной из знатного рода. Стоило джарийе выйти из прачечной в коридор, как им навстречу вышел чёрный евнух. На краткий миг её испуг сменился любопытством. Она с широко распахнутыми глазами смотрела на чернокожего мужчину. Таких на её родине не встретишь. (Историческая справка) Обычай кастрировать мужчин, которые охраняют женщин гарема, пришел из Месопотамии и распространился по всему миру — от Китая до Рима. Не стал исключением и османский гарем. Черные евнухи гарема в конце XVI века получили влияние и власть, продолжавшиеся до конца Османской империи. Евнухи, уроженцы Африки и, в частности, Эфиопии, повиновались строгой дисциплине, их первейшей задачей было не пропускать в гарем посторонних людей и не выпускать из него женщин. Их воспитывали так же, как султанских пажей; переименовывали и называли именами цветов; учили музыке и чистописанию. Руководитель евнухов был в империи третьим лицом. Кастраты, евнухи, скопцы — кто они? И какая между ними разница? На практике, разницы никакой нет. Кастраты, евнухи, скопцы — лица, подвергнувшиеся оскоплению, в результате чего полностью или частично утратили способность к деторождению. Галлы, жрецы богини Кибелы, занимали привилегированное положение в Риме, Карфагене и ряде других провинций Империи. По сообщению Люсьена Самосатского, практиковали ритуальное самооскопление (sаnguinаriа), открыто предавались однополой любви. Манеры и поведение галлов почти не отличались от женских: "Они носят длинные мантии с поясом. Рукава плотно облегают запястья. Эти мантии изготовлены из шелка или тонкого льна, их цвет варьируется от бледно-желтого, переходящего в зеленый, до голубого и белого, и они украшены вышитыми ромбами. Волосы галлов выкрашены в белый цвет, напомажены, завиты и уложены под сетку. Лица их нарумянены, глаза подведены, ресницы искусственно удлинены, а тела полностью лишены волосяного покрова". Галлы нередко становились объектом осуждения и насмешек Апулея, Ювенала, Светония и др. писателей античности: “Подобную же любовь и теперь еще можно встретить в Гиерополе. Женщины страстно влюбляются в галлов, которые, в свою очередь, безумно к ним ревнуют…” Лукиан. О сирийской богине. Евнухи /от греч. eunuchos, букв. «блюстители ложа»/ известны со времен шумерской цивилизации XXI в. до н. э. Составляли особую привилегированную касту в Древнем Египте, Месопотамии, на арабском Востоке, в Китае, Индии, Древней Греции, Риме, Византии, Турции и др. Выполняли функции жрецов, правительственных чиновников, военачальников и др. Нередко достигали высокого положения и становились доверенными лицами правителей: визирь царя Навуходоносора Даниил (V в. до н. э.); регент фараона Птолемея XII Потий (I в. до н. э); советник Клеопатры Ганимед (I в.); военачальник византийского императора Юстиниана I Нерсес (478–573), разгромивший остготов; марокканский завоеватель северо-западной Африки Джудар Паша (конец XVI в.) и др. Целый ряд евнухов прославился своей ученостью: изобретатель бумаги Кай Лун (I–II н. э); римский консул Евтопий (V в.); патриарх Константинопольский Игнатий (799–877); китайский исследователь Индийского океана Зенг Хе (1371–1433) и др. Особую категорию составляли евнухи, прислуживавшие в гареме. Предпочтение отдавалось выходцам из черной Африки, Северного Кавказа и Закавказья, поскольку рождение у наложницы темнокожего ребенка сразу обличало виновника отцовства. В 1582 главным евнухом султана Мурада III был абиссинец Мехмед Агу. Кизляр-ага, начальник евнухов и первый охранник гарема до 1779 года. Однако, проблема заключалась в том, что у тех мужчин, которых оскопили в зрелом возрасте, могло сохраниться полноценное влечение. Начальник телохранителей фараона евнух Потифар даже имел жену, которая пыталась соблазнить прекрасного Иосифа (Бытие. 39, 1-20). Что вы тут делаете по среди ночи? — возмущение евнуха, моментально отрезвило Нимфу. — Вода… Вода… Пить. — пыталась объяснить русская джарийе, изображая питьё, — Мы искали воду попить. О, Аллах, пошли мне терпения! — евнух, устало закатив глаза, схватил двух джарийе под локоть, — Живо идите спать! Евнух вернул девочек в общую спальню. Все остальные по-прежнему крепко спали. Перед тем, как уйти к своему спальному месту, Тамара положила руку на плечо Нимфы и благодарно ей улыбнулась. Нимфа с облегчением выдохнула, поняв, что девочка не собираться повторять попытку самоубийства. Русская дажрийе со спокойной душой легла на своё спальное место. Наконец, она смогла уснуть на новом месте. Первый урок На следующие утро новых наложниц разбудил звон колокольчика, зажатый между двумя пальцами Пелин-калфы. Довольно спать, девочки. — голос Пелин раздался на всю комнату, — Пора идти навстречу вашему первому дню здесь! С трудом оторвав голову от подушки и подняв туловище, Нимфодора огляделась и увидела, что некоторым девочкам пробуждение давалось куда тяжелее. Среди них была и Нино. Несмотря на громкие возгласы Пелин, она продолжала спать, уткнувшись лицом в подушку. Нимфа бросилась к ней и начала тормошить. Нино испугавшись резко поднялась и схватила девочку за плечи. — Всё в порядке! — протараторила Нимфа, — Нино, ты в безопасности! — Прости. — пропищала абхазская девочка. — Что у вас там случилось? — Пелин-калфа обратила внимание на странное поведение девочек, те лишь непонимающе на неё взглянули, и калфа уже обратилась ко всем, — Приберите свои места и переодевайтесь! Когда девочки убрали свои спальные места, им выдали одежду: светлозелёную рубаху, красные шаровары, охровую жилетку с запахом и белый кушак. Затем девочкам дали скромный завтрак. В первое же утро наложницы уже разделились на небольшие группы из двух-трёх человек. Нимфодора и Нино не стали исключением. Чуть позже к ним присоединилась Тамара. Она сначала не решалась подойти к девочкам, но Нимфодора, заметив её стеснительность, сама позвала в их с Нино скромную компанию. Не сговариваясь они решили не упоминать о прошлой ночи. Как оказалось Тамара также была родом из Абхазии, поэтому с Нино она без проблем могла общаться. В какой-то момент Нимфа даже почувствовала себя неловко, ибо не понимала их речь. — Нимфодора, а ты из каких земель? — внезапно спросила Нино. И тут Нимфа призадумалась. Дмитрий Львович ей ясно дал понять, что ей лучше молчать о своём происхождении, но и врать о том, что она из Кавказа или Балкан, тоже не имело смысла. Это был один из немногих случаев, когда девочка растерялась. К счастью, всех наложниц вовремя окликнула Пелин-калфа. Собрав всех джарийе, она велела им следовать за ней. Идя по длинному и запутанному коридору, они шли в класс каллиграфии. Вдруг Пелин, шедшая впереди, резко остановилась, посмотрев за угол. — Валиде идёт! — выпалила калфа, заставив джарийе склонить головы. Вскоре послышались шаги, которые предшествовали появлению Валиде-султан и её свиты, состоящей из хазнедар и двух джарийе. Они остановились напротив новых наложниц. Любопытство снова взяло вверх над Нимфой, которая с опущенной головой смогла разглядеть только полы шёлковых одеяний. Девочка хотела чуть-чуть приподнять голову, чтобы лучше разглядеть женщину, вокруг которой было много шума, однако Нимфа тут же получила лёгкий подзатыльник от Пелин-калфы. Но всё же Нимфодора за эту долю секунды смогла разглядеть, что Валиде была чуть полноватой женщиной кавказского происхождения лет за сорок, а хазнедар, стоящая рядом с ней, представляла из себя долговязую фигуру с вытянутым лицом. — Это новые наложницы, Валиде-султан. — объяснила Пелин. — Вот как! — этой сухой репликой ограничились эмоции женщины. — Что ж, Пелин-калфа, — обратилась хазнедар, — Желаю удачи в их воспитании! — Благодарю, Азиза-хатун. После этого краткого диалога величественная свита направилась по своим делам, а Пелин-калфа вместе с новыми джарийе возобновили свой путь в класс каллиграфии. Самый первый урок для новоприбывших наложниц был, конечно же, турецкий язык. Пелин начинала с самых простых фраз, заставляя заучивать и записывать их каждую девочку. Подходя к каждой джарийе, калфа хвалила одних и делала замечание другим. Наконец, очередь дошла до Нимфы. — Посмотрим… — Пелин взяла листок с письмо, — Почерк дрожит, конечно, но не плохо.