— Не злись, пожалуйста! — тон Сюзен стал менее уверенным, — Просто один белый евнух мне сказал, будто ему Мирза-ага сказал, что ты пожарил из мести тухлую баранину! — Что за чушь? — У Мирзы-аги и спроси. Только, пожалуйста, не говори, что это я тебе сказала. Я просто услышала то, что мне сказали! Прежде, чем злой повар позвал чёрного евнуха, Сюзен успела отойти подальше. Из-за суматохи перед советом Дивана, никто не увидел, как девочка осторожно подошла к месту, где обедал Мирза, и подлила в стакан с щербетом слабительное. Затем Сюзен подбежала к котлу со сладким напитком и налила его в кувшин, после чего поспешила прочь из кухни прежде, чем Энвер и Мирза закончили ругаться. Сюзен пришла в тайную комнату как раз в аккурат начала совета Дивана. Предположение было верным, и из этой комнаты действительно можно было подслушать заседание совета. Достав из-под одежды кусочек бумаги и карандаш, джарийе записывала те моменты, которые, как ей казалось, будут интересны господину графу. Во время этого заседания Сюзен боялась того, что Мирза-ага может заявиться в комнату в любой момент, однако страх был напрасен. Подслушивание государственных дел Османской империи прошло без всяких осложнение, оставалось только передать депешею Дмитрию Львовичу. Дождавшись глубокой ночи, Сюзен направилась к тайному проходу. Не считая неприятности с Накши, случившиеся три месяца назад, наложница уже настолько привыкла к ночным побегушкам, что даже перестала чувствовать страх того, что её могут поймать. И это было очень зря! Едва Сюзен открыла проход в стене, как некто толкнул её внутрь. Девочка не успела ничего понять. Её прижали к стене туннеля, депеша была вырвана из, ранее сжатой, ладони, а шея оказалась во власти крепкой руки. Затем наложница поняла, что этот некто был Мирза-ага. Хныкая девочка пыталась вырваться, но евнух был сильнее. И казалось, что в этот момент для русской шпионки настал конец, но… — Хатун, — на лице Мирзы появилась заинтересованная улыбка, — Почему ты тогда меня спасла? Этот неожиданный вопрос заставил страх отступить на второй план. Теперь Сюзен непонимающе глядела на евнуха. — Не заставляй меня повторять дважды! — тон Мирзы стал более агрессивным. — К-ка-а-ак п-почему? — прохрипела девочка, — Как я могла просто смотреть на то, как убивают человека? На краткий миг воцарилось молчание, которое достаточно быстро было нарушено смехом Мирзы. — Какая же ты забавная, хатун! И почему те, кому ты служишь, выбрали тебя? — после этого вопроса, смех, который нервировал наложницу, прекратился, и евнух стал более серьёзным, — Знаешь, я могу вернуть тебе должок, только если ты отведёшь меня к своему сообщнику. Ты же ведь к нему шла? У джарийе не было другого выбора. Ведя евнуха к месту встречи, Нимфодора была бледная словно луна и шла так, будто её вели на плаху. И не трудно было предсказать, какое выражение лица было у Дмитрия Измайлова, когда он увидел Мирзу, не просто евнуха, а помощника великого Визиря. — Хатун, — смотря на дворянина, евнух обратился к девочке, — Скажи, что я хочу предложить ему свои услуги! — Я знаю ваш язык! — рявкнул Дмитрий так, что сердце девочки забилось намного быстрее. — Прекрасно! — улыбнулся евнух, — Значит мы можем поговорить наедине. Недовольно зыркнув на девушку, Дмитрий с Мирзой отошёл чуть подальше. Во время их переговоров, девочка стоял как вкопанная, прижав руку к сердцу от воспоминания смерти Накши. Когда же разговор был закончен, Дмитрий посмотрел на Варю. — Дмитрий Львович, пожалуйста… — девочка уже собиралась молить о пощаде. — Мирза-ага, её жизнь принадлежит мне! Я в любой момент могу зарыть её в землю, — раздражённый Дмитрий указывал пальцем прямо на то место, где был зарыт тайник, — Хочу завтра её жизнь заберу, хочу через месяц! В общем, решать это буду только я! А для тебя Мирза, задание: каждый день посещать кофейню в старом городе, и в разговорах с ямаками — солдатами вспомогательной армии по защите крепостей, говорить, как бы вскользь, что готовится решение Султана, об отправке всех ямаков из тыла в действующие войска. А янычарам рассказывать за чашкой кофе, что с них скоро снимут все привилегии и приравняют к простым солдатам империи. — Я вас понял! — евнух взглянул на наложницу, — Ты будешь передавать поручения мне. Нимфа молча кивнула, смотря на землю, а точнее на место, где был скрыт тайник. Она поняла намёк барина. Евнух схватил наложницу под руку и направился вместе с ней к тайному проходу. На обратном пути из её головы не выходили слова барина. И хоть она сейчас Сюзен — джарийе из султанского гарема — но в действительности она осталась Нимфой Измайловой — крепостной графской семьи. “Крепостной родилась, крепостной проживу и крепостной умру!” — снова напомнила себе девочка, но теперь эта мысль приносила куда большую боль. На следующую ночь, Нимфодора прибежала к тайнику. Как она и ожидала, внутри было письмо от барина. «Нимфодора, я не хочу знать, как так получилось, но запомни: шпион, работающий лишь за деньги — не самое удачное приобретение, а даже наоборот! Однако у тебя ещё мало возможностей, учитывая твою должность. Надеюсь, ты поняла мой намёк. А от этого евнуха мы всегда успеем избавиться. И всё же не спускай с него глаз!» Экзамен по эротике И вот наступил долгожданный день. Спустя почти два года обучения джарийе должны были пройти итоговый экзамен, который принимала лично Валиде-султан. От него зависело дальнейшее будущее наложниц. В течение двух недель Пелин-калфа каждый день вызывала по три-четыре наложницы и провожала их в покои Валиде, где и проходил экзамен. Сюзен наблюдала за тем, как подруги по-хорошему сходили сума от волнения. Увлие и Пакизе же удивлялись тому, насколько русская джарийе была спокойна. Это было не удивительно, ведь по сравнению с тем, что Сюзен пережила за эти два года, экзамен казался таким пустяком. Однако подругам же не расскажешь о своих злоключениях. Наконец, настал день, когда в покои Валиде для сдачи экзамена вызвали Сюзен, Пакизе и Увлие. Войдя в самые роскошные покои гарема и увидев Михришах-султан, которая сидела на длинном диване, наложницы учтиво опустили головы. Валиде спросила у каждой имя, и Азиза, которая сидела за небольшим столом рядом с госпожой, записала каждое на чистом листе. Экзамен начался с мелких поручений: Увлие ходила на кухню за закусками и щербетом, Сюзен делала массаж рук Валиде, а Пакизе готовила стол к маленькой трапезе. — Хорошо. — тихо произнесла Михришах-султан, — Теперь я хочу узнать, какими умениями вы овладели за время обучения. — Валиде, — начала Увлие, смотря в пол, как того требовал этикет, — Я хорошо овладела искусством каллиграфии. — Вот оно что. — женщина обратилась к хазнедар, — Азиза, продиктуй этой хатун письмо, которое я собираюсь сегодня отправить! Поклонившись Увлие подошла к хазнедар и начала писать письмо под её диктовку. — Валиде, — Пакизе также опустила голову, — У меня музыкальный талант. Я умею играть на уде, арфе и кеманче. — Думаю, стоит разбавить обстановку музыкой. — Михришах указала на музыкальную комнату, — Возьми любой инструмент и сыграй что-нибудь спокойное и лёгкое. Поклонившись Пакизе ушла в музыкальную комнату и вернулась оттуда с кеманчой. Вскоре покои Валиде наполнился приятной мелодией струнного инструмента. И вот очередь дошла до Сюзен. Она опустила голову и замерла на несколько секунд. В этот момент девушке было сложно сказать, каким талантом она хорошо овладела. И всё же джарийе выбрала то, что было ей ближе, то есть любовь к книгам. — Валиде, во время обучения я увлеклась поэзией и знаю наизусть множество персидских и французских поэтов. Так же я сама пишу стихи. — Тогда вспомни из персидской поэзии что-нибудь такое, что подошло бы к этой мелодии. Немного подумав, Сюзен выбрала подходящий стих: Шиповник алый нежен? Ты — нежней. Китайский идол пышен? Ты — пышней. Слаб шахматный король пред королевой? Но я, глупец, перед тобой слабей! — У тебя красивый голос, хатун. — Валиде указала на книжную полку, — Почитай мне ещё что-нибудь. Подойдя к книжной полке, Сюзен выбрала сборник сонетов Шекспира, переведённый на турецкий и начала его читать. В это время Увлие закончила письмо и отдала его Михришах-султан. Пройдясь взглядом по нему, Валиде довольно хмыкнула. И пока шёл этот экзамен, Азиза записывала характеристику каждой джарийе, основываясь на эмоциях Валиде, которой она служила много лет. Прежде, чем было озвучено решение Михришах-султан, джарийе, успевшие пройти через экзамен, не могли спокойно работать, задавая себе вопрос: смогла ли я понравиться Валиде? Для них дни в ожидание решения были очень волнительны. На следующий вечер после окончания экзамена в общую комнату пришла Азиза вместе шестью младшими калфами. Она приказала джарийе, которые в этот момент ужинали, подойти к ней. Поначалу хазнедар молча смотрела на возбуждённые лица наложниц. Наконец, окинув взглядом каждую, Азиза приказала младшим калфам собрать первую группу из наложниц. Что и было исполнено. В первую группу вошла большая часть наложниц, среди которых была и Зейнеб. — В ближайшее время вас распределят по свитам султанских кадын, — озвучив волю Валиде, хазнедар обратилась к двум калфам, — Отведите их в другую комнату. Вещи перенесёте позже. Когда джарийе, которым было не суждено повысить свой статус, покинули общую комнату, Азиза приказала собрать вторую группу. В неё вошла Увлие. Не понимая, что это значит, Сюзен и Пакизе сначала вопросительно взглянули на неё, а затем друг на друга. — Вы пройдёте дополнительный курс для калф. — объяснила хазнедар. Это означало, что эти наложницы, в том числе и Увлие, не будут рассматриваться на роль фаворитки. Сюзен взглянула на подругу. На лице Увлие не было печали. Она давно понимала, что статус калфы это максимум её возможностей. И вот в общей комнате осталась небольшая группа наложниц, среди которых оказались Сюзен и Пакизе. Валиде отметила вас как наложниц с статусом уста, — объяснила хазнедар, — То есть Михришах-султан посчитала вас самыми способными. Скоро вы станете одалык, и, возможно, одной из вас повезёт, и она станет гёзде, то есть фавориткой нашего падишаха. А сейчас собирайте вещи, вас переселят в другую комнату. После ухода Азизы помещение заполнилось весёлыми голосами наложниц с статусом уста. Когда Сюзен собирала вещи, она не могла без улыбки наблюдать за счастливым лицом Пакизе. Трудно было поверить, что два года назад эта наложница в первую ночь пыталась покончить собой. Теперь, живя в гареме, она просто летала на крыльях счастья. — Сюзен-хатун, — Пакизе обратила внимание на задумчивое лицо подруги, — Почему ты такая грустная? Радоваться же надо! — Я радуюсь. Просто мне жалко Увлие-хатун. — Не волнуйся. Помнишь, что говорила Пелин-калфа? Если Увлие-хатун будет девять лет служить верой и правдой, то ей устроят хороший брак. — Да, в этом есть смысл. Собрав вещи, наложницы направились за калфами в новую комнату. Во время пути, Сюзен пересеклась в коридоре с Мирзой-агой. По его взгляду было сложно что-то понять. Однако девушка понимала, что отношение с этим евнухом будут не подарок. Смерть Султана В начале 1807 года, во многом благодаря деятельности наших героев в Стамбуле сложился заговор, во главе которого стоял заместитель великого визиря Муса-паша. Заговорщики привлекли на свою сторону так называемых ямаков, то есть солдат вспомогательных войск в гарнизонах фортов, размещенных вдоль обоих берегов Босфора. Им внушили, что скоро всех ямаков оденут в форму солдат регулярной армии и заставят заниматься воинскими упражнениями. 25 мая 1807 г. ямаки восстали. Вечером они избрали своим руководителем чаушу (младшего командира) Мустафу Кабачки-оглу и 27 мая двинулись на Стамбул.