Я споткнулась о порог французского окна и с треском вылетела на террасу, располагавшуюся на несколько ступенек ниже уровня зала. За собой я увлекла белые занавески, Мелисандра, еще одни белые занавески, бутылку в ведре со льдом (красиво он разлетался, я вам скажу!) и какого-то важного старичка в сюртуке. Все это масштабно, но недолго летело вперед и вниз. Занавески развевались за моей спиной, как волшебный плащ. Плащ этот, впрочем, оказался бессилен против гравитации. Столкновение с мраморным полом произошло почти сразу же. Я была лидером нашего полета. Последовательно на мою спину рухнули все остальные его участники. В зале мгновенно воцарилась тишина. Секунду спустя я вытянула из-под «обломков» руку с оттопыренным большим пальцем, показывая, что, я жива, и остальные участники «экспедиции» тоже. Тишину сразу же разорвал громовой хохот хозяина дома. Анте сидел за роялем неподалеку от случившейся катастрофы и смеялся так, что у него аж слезы выступили. Стоявшая подле него с нотной тетрадью Кадия не разделяла его восторга: она была похожа на рыбку в своем расклешенном к полу платье — вытаращила в ужасе глаза и беззвучно открывала-закрывала рот, будто захлебываясь. Остальные гости, заслышав «одобрение» Давьера, мигом поддержали инициативу и тоже начали хихикать. От такого провала я мигом отрезвела. Вскочила, содрала с себя шторы, отвесила всем наблюдающим поклон до пояса, извинилась перед валявшимся на полу старичком и, рывком подняв Мелисандра, обалдевшего от такой неожиданной силищи, рявкнула ему: — Виновата я, но втянуты и вы. Идем отсюда. * * * Когда мы с историком покинули особняк и вышли на набережную Доро, я схватилась за голову и так и шла. — Ой-ой-ой, ой-ой, ой-ой-ой, — траурно приговаривала я. Мелисандр молча шагал рядом, пиная вывалившийся из мостовой камешек. Он поглядел на меня с иронией: — Что это, какой-то код? Специальная ой-ой-азбука? — Если бы, — вздохнула я. — К сожалению, это просто гимн моей полнейшей некомпетентности. В этот момент, так сказать «до кучи», ко мне прилетела ярко-лиловая ташени. Врезалась в меня, пискнула, рухнула. Мелисандр, слава богам, не обратил на это внимание. «Я ТЕБЯ УБЬЮ!!!!!!!!!» — гласила записка. Хей-хей, надеюсь, ты хотела сказать «я тебя люблю», Кад! Мелисандр, между тем, откровенно поржал: — Да ладно вам. Ну, подумаешь, сообщили объекту тайной слежки об этой самой слежке. Разгромили террасу богатейшего мужчины в вашей стране. Стали причиной для насмешек сотни…нет, полутора сотен гостей. С кем не бывает, — веселился господин Кес. — А почему вы вообще за мной следите, позвольте спросить? — резко сменил тон он. — Да мы почти за всеми приезжими наблюдаем, — я пожала плечами. — В этом плане слежка не такая уж секретная, кстати. Странно, что вы, исследователь шолоховской истории, о ней не знаете. Он смутился и почесал внутренний уголок глаза. Получилось это не сразу: сначала палец господина Мелисандра наткнулся на дужку очков. Я приподняла брови: — Вы первый раз в жизни очки надели, да? — Ну, не первый… — Если они вам не нужны — не носите. Поверьте, к вашему лицу они не подходят. — Я же историк, в конце концов. Почти все историки носят очки. — Мда? Что-то ни одного не припомню. — Видимо, в Шолохе это не принято. А вот в Асерине — да. — Но раньше вы отлично обходились без очков, а теперь вдруг решили их носить? Мелисандр с досадой переплел руки на груди, как бы закрываясь: — Да что вам дались эти очки?! — Я должна предоставить своему начальству максимально много данных о вас. Раз уж секретности не бывать, буду откровенно допрашивать, — я улыбнулась и развела руками. — А как, прошу прощения, ваше начальство вообще узнало обо мне? Я не присылал в Шолох никаких бумаг о том, что собираюсь приехать. Приехал — и все, — подозрительно нахмурился Мелисандр. Его светлые-светлые, но широкие брови строго собрались на переносице. — Вы ведь зарегистрировались, пересекая границу Лесного королевства. Стражи сразу прислали информацию в столицу, и вам выделили Ловчего для контроля. Меня. — Оперативно работаете. То есть в вашей папочке написано только то, что я сам сказал? — Мелисандр кивнул на бумаги у меня в руках. Даже поехав на бал, я взяла с собой крупную сумку на цепочке, такую, чтоб уместились подшитые ведомственные дела. Кажется, эта болезнь под названием «я всегда с собой ношу рабочие документы» неминуемо настигает всех госслужащих в первые же пару дней. — Судя по этому вопросу, вам есть что скрывать? Асеринец шутливо поднял руки: — Я просто любопытный ученый, стремящийся понять, как устроен мир. Не хочу загреметь в тюрьму из-за любознательности, так что прекращаю свой допрос. — Вот и здорово. Кстати, какова ваша область научных интересов? — А в вашей папочке не сказано? — Мел вытянул шею, пытаясь заглянуть в мои документы, в которые я сама поглядывала, что называется, одним глазком. — Так, мы же договорились — вопросы задаю я. — Ну да, ну да. Я занимаюсь эпохой Срединного государства. — Правда? Мой друг сейчас тоже активно изучает этот период, — я вспомнила про Дахху, одержимого своими странными снами. — Наверное, чуть ли не единственный в Шолохе. У нас это далеко не самая популярная тема. — Как так? — удивился Мелисандр. — Ведь Срединное государство — лакомый кусочек для любого исследователя. Колоритные местные жители, ученики богов, сами хранители и драконы, заря всей Лайонассы… В общем — золотой век. А вы его не изучаете? — Дело в том, как этот золотой век закончился, — пояснила я. — Боги ушли из Лайонассы, и, как оказалось, без них срединники яйца выеденного не стоят: они перестали развиваться, только кичились своим прошлым и требовали к себе безмерного уважения. Выродились, короче. В итоге в 1033 году Срединное государство было уничтожено — и это национальная трагедия для нашего народа. Сначала была затяжная война со всеми соседями сразу, потом срединники умудрились поссориться даже с ящерами, и те выжгли Мудру вместе со всем населением… Осиротевшие остатки населения быстро оказались разбиты своими врагами. Невероятное, магическое, колоссальное по своим размерам государство превратилось в мертвые пустоши. Выжили только те, кто в это время учился на островах у шэрхен. Наши предки, которые не возвращались на материк еще семь веков. Я тяжело вздохнула. Мы остановились у лодочной станции. Мне было неохота тащиться домой пешком, поэтому я планировала сесть на речной общественный плот, курсирующий по Нейрис. Мелисандр не стал прощаться, как я ожидала, а остался стоять рядом и продолжил дискуссию: — Но ведь потом они успешно вернулись и создали Лесное королевство с центром в Шолохе. То есть все в итоге хорошо, — пожал плечами историк. — В определенном смысле слова вы воссоединились с предками-срединниками, магии у вас полно, отношения с другими странами — нормальные. Счастливый конец, разве нет? — С одной стороны да, но с другой — мы все же чувствуем себя ущербными по сравнению с тем, какими могли бы быть, не окажись наши предки такими невыносимыми, что остальным народам стало проще уничтожить их, чем терпеть рядом с собой… — я с ненавистью посмотрела на подол своего длинного платья, испачкавшийся за время нашей вынужденной прогулки. — Поэтому в Шолохе не любят те эпохи — что сам «золотой век», что его стремительный закат. — То есть вы считаете, что ваши предки были столь мерзкими, что как бы поплатились за это собственной жизнью? Вы умудряетесь винить самих срединников в том, что их убили? — Да. И одновременно с этим мы тоскуем по их былому величию. — Мда. Ну и комплексы у вас на национальном уровне, — покачал головой господин Кес. — А я думаю, все могло быть по-другому. Если собрать все факты о том времени, то можно осмыслить их совершенно иначе. Например, выяснить, что срединники не «портились» после ухода богов. А остались столь же умными, великодушными, стремящимися вперед и так далее. И то, что против них пошли войной, да еще и с привлечением драконов, — величайшая несправедливость и, считайте, чистый геноцид. — Так, ладно, закрыли тему. У меня недостаточно знаний, чтобы ввязываться в историческую дискуссию, поэтому останемся каждый при своем. — Но неужели вам не любопытно?… — Нет. Как я уже сказала, Срединное государство — несбывшаяся надежда, горе и позор для шолоховцев. Не хочу об этом. Лучше расскажите ваши планы на завтра, — я вспомнила о том, зачем вообще нахожусь рядом с этим странным чужестранцем. Он пожал плечами и перечислил мне несколько библиотек, в которых собирался поработать. — Я проверю, — предупредила Мелисанда Кеса я. — Всегда пожалуйста, — он шутливо поклонился. — Может, даже присоединитесь? Я с удовольствием попробую перетянуть вас на свою сторону. — Какую сторону? — Сторону смелых искателей истины. Странно слышать, что Шолоху наплевать на историю своих предков. Можете чем угодно оправдывать это, но, на мой взгляд, любое знание лучше незнания. Я сам только недавно это понял. И это в корне изменило мою жизнь, — неожиданно признался Мелисандр. Я еще раз с сомнением окинула его взглядом. Куда уместнее он смотрелся бы в кабаке, дерущимся «розочками» от бутылок, нежели вот так вот рассуждающим. — Ну, поздравляю вас с этим, — я кивнула и откланялась, когда нужный мне плот подплыл к станции. Ловко запрыгнула туда, кинула монетку извозчику и уселась на боковую лавку. Когда мы отчалили, я не удержалась от того, чтобы не обернуться. Мелисандр так и стоял на набережной, расставив ноги на ширину плеч и спрятав руки в карманы брюк. Его монументальная фигура лицом была обращена к высившейся вдалеке Башне Магов. Там, на верхних ярусах, располагалась самая древняя шолоховская библиотека. Издали мне не было этого видно, но я подозревала, что историк смотрит на голубые окошки с настоящим исследовательским вожделением. ГЛАВА 18. Полевые работы по маньяку начинаются! Каждому шолоховцу имеет смысл направлять свои молитвы лишь к одному из богов-хранителей, выбрав его в качестве наставника и старшего друга. Впрочем, согласно опросам, 80 % населения Лесного королевства не верят в значимость богов и их влияние на нас. Это катастрофа. Речь Даннуили Болтович, Фрейлены Ее Величества королевы Аунтури. — Этот кулон защитит своего хозяина от прочтения мыслей, очень сильная вещь, — осклабился ювелир, низенький толстый дядька с бегающими пальцами и неестественно блестящими глазами. Как крыска, право слово.