– Да, да, жена того самого Красицкого, который известный антиквар, коллекционер, знаток музейных ценностей, – тут стрекоза хихикнула и закончила шепотом: – Хотя все знают, конечно, что доходы у них преимущественно от своих ломбардов. Ну, зато и камею эту мы купим недорого, Красицкие по-товарищески отдают ее всего за семьдесят пять. – Семьдесят пять чего? – Натке захотелось срочно попить холодной водички. Или заорать во весь голос и бухнуть по бегемотовой спине «Лексуса» кулаком. – Рублей, конечно! Семьдесят пять тысяч рэ, очень удачная цена, хорошо делится, ровно по пятерочке собираем, – расплылась в улыбке Наткина собеседница. – А не дороговато? – Натка проявляла чудеса хладнокровия. – Никогда не нужно экономить на обслуге! – шутливо погрозила ей пальчиком Аня. Маникюр у нее был идеальный. «Зачем ей еще на ноготки?» – мелькнуло в голове у Натки. Следом пришла мысль: это заслуженную учительницу приравняли к обслуге? – У меня няня, которая с младшими сидит, получает восемьдесят тысяч в месяц, – доверительно продолжала тем временем ее собеседница. – Няня? – автоматически повторила Натка. – Ну да, няня, у меня же трое деток, Виталька старший… – Никогда бы не подумала, – так же машинально отреагировала Натка. – Ой, вы мне льстите, но это приятно, – стрекоза застрекотала громче. – Так вот, я плачу няне восемьдесят тысяч, а у Яны Арнольдовны тут какая зарплата, вы знаете? Всего семьдесят пять! И это при том что на ней одной пятнадцать детей, а не двое! – Ужас, – механическим голосом отозвалась Натка, прикидывая, в какую сумму ей обходится начало школьной жизни. – Вот, вы понимаете! – обрадовалась Аня. – С учетом того, что учительница работает с нашими детками всего месяц, мы проявим тонкость и деликатность, если стоимость подарка не превысит ее зарплаты. «Интересное представление о тонкости и деликатности», – как-то безразлично уже подумала Натка. – Ма-ам? – проныл кто-то в недрах синего бегемота. – Я есть хочу! Поехали обедать! – Сейчас, мой хороший! – ответила мама Витальки, надо понимать, ему самому и порывисто схватила за руку враждебно окаменевшую Натку. – Чудесно, что мы договорились, и очень приятно было наконец познакомиться! Она нырнула в своего бегемота и уже оттуда прощально прощебетала: – Очень миленькие винтажные сережки, это у вас аметистики, да? Не от Красицких? – Это александриты, – ответила Натка. Водительница бегемота ее уже не слушала – ее зверь рычал и пятился, но Натка все же зачем-то договорила: – Не от Красицких. Сережки с александритами, меняющими цвет от ярко-розового до нежно-сиреневого, были еще мамины – той их подарила на шестнадцатилетие ее собственная матушка, Наткина бабушка. Тогда они стоили аж сто двадцать семь рублей – бабулина месячная зарплата была поменьше. Интересно, сколько за мамины александриты дали бы сегодня в ломбарде Красицких? – Я нахожу, что подготовительный процесс недопустимо затянулся, – призналась Натка, заглянув в ведро с водой. Собственное отражение, видимо, состроило ей оттуда гримасу, потому что Натка показала ведру язык и насупилась, притопывая одной ножкой в стильной обувке – на диво изящном резиновом сапожке с «ушками» и фирменным логотипом. Даже наша знатная блогерша Сашка, изрядно подковавшаяся в трендах и брендах, эти новые тетины сапожки высоко оценила и горячо одобрила. Так горячо, что стала клянчить у меня точно такие же, хотя ей-то они зачем? Она же с нами не поехала. Натка приоделась – или тут правильнее сказать «приобулась»? – по особому поводу: она наконец-то ответила согласием на предложение Кости Таганцева. Нет, это было не предложение руки и сердца, хотя старлей Таганцев, мне кажется, созрел уже и для него. Но Натка не созрела! Пока она согласилась только съездить вместе с Костей на рыбалку – он уговаривал ее на это целый год и вот наконец преуспел. – Должна сказать, я представляла это себе как-то по-другому, – призналась Натка и вздохнула. – Знаю я, как ты это себе представляла! – я провела ножом по точильному камню. Прозвучавшее «ш-ш-ш-ссс» гармонично слилось с тихим плеском речной волны и легким шорохом прибрежной растительности. – Ты думала, что я буду пасти Сеньку, а вы с Таганцевым отправитесь на романтическую прогулку по маршруту «речной бережок – сеновал»! – я хмыкнула. – Хотя какие уж сеновалы в октябре… – Ну, я лично от хорошего сеновала в любое время года не откажусь, – с некоторым вызовом сказала Натка и одернула на себе ветровку, четче обрисовывая впечатляющий бюст. Под ветровкой на сестрице было «крестьянское» платье в цветочек, а под ним, похоже, эротичное бельишко, бюстгальтер явно пуш-ап – однозначно в расчете на сеновал, нет сомнений. – Ха-ха, Акела промахнулся, – съязвила я, потому как роль то ли няньки, то ли гувернантки, которую планировала навязать хитрая сестрица, меня не прельщала. Даже приятно было, что эта коварная особа просчиталась и никакого романтического сеновала у нее не случилось. Хотя наше нынешнее времяпрепровождение мне тоже не очень нравилось. Я снова провела ножом по камню: – Ш-ш-ш-ш-ссс! – Прекрати! – передернувшись, потребовала Натка. – У тебя ужасно зловещий вид, когда ты это делаешь. Как у старого пирата, которому не терпится пустить кому-нибудь кровь! – За старого еще ответишь, – пообещала я, – но не волнуйся, резать я стану только рыбу. – Если она будет, – озвучила Натка наши общие опасения. Я вздохнула. Сто лет не ездила на рыбалку и еще столько же этого не делала бы! Вот что хорошего в подобном занятии? Подъем в несусветную рань, поездка в предрассветной тьме – в ночь, прочь, за город, в глушь, по маршруту, где не ступали нога и копыта Макара с телятами. Дикая местность – камыши, река, за ней лес, десять минут восторженного любования живописным восходом, потом отрезвляющий звон комариков, мокрые ноги (не все из нас в сапогах!), шмыгающий нос и усиливающееся чувство голода. Позавтракать дома мы, конечно же, не успели, а кофе из термоса с бутербродами из пакета – романтическая трапеза на рассвете – растворились в пустых желудках быстро и бесследно. Предполагалось, что на второй завтрак у нас будет жареная рыбка, а на обед – уха… Кое-кто, не будем показывать на него пальцем, хотя это был наш друг и товарищ старший лейтенант, поразительно вдохновенно рассказывал, как это будет вкусно – наваристая ушица с дымком, ароматная, густая, в золотистых бляшках, в крапинках щедро насыпанных специй… Я шумно сглотнула слюну. – Убью Таганцева, – тоскливо пригрозила Натка и посмотрела на камышовые джунгли, в которых спрятались покосившиеся мостки с нашими рыбаками. – А ты точи пока ножик, точи… Ш-ш-ш-ш-ссс… Ш-ш-ш-ш-ссссс… – Точно убью, – повторила Натка и яростно прихлопнула комара на щеке. – Комаров убивай, а Таганцева не надо, – попросила я. Шутки шутками, а уж мне-то, как судье, хорошо известна печальная статистика внутрисемейных разборок: убийств на бытовой почве у нас в России случается больше, чем каких-либо других. – Позащищай его, ага, – кивнула сестрица. – Адвоката тут нету, так судья за него. Можно подумать, Таганцев ангел с крылышками! – С удочками, – хихикнула я и ловко перевела стрелки: – Вообще-то это все школа ваша, она виновата! – А ты права! – Натка распустила нахмуренные брови. – Шоко-школа, будь она неладна! С нее все началось! В самом деле, на тернистый путь в богатую комарами, но не рыбой речную заводь мы ступили вовсе не этой ночью, а еще неделю назад. Тогда Натка, в очередной раз ознакомившись с накопившимися в дневнике сына записями, позвонила мне в шоке и трепете: – Лена! Мне срочно нужна помощь зала! И друга, и вообще чья угодно, потому как я, честно, не знаю, кому теперь в ножки падать! – М-м-м? Был будний день – пятница, но уже вторая ее половина. Я закончила очередное слушание и тихо-мирно пила у себя в кабинете чай с молоком. Я предпочла бы капучино, но Дима, мой помощник, убежал по делам, а без него победить норовистую кофеварку было некому. Ничего, зато с шоколадными конфетами – их принесла нам с Димой секретарша шефа, которую визитеры по совковой привычке вечно задаривают сладостями, – и чай шел неплохо. И тут совсем некстати случилась Натка со своей телефонной истерикой! – Прикинь, Липскеры наняли университетского профессора, их сынишка проболтался Сеньке! Целого университетского профессора, чтобы выполнить проект для первого класса! – Первого класса чего? – не поняла я. Подумала, что речь о чем-то люксовом. Натка мне уже все уши прожужжала, рассказывая, какие у них в школе все крутые – на кривой козе не подъедешь. – Первого класса Шоко-школы! – Класс школы, а проект чего? – яснее мне пока не стало.