С Мариной Вагнер Натка уже разговаривала накануне. Эта самая Марина первой составила компанию Алене Дельвиг в родительском комитете и обзванивала всех остальных накануне со странным вопросом: – Вы требования к букетам знаете? – Требования к букетам? – озадачилась Натка. В ее школьные годы никаких требований к букетам не существовало. Желательно было, чтобы он, букет этот, имелся, но если нет – ничего страшного. Приносили с собой, как говорится, праздничное настроение, оно и служило самым главным украшением. – Родительский чат не читаете? – Марина Вагнер укоризненно поцокала языком, мол, с кем приходится дело иметь, совершенно безответственные люди! – Вчера же написали: взрослые букеты – только розовые. В смысле, из роз. Это любимые цветы Яны Арнольдовны. Розы берем только красные или бордовые, лучше всего эквадорские, длина стебля до метра, размер цветка порядка десяти сантиметров. Не заворачиваем! – Но почему?.. – Что – почему? – Марина быстро теряла терпение. – Непонятно, что с завернутыми букетами потом возиться долго? И домой их везти как? А пятнадцать однотипных розовых букетов мы аккуратненько в клееночку завернем, срезы влажной тряпочкой обернем, в багажник положим и довезем куда надо в лучшем виде. Хоть домой, хоть в магазин на реализацию, если Яна Арнольдовна предпочтет деньгами… Натка никогда раньше не задумывалась о том, что происходит с букетами, подаренными учителям. Да, если рассматривать их с точки зрения оптимизации и монетизации, деловитая Марина Вагнер права… – Хорошо, мы купим розы, – сказала она в трубку. – Но стебли метровой длины – это не слишком ли? Детей за ними видно не будет! – Вы чем слушаете, Наталья? – рассердилась фрау Вагнер. – Я же по-русски сказала: это взрослые букеты! Те, которые принесем и вручим мы, родители! С детьми, конечно же, другая история… – То есть нужны два букета?! – Разумеется! Букеты первоклассников должны быть небольшими, округлыми, и вот их мы тщательно упаковываем, чтобы ребенок не запачкался пыльцой, не укололся шипами, не намочил форму. – А… – Позвольте, я договорю! Детский букет – обязательно яркой расцветки! У нас будет фотосессия и видеосъемка, пожалуйста, не испортьте общую картинку какими-нибудь унылыми темными ирисами или бурыми астрами. Натка поперхнулась невысказанными словами. Красно-коричневые астры для нее лично были символом Первого сентября. Бабушка всегда покупала им с Леной именно такие, а иногда еще ярко-желтые дубки: это были самые дешевые цветы, и их характерный запах – густой, торжественный и строгий – идеально подходил грустному празднику, отсекавшему очередное лето, полное тепла и свободы. Бабушке нравились темно-красные астры, она всегда готовила три букета: один – для Лены, второй – для Натки, третий – в вазу из толстого синего стекла. Вазу она ставила на комод, поверх кружевной белоснежной салфетки… Натка с Леной возвращались из школы – слегка утомленные первым после долгих каникул учебным днем, возбужденные праздником и встречей с одноклассниками, полные впечатлений и смутного беспокойства: впереди очередной школьный год, новые предметы, заботы и тревоги… А дома их встречал и обволакивал горьковатый, как успокаивающий чай, запах красно-бурых астр… Они потом такие же астры на бабушкиной могилке посадили. – Имейте в виду: если астры, то только сорта Страусово перо, Дюшес, Американская – крупные, шарообразные, белые или розовые. В принципе, можно еще георгины, только не темные. Гладиолусы не берем, они не в тренде. Да, самое главное! – Марина заволновалась пуще прежнего. – Никаких лилий! – А с лилиями что не так? – Ну здрасьте! Это же сильнейший аллерген! Не забываем, что цветы до конца дня будут стоять в классе, где сидят ученики! У вашего ребенка нет аллергии? – У нашего – нет. У нас все больше по-простому: коленки сбитые, шишки, ссадины… Натка благоразумно умолчала о типичной Сенькиной «болячке» – расстройстве желудка из-за съеденных прямо с дерева незрелых абрикосов. И правильно сделала – Марина и шишкам со ссадинами ужаснулась: – В каких условиях у вас мальчик живет?! Надо быть как-то ответственнее! – Надо – будем, – устало согласилась Натка, которой очень хотелось поскорее закончить этот разговор. Было уже семь часов вечера. На сковородке в кухне вовсю шкворчали котлеты, соперничая запахом с ароматом темно-красных астр, которым только что запретили идти завтра в школу. – Так про букеты все вам понятно? – настойчиво уточнила Марина. – Вы сможете соответствовать требованиям? Если есть проблемы с подбором цветов, еще не поздно добавить вас в общий заказ, цена вопроса шесть тысяч рублей, можете прямо сейчас перебросить мне их на карту и спокойно подходить завтра утром – букеты подвезут прямо к школе. – Спасибо, не беспокойтесь, мы справимся сами, – вежливо ответила Натка и закончила телефонный разговор, решив, что Марина Вагнер ей не указ. Сенька пошел на праздник с бабушкиными астрами. – Традиции – это святое, – непримиримо сказала Натка и сама сфотографировала нарядного сына с букетом из темно-красных пушистых звездочек. И ничего они не испортили картинку – очень красивые снимки получились. Впрочем, компромисса ради Натка купила еще в переходе у метро пять долговязых бордовых роз. А половину темно-красных астр оставила дома – в старой вазе из толстого синего стекла, стоящей поверх салфеточки на комоде. – Да чтоб тебя! Телефон завибрировал, передавая дрожь расшатанному столу и клавиатуре, когда Натка под приглядом корректора спешно вносила правки в верстку. Новая юная журналистка, взятая на испытательный срок, с ходу отличилась и насажала в тексте ошибок. И каких! Вместо «освящение» написала в заголовке «освещение»: «В столице прошло освещение нового собора». – Это, видимо, про переход от свечей к электричеству? Отличная новость! – язвила корректор – дама строгая, из тех, кого в интернете называют «граммар-наци». А Натка из-за затрясшегося стола позорно промахнулась мимо нужной буквы и добавила в злополучный текст опечатку от себя лично. – Прошу прощения, – сказала она корректорше. – Слушаю! – а это уже в телефон. – Наталья, дорогая, здравствуйте! Это Алена Дельвиг из родительского комитета, – мелодично зажурчал голос в трубке. – И вам не хворать, – пробурчала Натка и наконец исправила «освещение» на «освящение». – М-м-м? Она вопросительно покосилась на корректоршу, та неохотно кивнула – мол, да, теперь все в норме – и отошла. – Наталья, нам с вами обязательно нужно встретиться! – сказала Алена в трубке. – Это крайне важно, вопрос касается… – Денег? – безрадостно предположила Натка. – Нет! Какие деньги? Речь о детях! – Дети – цветы жизни, – зачем-то сказала Натка. Это прозвучало очень веско. – Вот именно, – после короткой паузы согласилась Алена. – Как у вас сегодня со временем, сумеете выкроить полчаса для важной беседы? – Могу с тринадцати до половины второго, – сказала Натка. Вообще-то обеденный перерыв у нее был с часу до двух, но фрау Дельвиг просила только полчаса, так зачем же давать ей больше? К тому же Натке нужно было еще успеть пообедать. И сделать это она собиралась в недорогой служебной столовой, а не в каком-нибудь пафосном заведении. В том, что председательша не назначит ей встречу в сквере на лавочке, Натка не сомневалась: это наши люди не ездят в булочную на такси, а такие вот фрау без понтов и шагу не ступят. – Вы же где-то в центре находитесь? – всезнающая Алена Дельвиг озвучила местоположение Наткиной редакции и уточнила: – Я правильный адрес называю? – Угу. – Тогда давайте попросту, без церемоний, как две студентки, – в час дня в «Старбаксе», он у вас там рядышком, – предложила фрау. – Договорились. Натка выключила телефон и вернулась к работе. В ее представлении для встречи а-ля девочки-студентки «попросту, без церемоний» гораздо больше подходило демократичное уличное кафе, но и «Старбакс» был не худшим вариантом. Чашка кофе за двести сорок рэ ее не разорит. И на какую-такую важную тему хочет поговорить с ней Алена Дельвиг? В «Старбакс» Натка вошла в тринадцать ноль две в состоянии скрытого беспокойства. Председательша родительского комитета почему-то стойко ассоциировалась у нее с неприятностями. Хотя с виду – премилая дама, вся такая изящная и благородная… Серо-сизое шелковое платье, туфли с красной подошвой, в ушах серебристые жемчужные горошины – хоть сейчас на бал в Дворянское собрание! Натка одернула помявшуюся за работой белую блузку, поправила ремешок летних брючек, глянула на свои замшевые лоферы из интернет-магазина – пыль бы с них стряхнуть, хотя зачем, они же от этого не превратятся в лабутены… – Добрый день! – Алена, которая уже ждала за столиком, встала и по-мужски протянула Натке руку – подчеркнула деловой характер встречи. – Спасибо, что нашли время встретиться… – У меня всего лишь полчаса. – Натка села и оглянулась на барную стойку. – И их нелегко выкроить, понимаю, тоже спешу почистить перышки. – Алена отвернулась от Натки, чтобы первой сделать заказ подоспевшей официантке. – Нитрокофе есть у вас? А колдбрю? А что есть? Ой, ну давайте что-нибудь холодненькое на фундучном молоке… Нет фундучного? Ладно, на миндальном. – Капучино, – коротко сказала Натка, отвечая на невысказанный вопрос в усталом взгляде официантки. – Маленький, с сахаром, на нормальном человеческом молоке.