Он обогнул карету и постучал в дверь – тук-тук-тук-тук. – Принцесса, – произнёс большой разбойник, – даю вам слово джентльмена с большой дороги, что вам не причинят ни малейшего вреда! Внутри кареты царила тишина. Даже занавеска не дрогнула. – Не страшитесь, о Ваше Высочество! – продолжил он, а маленькая разбойница спешилась и обошла карету кругом, пытаясь заглянуть внутрь. – Я скорее причинил бы вред розе в полном цвету или маленькому резвящемуся ягнёнку, чем уронил бы хоть один августейший волосок с вашей монаршей головы. Из кареты не доносилось ни звука, и большой разбойник принял несколько уязвлённый вид. Он не привык, чтобы на его монологи никак не реагировали. Чуть более громким и чуть менее благородным тоном он добавил: – Но заставлять мужчину ждать слишком долго – это невероятно грубо. Маленькая разбойница, почувствовав, что что-то неладно, распахнула дверь кареты. Её немедленно затошнило. – Чёрт побери! – воскликнул большой разбойник, когда и его окатило волной смрада. Это был тот же мерзкий запах, что разносился прошлой ночью по Гилдхоллу. Слезящимися глазами разбойники увидели, что в карете в полном одиночестве сидит некая женщина. В руке она держала серебряную иголку, а вокруг неё лежала безобразная масса шкур каких-то паршивых тварей, отрубленные когти и жёлтые клыки, вымазанные дёгтем перья и комок тухлых внутренностей непонятных животных. Она была занята тем, что пришивала живую, извивающуюся мокрицу на поля чёрной, с трупным оттенком, шляпы. Маленькая разбойница ахнула, уставившись на женщину. – Вы не принцесса! – разочарованно гаркнул большой разбойник. Это и правда была не принцесса. Это была… – Мисс Глаз-да-глаз! – выдохнул маленький разбойник, просовывая голову между большим разбойником и маленькой разбойницей, чтобы взглянуть внутрь кареты. – Святые небеса, что вы тут делаете? – Я могла бы задать вам тот же вопрос, Лукас Башмачник, – прорычала мисс Глаз-да-глаз сквозь изогнувшиеся в опасной ухмылке губы. Обе её брови находились на уровне, не сулившем ничего хорошего. Маленький разбойник (Гусь) сглотнул. – Шляпник и Башмачник по-прежнему друзья, как я вижу! – язвительно произнесла мисс Глаз-да-глаз. – Значит, платок не сработал. Маленькая разбойница (Корделия) ахнула. – Это были вы! – воскликнула она. – Это вы подложили мой платочек на пол Гусю, когда Башмачников ограбили! От осознания этого мысли у Корделия в мозгу закрутились, как Вертебобы в стручке, а голова закружилась от возмущения. – З-зачем вам делать это? – пролопотал Гусь. – Я одолжила вам платочек, когда вы грустили, что ваш кавалер никак не сделает вам предложение… – пробормотала Корделия. Всё начинало вставать на свои ужасающие места. – Но это был никакой не кавалер, не так ли – тот мужчина в лодке в Гайд-парке? Это был лорд Витлуф? Вы работаете сообща! – Была бы ты так умна на занятиях, – съязвила мисс Глаз-да-глаз. – Так это вы были прошлой ночью в Гилдхолле! – ахнула Корделия. – А все эти вещи – из Гилдхоллского Зловещего Секретера, который вы открыли! Гувернантка рассмеялась тончайшим и пронзительнейшим смехом, а Корделия в ужасе таращилась на омерзительное содержимое секретера. Под чёрными шипами морских ежей и кучей ядовитых зелёных жабьих шкурок Корделия увидела… – Одежда! Вы творите одежду! Мисс Глаз-да-глаз молниеносно взмахнула тростью, рассекая воздух. Большой разбойник взвизгнул: – Дьявол ПОДЕРИ! – когда трость мелькнула прямо перед его лицом. – НО! – Карета здорово дёрнулась, и все трое разбойников отскочили назад, чтобы колесо не переехало им ноги. – Вот же Яго! – выругался разбойник, когда карета унеслась прочь – кучер и стражники умостились на козлах и погоняли лошадей, отчего те мчались как безумные. – Гусь! – закричала Корделия. – Ты же должен был стеречь кучера! – Прости, Корделия! – дрожа, сказал Гусь, сдирая с себя шёлковый платок. – Я хотел посмотреть, кто в карете! – Я же говорил вам обоим! Никогда не выходите из образа посреди сцены! – простенал сэр Хьюго, швыряя свою шляпу со страусиным пером на землю. Мысли в голове у Корделии вертелись быстрее, чем заведённые часы. В воздухе по-прежнему висела вонь, а вторая наилучшая королевская карета скрылась за поворотом в шлейфе пыли. – Они, наверное, давно это планировали! – пробормотала Корделия. – Что именно планировали? – уточнил Гусь. – Кто-нибудь может, пожалуйста, объяснить мне, что, во имя Отелло, здесь ПРОИСХОДИТ! – проревел сэр Хьюго. Корделия проверила Шляпу Мира. Она была уложена в шляпную коробку, спрятанную в отцовский сюртук. В просторном сюртуке хватало места и для девочки, и для шляпной коробки, хотя коробка придавала ей довольно странную форму. Корделия повернулась к сэру Хьюго. – Эта женщина работает на нашего врага, – объяснила она. – Она творит одежду для принцессы на мирные переговоры, вот только делает она это из Зловещих ингредиентов. Вещей, которые наполнят принцессу ненавистью. – Ах! Злодейка! Гнусная саботажница! – вскричал сэр Хьюго. – Что? – переспросил Гусь. – Она собирается испортить мирные переговоры, – перевела Корделия. – Она творит… вроде как Одежду Злобы. Это заставит принцессу Георгину объявить Франции войну! На какой-то момент перед глазами Корделии предстало бушующее море, полное боевых кораблей и вспенивающееся от пушечного огня. Так отцу точно не выжить. Он навсегда исчезнет под бурлящими волнами. «Корделия!» – эхом прозвучал в голове его голос, а его руки отчаянно протянулись к ней, борясь с жестоким морем. – НЕТ! – выкрикнула Корделия. Гусь и сэр Хьюго уставились на неё. Корделия уставилась на них в ответ. Глядя в перепуганные глаза Гуся, она осознала, что война означает не только то, что она никогда не найдёт отца. Тысячи других детей лишатся своих отцов. – Мы не можем этого допустить, – сказала Корделия. – Мы должны остановить это. – Как? – Нам придётся доставить принцессе Шляпу Мира! Если она наденет её, то не сможет объявить войну! Это единственный способ. Сэр Хьюго подобрал свою шляпу и снова уселся верхом. Корделия и Гусь тоже взобрались на своих скакунов и с очень драматичным «НО!» все трое галопом понеслись по дороге следом за второй наилучшей королевской каретой со злодейкой-гувернанткой внутри. Глава 35 К тому времени, как они добрались до побережья, солнце выплеснулось через горизонт на востоке, окрасив небо розовым – цвета крыла Тихоголубя. Решив сойти с дороги, не доезжая до моря, на тот случай, если королевская стража устроила где-нибудь засаду, они погнали скакунов (сэр Хьюго настоял, чтобы они называли своих лошадей именно так) вверх по зелёному плечу холма. Привязав скакунов (Корделия закатила глаза) к корявому колючему кустарнику, сгорбившемуся от сильного ветра, они на животе подползли к продуваемому всеми ветрами краю утёса и выглянули. Далеко внизу под снежно-белым утёсом у причала стоял на якоре великолепный корабль. – Это королевский галеон! – благоговейно выдохнул Гусь. – Посмотрите! – Корделия показала пальцем. На берегу стояли две королевские кареты: наилучшая и вторая наилучшая. От второй наилучшей кареты к гребной лодке, покачивающейся на мелководье, и обратно сновали крошечные фигурки в красной форме. В лодке сидела, раздавая команды, мисс Глаз-да-глаз. – Она, наверно, переправляет на корабль Одежду Злобы, – догадалась Корделия. – Думаю, принцесса уже на борту галеона. У всех солдат на пляже поблёскивало при себе оружие. – Для этого требуется смена костюма, – с энтузиазмом объявил сэр Хьюго. – Настал последний акт! Он завязал свою разбойничью бандану вокруг шеи и выправил просторную рубашку из штанов.