Глава 34 Тяжёлые деревянные двери в самое глубокое подземелье Лондонского Тауэра с лязгом распахнулись. Сидевшие внутри тётушка Ариадна, дядюшка Тибериус и пратётушка Петронелла с надеждой вскинули лица, глядя на мерцающее в проходе пламя факела. Но их сердца упали – стражники бросили к ним Корделию. Дверь захлопнулась, и в замке хрипло повернулся ключ. Корделия подняла голову – и Шляпники осознали, что это не Корделия! – Здорово, дядя! – жизнерадостно сказала незнакомка-не-Корделия. – Здорово, тётя и пратётя! Шляпники смотрели на неё в полном замешательстве. Незнакомка-не-Корделия покосилась на решётку в двери, через которую виднелся тёмный силуэт стражника. – А – Корделия! Здравствуй! – громко поздоровался дядюшка Тибериус. – Корделия, – прошептала тётушка Ариадна. – Ты выглядишь… хорошо. Пратётушка Петронелла смотрела на незнакомку острым, как у орла, взглядом. Незнакомка оглянулась на тень стоящего за дверью стражника, а потом уставилась на корки, оставшиеся от печального ужина Шляпников – чёрствого хлеба и воды. – Вы это будете доёдывать? – спросила она. Тётушка Ариадна покачала головой. Незнакомка в два укуса расправилась с корками. – Лучше на боковую лечь, – посоветовала она, устраиваясь в уголке. Потом подмигнула и добавила: – Завтра-то много делов. Тётушка Ариадна и дядюшка Тибериус обменялись поражёнными взглядами, но когда они повернулись, незнакомка уже спала, тихо посапывая. Пратётушка Петронелла улыбнулась. К тому времени, как взошла луна, по дороге, ведущей из Лондона на юг, уже неслись галопом три разбойника в чёрных облачениях. Скакали они на трёх быстроногих тёмных лошадях. Шёлковые шарфы цвета полуночи скрывали их лица, тела окутывали угольно-чёрные накидки, а на головах красовались треуголки. Один из них настоял, чтобы его шляпу украсили щеголеватым чёрным пером страуса. К тому времени, как взошла луна, по дороге, ведущей из Лондона на юг, уже неслись галопом три разбойника в чёрных облачениях – Оно придаёт мне загадочности и уверенности, – объяснил он. Если бы вы пригляделись повнимательнее, то увидели бы, что, строго говоря, это были не три разбойника. Это были один большой разбойник, один маленький разбойник и одна маленькая разбойница. А одна из лошадей формально была осликом. В ту же самую ночь корабль Le Bateau Fantastique отчалил от берегов Франции, подгоняемый крепким ветром. Волны бились о его нос, а король Франции сидел в каюте своего монаршего судна, слегка мучаемый морской болезнью. Он размышлял, сможет ли хоть что-то из того, что скажет завтра принцесса Георгина, поменять его мнение о ней. В конце концов, она послала ему столько непростительно грубых писем. Принцесса сидела в королевской карете, мчащейся сквозь ночь, абсолютно прямо и неподвижно. Она почти не моргала, а сияющая корона на её челе отбрасывала ей на лицо странный свет. Лорд Витлуф, расположившийся напротив, взглянул на свои стеклянные карманные часы. Он улыбнулся, делая в голове подсчёты. – КОШЕЛЁК ИЛИ ЖИЗНЬ! Самый высокий разбойник вытащил пистолет, блестящий и зловещий в лунном свете. – Кошелёк… или жизнь? – повторил маленький разбойник как-то напуганно. – Нет, нет, нет! КОШЕЛЁК – голос должен исходить изнутри, из живота! КОШЕЛЁК ИЛИ… давайте, попробуйте. – КОШЕЛЁК ИЛИ… жизнь? – снова попытался маленький разбойник. – ЖИЗНЬ! – прогремел большой разбойник так, словно выступал на сцене Королевского театра. – Ж-ЖИЗНЬ? – провопил маленький разбойник. – Превосходно! Теперь ваша очередь. – Большой разбойник махнул пистолетом в сторону маленькой разбойницы. – Не тычьте им в меня! – воскликнула она. – Простите, – отозвался он. – Хотя это всего лишь реквизит. Маленькая разбойница наставила свой пистолет на большого разбойника и яростно выкрикнула: – КОШЕЛЁК ИЛИ ЖИЗНЬ! – Умопомрачительно! – завопил тот. – Мы готовы к величайшему выступлению! Поскачем же в путь! Они пришпорили лошадей и оказались на вершине холма, а оттуда увидели, что по вьющейся внизу серебристой дороге катится, поблёскивая, позолоченная карета. – Всего двое охранников, – пробормотал большой разбойник. – Это будет проще простого. Он повернулся в седле, чтобы что-то сказать своим спутникам. – Хорошо. План такой, – быстро сказала маленькая разбойница. – Мы останавливаем карету… – Я произнесу речь, – перебил большой разбойник. – Ладно, – согласилась маленькая разбойница. – Потом мы выводим принцессу, даём ей Шляпу Мира и сопровождаем её до побережья, прямо на борт королевского галеона. – По дороге я произнесу ещё речей, если Её Высочеству это понравится, – вставил большой разбойник. Прежде чем его спутники успели ответить, он издал очень драматичное «НО!» и галопом поскакал вниз по холму. Маленькие разбойница и разбойник понеслись следом. Они достигли серебристой дороги как раз тогда, когда карета повернула и покатилась им навстречу. Будь у кучера зрение поострее, он бы увидел, как большой разбойник кидает на землю несколько шутих, прежде чем выстрелить из пистолета в воздух. Но пистолетные выстрелы прогремели и разнеслись эхом меж холмов, а кучер разглядел лишь блеск разбойничьих зубов, загадочное страусиное перо у него на шляпе и белки глаз его вставшей на дыбы лошади. – КОШЕЛЁК ИЛИ ЖИЗНЬ! – закричал большой разбойник. – КОШЕЛЁК ИЛИ ЖИЗНЬ! – Кошелёк или Ж-ЖИЗНЬ? Ему, размахивая пистолетами, вторили ещё два разбойника – поменьше и чуть менее пугающие. Кучер резко остановил карету, взбив колёсами облако пыли. Двое сопровождающих карету стражников на белоснежных лошадях попятились. Самый высокий разбойник направил пистолет на них. – На землю, юноши! – приказал он. Дрожащие всадники соскользнули с лошадей и упали на землю. Разбойник хлопнул их белых лошадей по лоснящимся крупам, и они понеслись прочь по дороге. – Ты тоже! – рявкнул разбойник кучеру. Тот кое-как сполз с сиденья и улёгся лицом вниз рядом со своими коллегами. – Держи их на мушке. Если кто шевельнёт хоть пальцем – пристрели всех, – ощерившись, велел большой разбойник маленькому. Маленький разбойник нацелил пистолет на троих мужчин. Если бы любой из них поднял голову (на что, к счастью, ни один не осмелился), он увидел бы, что пистолет трясётся. Ещё он наверняка заметил бы, что пистолет сделан из дерева и выкрашен серебряной краской. Большой разбойник проворно спрыгнул с лошади. – Хо, Салли, – сказал он, не обращаясь ни к кому в частности, хотя, возможно, это было адресовано лошади.