В этот момент распахнулась занавеска в соседнюю примерочную. Стоявшая перед зеркалом Кларисса была облачена в точно такое же, что и я, белое платье, обтянувшее полную грудь и крутые бедра. Казалось, что на женственной фигуре кружево расползалось по швам. На комнату обрушилась неловкая тишина. – Красивое платье, – натянуто улыбнулась невеста. Испуганно покосившись на лучшего друга, я пробормотала: – Я его сниму. – Ты должна купить его! – остановила меня Кларисса. – Оно непременно понравится твоему парню. – Какому еще парню? – мгновенно ощетинился Тин и повернулся ко мне: – И давно у тебя появился… парень? Упрек в тоне обескураживал. Я открыла рот, не зная, что ответить, но Клара пропела: – Оказывается, давно. – Почему я ничего никогда о нем не слышал? – Теперь голос Озерова зазвенел от возмущения. – Потому что ты мне друг, а не подружка! – Ты должна нас познакомить, – произнесла Кларисса. – Давайте встретимся вчетвером. Что скажешь, Валентин? Он ничего не хотел говорить, буравил меня нехорошим взглядом, словно я совершила преступление. На лице ходили желваки. – У тебя правда есть с кем-то отношения, Лерой? – Не с кем-то, а с мужчиной. Не понимаю, что тебя удивляет. – Как его зовут? Перед мысленным взором вдруг появились глаза стального цвета и тонкое колечко в нижней губе. С момента скольжения прошла всего пара седмиц, но мне уже не удавалось четко вспомнить лица Роя, словно мы встретились в давнем, полузабытом сне. – Его зовут Роман, – назвала я имя абрисского ведуна на теветский манер. Ему без разницы, что я наплела друзьям, а мне врать проще, представляя перед глазами реального человека. – Он из Кромвеля? – Нет… Мы живем в разных городах. – Сколько ему лет? – Двадцать четыре. – Он обладает Истинным светом? – Его магия… несколько другой природы, – нашлась я и добавила, совершенно искренне рассердившись: – Клянусь, Тин, я не понимаю, почему все еще отвечаю на твои вопросы. Раздраженно взмахнув рукой, я заставила портьеру скрыть меня от пристального взгляда лучшего друга. Непроницаемое полотно стремительно распрямилось, словно занавес на театральной сцене. Вечером в мои двери постучались. Посыльный привез большую коробку, перевязанную нежно-розовой лентой. Когда я распутала пышный бант и сняла крышку, под хрусткой бумагой обнаружила аккуратно сложенный белый кружевной наряд с ярлычком известной портняжной лавки. Сверху лежала чистая карточка. Стоило взять ее в руки, как кончики пальцев закололо, и по плотной бумаге замельтешила искра, выжигавшая написанную знакомым летящим почерком строку: «Принарядись для своего парня». Валентин намекал, что не верил, будто у меня завязались отношения с другим мужчиной. – Жестокий идиот, – с раздражением я отшвырнула карточку и вернула крышку на коробку. Ирония заключалась в том, что Рой действительно существовал, дышал, творил магию. С одной оговоркой – он жил в параллельном мире. * * * Вокзальная площадь галдела и суетилась. Подъезжали и отъезжали многоместные тяжеловозы, переругивались грузчики. То и дело в гомон людских голосов вплетался пронзительный звон колокольчика, предупреждавшего о прибытии очередного междугородного дилижанса. Папа уезжал в столицу читать лекции по истории в Королевской академии. После инцидента с игрой, мне с трудом удалось уговорить его не отказываться от выгодной работы. Пришлось поклясться, что я буду вести себя паинькой. Теперь мы стояли у открытой двери в душный омнибус, в растерянности наблюдая за другими путешественниками. – Отъезжаем через пять минут, – прикрикнул контролер. – Ну все, дочь. – Отец забрал у меня корзину со снедью и поцеловал в лоб. – Езжай уже домой. – Не забудь положить еду в холодильный шкаф. Замораживающей руны хватит только до ночи, потом все испортится, – проинструктировала я и осторожненько попросила: – Не говори тетушке Матильде, что я не приехала домой из-за судебного предписания, а то она меня закидает ворчливыми письмами. – Хорошо. – Он улыбнулся. – Только пообещай, что больше никакого Абриса. – Я думала, ты сторонник примирения с Абрисом и всего такого, – принялась дразнить. – Да, но не когда из-за него мою дочь забирают в участок. – Он кивнул. – Ну, иди. – Пока. Обещаю, что в этот раз ты обнаружишь меня на диване с молодым человеком, а не в стражьем участке. – Я помахала ему рукой. – Отправь сообщение, как доберешься. Пока я шла к выходу, то несколько раз оглянулась. Наконец он скрылся в омнибусе. Путь до столицы занимал почти весь световой день, было бы проще переместиться с помощью ворот, но отцу строго запретили магические перегрузки и приходилось путешествовать омнибусами. – Извините, госпожа, – подвинул меня с дороги дородный страж. – Ничего, – пробормотала я. Люди в форме стягивались к месту прибытия омнибуса из соседнего городишка Фратска. Правда, к столбу с указателем стражи не приближались, а ждали в отдалении, словно желая понаблюдать за народом. Из подъехавшей кареты на вокзальную площадь вылезали ошалелые с дороги путники. Грузчики поспешно отвязывали дорожные сундуки. Тут с подножки на пешеходную мостовую сошел высокий темноволосый мужчина, помог спуститься неловкой старушке. Я без интереса отвернулась… и замерла как громом пораженная странной догадкой… Рой! Снова уставилась на парня, почти уверенная, что обозналась. Он поправил на плече сумку, окинул быстрым взглядом вокзальную площадь, похоже, подмечая стянутых к омнибусу блюстителей порядка. Видимо, они собрались именно по его душу, но Рой не выказывал беспокойства. Спокойно попрощался со старушкой, накинул на голову тонкий шарф на манер капора и двинулся к выходу. Ему наперерез бросилась пара чрезвычайно хмурых стражей… – Сюда! – заорала я раньше, чем успела сообразить, во что снова ввязываюсь. – Ты идешь не в ту сторону! На мой вопль обернулась целая толпа и даже охрана, но не Рой. Сложив ладони рупором, я крикнула: – Ты оглох, что ли, уничтожитель курсовых проектов?! Повернись наконец! Я здесь! Он резко оглянулся. Рассеянный взгляд остановился на мне, размахивающей руками. В его лице не появилось и проблеска узнавания, скорее недоумение. Конечно, я не претендовала на то, чтобы обо мне помнили до конца жизни, но даже последний растяпа за пару седмиц не забыл бы человека, которого незаконно перетащил через границу с Абрисом! Вдруг Рой стянул с головы шарф и позвал меня, уверенно подняв руку: – Валерия! Я предпочла не заметить, как сладко заныло под ложечкой, когда он назвал меня по имени невозможным теплым голосом. Чтобы окончательно сбить с толку соглядатаев в форме, нам стоило броситься друг другу навстречу и крепко обняться на середине пути. Тогда бы стражи точно решили, что у них перед носом случилось воссоединение влюбленной парочки. Однако изображать романтику Рой явно настроен не был и бежать пришлось мне одной. Я буквально повисла у него на шее. Только после секундной заминки он подхватил меня за талию и приподнял над мостовой. Кто-то рядышком охнул, возмущенный попранием приличий. – Ты вообще понимаешь, что делаешь? – едва слышно пробормотал Рой мне в ухо. – Пытаюсь вывести тебя с вокзала. В груди клокотало странное чувство, словно я парила над землей, а не болтала ногами, цепляясь за шею почти незнакомого парня. – Ну, привет, – с ленивой улыбкой пробормотал он. – Ты еще красивее, чем я запомнил. – А память-то у тебя коротковата, – фыркнула я ему в лицо. – Немедленно поставь меня на землю, а то юбка задралась! Со сдавленным смешком он осторожно опустил меня на пол. Взявшись за руки, мы направились к выходу, а когда проходили мимо стражей, наблюдавших за нами с откровенным подозрением, Рой вдруг приобнял меня за плечи и на ходу поцеловал в растрепанную макушку. Из-за этого краткого, едва ощутимого прикосновения меня с головы и до самых пяток будто пробил магический разряд. Чуть колени не подогнулись. На залитой солнечным светом привокзальной площади Рой меня отпустил. Короткий отрезок дороги до стоянки наемных кебов мы шли в неловком молчании. Я лихорадочно пыталась придумать, как наладить разговор. – Эй, молодые, куда едем? – позвал нас кучер. Когда мы приблизились, то он спрыгнул с козел на мостовую, открыл двери и разложил перед нами ступеньку. – Ну и жара, хоть бы дождик брызнул, – причитал он. – Куда решили ехать? – Куда тебя отвезти? – уточнил Рой. – Домой? – Поешь со мной! – выпалила я. Проклятие, что?! Поешь со мной?