Я поцеловала отца в небритую щеку. – Ты же планировал вернуться на следующей седмице. – Освободился пораньше. – Он поправил круглые лекторские очки. – Как вижу, вы справились и без моей помощи, молодой человек? – Извините, – для чего-то попросил прощения Тин. – Что ж… – Отец растерянно оглянулся в сторону дома. – Похоже, мы теперь можем варить пшенную кашу[4]. Заходите. – Мне пора, – мгновенно отказался Валентин. – Ну хорошо. – Отец помолчал. – Валентин, передайте родителям, что я загляну на днях. Прощались скомканно и неловко. Когда мы вошли в дом, посреди кухни обнаружился криво стоящий дорожный сундук с откинутой крышкой. На кухонном столе были свалены свитки и тубусы. Во всем этом: в разбросанных вещах, в ссутуленных плечах отца, в гробовом молчании – чудился немой укор. После смерти мамы папа всегда поступал подобным образом – замолкал, вместо того чтобы поскандалить. Не произнося ни слова, он направился к себе в комнату. – Почему ты не накричишь на меня? – не удержалась я. – Накричи. Можешь даже ударить, я заслужила. Отец оглянулся, в лице появилось удивление. За всю жизнь он ни разу не повысил на меня голоса и не тронул даже пальцем. – О чем ты толкуешь, Валерия? – Я знаю, что сильно подвела тебя. – Ты раскаиваешься, этого достаточно. Однако на пороге спальни, прежде чем закрыть дверь, он помедлил. – Но знаешь, дочь, если бы сегодняшним утром я застал тебя голой на диване с молодым человеком, то расстроился бы меньше. Папа скрылся в комнате. Лучше бы он отвел душу и устроил разбор полетов, тогда я не чувствовала бы себя из рук вон плохой дочерью. * * * С отработки я возвращалась поздним утром, когда солнце уже набрало густоту и силу. От непривычки тело ныло так сильно, словно метлой и совком меня колотили, а не заставляли скрести мостовую на торговой улице. Под ногтями появились темные полумесяцы, пыль, кажется, въелась в кожу. Когда я закрывала глаза, видела лишь лохань прохладной воды и баночку с щелоком. Щелок отчего-то представлялся хозяйственный, серого цвета с черными вкраплениями, незнамо как затесавшийся в банные фантазии. Тут обнаружилось, что у пешеходной мостовой, как раз напротив переулка, ведущего к дому, стоял незнакомый элегантный экипаж, а рядом с нашей калиткой меня поджидала высокая брюнетка в белом платье. Обнаружив фактически под дверью невесту Валентина, я с трудом подавила позорное желание спрятаться в кустах. Утро враз перестало казаться солнечным. – Кларисса? Она обернулась. На красивом лице с точеными чертами появилась милая улыбка. – Извини, что нагрянула без предупреждения, Валерия. На рассвете, отскребая брусчатку, я была уверена, что начавшийся подобным образом день просто не может стать хуже, но при появлении красивой гостьи стало ясно, что может. И еще как может. Видимо, хозяйственный щелок вместо персиковой эссенции мне виделся к ее визиту, а я-то дурного знака не растолковала. – Ты выглядишь… усталой, – заметила она. – С сегодняшнего дня началась отработка. – Я продемонстрировала на внешней стороне запястья знак, поставленный в стражьем участке. На этом месте у Клариссы поблескивала витиеватая руна обручения, вызывавшая во мне зеленую зависть. – Валентин говорил, что ты в последнее время в дурном настроении. Вот я и подумала, почему бы нам не развлечься? – Развлечься? Благодарю от всей души, Кларисса, я уже все утро развлекалась, убирая за лошадьми. Спасибо твоему жениху. Мало того что от злости Тин обрек меня на грязную тяжелую работу дворничихой, он не успокоился и отправил невесту домучить жертву до смерти. Имея таких внимательных друзей, можно не заводить врагов. – Сходим померить платья, поболтаем как подружки, – пояснила она, – съедим что-нибудь вкусное. Я от Валентина слышала, что ты знаешь отличные едальни. Так что скажешь? Убей меня прямо здесь, после обеда с тобой я все равно сдохну от заворота кишок. – Конечно, давай развлечемся как подружки, – нервно улыбнулась я. – Почему нет? Мне нужно пятнадцать минут на умывальню… По дороге на торговую улицу я с трудом справлялась с дремотой и была уверена, что от усталости вырублюсь на софе в примерочной комнате или же уткнусь носом в тарелку с поздним завтраком. Мы приехали в знаменитую на весь Тевет портняжную лавку. На вывеске не значилось имени, только золотой вензель, известный даже мне, далекой от мод и фасонов. Обычно такие лавки я обходила за четверть мили. Когда мы вошли в шикарно обставленный торговый зал, к Клариссе со всех ног бросились белошвейки. Появилась высокая ухоженная женщина и кивнула с видом королевы: – Госпожа Кларисса, а вот и вы! Новые наряды привезли сегодня утром. Мы их никому не показывали – вас ждали. – Чудесно, – распевным тоном отозвалась невеста Тина. – Я приехала, как только получила послание. Нас проводили в примерочную комнату, предназначенную для особых покупателей. Через полчаса и пятнадцать цветных платьев, продемонстрированных Клариссой, я отчаянно перебарывала сон и мечтала во весь рост растянуться на плюшевом белом диванчике, но мне приходилось чинно сидеть и изображать благовоспитанную барышню. Когда я сладко зевнула, едва не вывернув челюсть, белошвейки в шестнадцатый раз раскрыли портьеру. Стоя на возвышении, Кларисса демонстрировала черное приталенное платье с широкой длинной юбкой. Помощницы придерживали зеркало, чтобы придирчивая клиентка получше рассмотрела прелесть наряда. – Как думаешь, оно понравится Валентину? – спросила она, любуюсь отражением. – Он не поклонник черного цвета, – машинально отозвалась я. – Зато поклонник брюнеток. – Кларисса улыбнулась сама себе. – Я почти уверена, что он не замечал цвета волос девушек. У него были и брюнетки, и блондинки, и рыжие, и… – Под пристальным взглядом невесты я мгновенно исправилась: – Брюнеток он выбирал чаще. Девушка понимающе улыбнулась и мягко вымолвила: – Его сложно любить, правда, Валерия? Из живота поднялась горячая волна. Невесте Тина понадобилось несколько коротких встреч, чтобы разгадать тайну, на какую ему самому не хватило и нескольких лет! Как часто бывало в делах, касавшихся лучшего друга, мне оставалось изворачиваться и прятать страх под нахальством. – Ты считаешь, что я влюблена в Валентина? Серьезно? – А ты хорошо притворяешься. Видимо, сказывается опыт… Я покосилась на белошвеек, мгновенно зашушукавшихся в сторонке, и, не моргнув глазом, солгала: – У меня есть парень. И давно. – Парень? – на лице Клариссы появилось удивленное выражение. – Тогда почему Валентин о нем ничего не знает? – Было бы странно, если бы я рассказывала ему о своих поклонниках, не считаешь? – отозвалась я. Соперница кашлянула, не зная, что еще сказать, а потом повернулась к работницам: – Платье ужасное и сидит плохо. За такие деньги оно должно превращать меня в королеву, а не в дворничиху. Покажите что-нибудь еще. «Дворничиха» определенно было камнем в мой огород. Занавеска снова закрылась, но от нервного напряжения усидеть на месте было сложно. Как всегда, я принялась метаться: прошлась по примерочной комнате, вернулась в торговый зал, где несколько клиенток восхищенно закатывали глаза перед одетым в небесно-голубой шелк манекеном. – Вы можете примерить, – произнесла за моим плечом молоденькая продавщица в форменном платье. Оказалось, что я замерла перед белым нарядом из тончайшего кружева. – Платье идеально на вас сядет, – продолжила девушка. – Я все равно не буду его покупать, – попыталась я отвертеться от примерки. – Но ведь за пробу денег не берут, – пожала плечами продавщица. Уже через пять минут я разглядывала свое отражение в высоком зеркале. Платье действительно село как влитое. Я никогда не отличалась формами и, несмотря на всю мою любовь вкусно поесть, со стороны походила на фитилек, но нежная ткань удивительным образом облегала тело, неожиданно подчеркивая изгибы. – Идеально, – с довольной улыбкой вздохнула помощница. – Покажитесь друзьям? Она щелкнула пальцами, и портьера отъехала в сторону, открывая комнату для примерок. На белом диванчике, положив ногу на ногу, со скучающим видом сидел Тин. Он повернулся в мою сторону и застыл. – Ты что здесь делаешь? – удивилась я, стараясь не обращать внимания на ноющую боль, возникшую в груди. Взгляд Валентина заскользил по моей фигуре, затянутой в нежное кружево. – Кла… – Он поперхнулся и закашлялся. – Кларисса попросила приехать. Не знал, что ты тоже здесь. – Мы вроде как развлекаемся с утра, – мрачно отозвалась я.