— Я очень перепугалась. Я там засмотрелась на что-то, а потом глянула — никого нет. Вот я и пошла. Сначала в один коридор свернула, потом в другой. Там меня Президент и встретил. Но ничего плохого не случилось. Там ирейзеров не было. — О'ке-е-ей… — Сердце у меня продолжает колотиться как бешеное: — Теперь, пожалуйста, держись ко мне поближе. Я совершенно не хочу тебя еще раз потерять. — Хорошо, Макс. — И она берет меня за руку — просто сущий ангел, образцово-показательная младшая сестренка. Сказать тебе по правде, дорогой читатель, если мне чего не хочется, так это чтобы она выкидывала свои штучки с лидером свободного мира. Но об этом мы с ней поговорим попозже. 61 — А ну-ка увеличь. — Джеб наклонился ближе к черно-белому монитору. Ари молча перемотал запись назад и увеличил изображение. Он уже по пятому разу смотрит, как возбужденно суетится толпа в зале для посетителей и как в левом верхнем углу экрана возникает улыбающееся лицо Президента. Ари еще раз увеличил и сфокусировал изображение на лице идущей рядом с главой государства белокурой девочки. Джеб пристально изучает экран, дотрагиваясь до него пальцами, как будто гладит тех, кто попал в камеру. Ари видит, как глаза Джеба останавливаются на Макс, Ангеле и мельком скользят по Президенту. У него сводит скулы. Ну что, скажите на милость, надо сделать, чтобы его отец вот так же смотрел и на него? Отцу всегда было плевать на Ари — подумаешь, обыкновенный мальчишка. Но и потом, когда Ари превратили в мутанта, Джебу все равно до него никакого дела не было. А какая разница? Тех скрестили с птицами, а его — с волком. Но папаша так и не удостоил его своим вниманием. Что, что он должен сделать, если даже помереть и то не помогло. Уж этот-то последний козырь всегда для всех срабатывает. Только не для него, Ари. Но теперь наконец настало время. Пора этих пташек изничтожить. Вот исчезнут они с лица земли, превратятся в примечание к статье по генетике, вот тогда Джеб поймет, как важен он, Ари. Он видел на экране, как расширяются глаза у Макс. В этих куртках никаких крыльев не видно. Никто и не скажет, что имеет дело с мутантами. Его самого опознать легче легкого. Ари это прекрасно знает. Его недавно имплантированные крылья невозможно свернуть и плотно уложить вдоль позвоночника. Кожа жесткая от постоянных растяжек до размеров волчьей морды. А лицо… как бы это сказать… Он не мог точно определить, что именно было не так с его лицом. Пожалуй, странность заключалась в том, что черты семилетнего мальчика никак не совмещались с чертами взрослого здоровенного ирейзера. Теперь на экране Макс нервно улыбается Президенту. Даже это маленькое черно-белое изображение не может скрыть, какая она красавица. Высокая, стройная, выбеленные солнцем пряди волос. Он знал, что рукава ее куртки скрывают стальные мускулы не по-девичьи сильных рук. У него все ребра по-прежнему раскрашены синяками, приобретенными ею в их последней драке. Он злобно оскалился. А тут вот его папаша смотрит на ее изображение, как на обед в День Благодарения. Как будто это они — его дети, а не он, Ари. Как будто он ими горд до потери сознания и, чтобы их вернуть, готов на все. Но он их не получит. Никогда и ни за что! Ари-то об этом позаботится. Все планы уже готовы. Его теперь не остановишь! Джеб, конечно, сперва психанет. Но ничего, как-нибудь смирится. Ари потихоньку улыбнулся в кулак. 62 — Макс? — Надж переминается у моей двери, от возбуждения пританцовывая у косяка. — Да? — По-моему, я его разгадала, секрет нашего кода. Срочно собираю стаю в своей комнате: — Давай, выкладывай скорее. — Я думаю, код взят из книги. Если, конечно, это компьютерный код, нам его ни в жизни не разгадать. Но они хотят, чтобы мы его разгадали. Чтобы ты, Макс, его расшифровала. Это часть их теста. — Ага… И именно эту часть я благополучно заваливаю. — Подожди, ничего ты еще не заваливаешь. Еще можно пару вещей испробовать. Например, цифры, связанные с книгой. — С какой книгой-то? — спрашивает Игги. — С большой, в которой ужасно много слов. Которую всюду можно легко найти. С такой, которая у всех есть. — «Код Да Винчи»? — быстро догадывается Газман. Игги болезненно скривился: — Какой же ты, Газзи, урод! Это Библия. Она везде, в гостиницах, в школах, у людей дома. Найти ее нам — раз плюнуть. Правильно, Надж? — Вот-вот, — подтверждает Надж. Ангел смотрит на нее озадаченно и хмурит брови: — Я что-то все равно не понимаю. — Вот смотри, — принимается Надж за объяснения, — и вы тоже все смотрите. Принцип примерно такой же, как у Клыка с картой. Только теперь одна цифра — это книга, следующая — глава, потом строфа, и последняя — слово в строфе. Потом надо собрать все слова вместе и посмотреть, что получится. — Интересно, — размышляю я. — А Библия у нас здесь есть? Надж наклоняется и вытаскивает толстенный том: — Я у Анны одолжила — стараюсь укреплять свои отношения с Господом. Четыре часа спустя мой мозг окончательно спекся. Анна прогнала младших спать, а Игги, Клык и я еще долго старались понять, сработают ли эти дурацкие цифры на Библии. Но как бы мы и их ни комбинировали, ничего путного у нас не складывается. — Может быть, это не то издание? И версии тоже бывают разные. — Это версия короля Джеймса, — Игги задумчиво растирает лоб, — самая популярная в обеих Америках. — Что у нас там, в итоге, получилось? — у меня затекла шея, и я кручу головой из стороны в сторону. Клык сморит в наши записи: — «Ты», «поскольку», «поститься», «круг», «всегда», «душа», «жилище», «плод», «скорбь», «восторг», «еси» и опять «жилище». От усталости и от отчаяния я чуть не плачу. Ничего, ни смысла, ни системы. Идея с Библией у Надж была замечательная, но мы явно что-то не так делаем. — Ну что, пора распрощаться с нашими амбициями да поставить точку на всяческих бессмысленных поисках, — предлагает Клык, прервав затянувшуюся паузу. — Если ты, Клычок, шутить изволишь, так шутки твои не смешные. Так и знай. Клык чуть заметно улыбается и бормочет то ли мне, то ли себе под нос: — Не знаю, не знаю. Некоторым дамам нравится. Игги развеселился, а я негодую. Как он только может потешаться над такими вещами. Мне иногда кажется, что это не Клык, а какой-то незнакомый чужой человек. Поднимаюсь, и мои страницы разлетаются по полу. — Все. Сдаюсь. Я пошла спать. — Разворачиваюсь и выхожу, не глядя ни на Клыка, ни на Игги. — Ты ведь мой блог еще не читала? — интересуется Клык мне вдогонку. Я не удостаиваю его ответа. Читала… Очень даже неплохо написано. С поэтическим чувством. 63 — Иг! Давай, подруливай сюда! — говорит Газ. — Хорошо, что мы с тобой встретились. Его слова тонут в море звуков. Перемена. Вокруг гудит многоголосая толпа, шаркают ноги, шелестят страницы. Игги направлялся в библиотеку, когда Газ на него наткнулся. — Надо запомнить: у нас с тобой перемены в одно время по… по… по пятницам. Они поворачивают за угол. Толпа вокруг них редеет, а голоса стихают. Игги слышит, как Газман открыл дверь, а по гулкому эху догадывается, что перед ними большое, пустое, уходящее вниз пространство: — Это что? Подвал? — Ага, я решил немного тут территорию поисследовать. — Клево! Газ слегка дотрагивается до его руки, и Игги концентрируется на едва различимых звуках. Снизу лестницы он ощущает потоки воздуха, и до него доносятся какие-то случайные шорохи. — Что здесь такое? — спрашивает он Газа. — Пусто. Подвал как подвал. Дверей много. Давай посмотрим, что за ними?