Надо сказать, за чередой событий Малк о своей марионетке позабыл. И в настоящий момент понятия не имел, что с ней стало после того, как господин Жак скинул ее с вершины холма. Так что он незамедлительно «прислушался», попробовал ощутить резонанс и… с облегчением нашел пусть слабое, но вполне узнаваемое «биение» тонкого тела создания господина Тияза. – Вроде еще барахтается, – буркнул он и бегом спустился по склону. Гомункулус лежал в зарослях репейника, и, будь это человек или иное живое существо, Малк решил бы, что перед ним труп. Все тело изломано, спина покрыта рваными ранами, а в боку и вовсе зияет дыра с кулак размером – в падении тварь на что-то крайне неудачно налетела. Однако духовные вибрации говорили об обратном, а значит, можно попробовать все исправить. Покосившись на подошедшую Кэйталин, Малк вздохнул и уронил каплю Сущности прямо в самую большую рану. Подсознательно он ожидал, что сразу же последует какая-то реакция – раздастся шипение, начнут затягиваться раны, появится магическое свечение, – и потому был сильно разочарован, когда ничего подобного не произошло. Он даже заподозрил, что все зря, как вдруг вмешалась Птица. Девушка сменила в браслетах заряженные стержни из прессованного кристаллического песка, протянула над марионеткой ладони и уже знакомым Малку способом начала создавать какую-то ритуальную фигуру. А как закончила, влила в нее четыре или пять эргов собственной Силы и прошептала слово-активатор. – Да все без толку… – начал было Малк, как вдруг откуда-то появилось облако густого тумана и полностью скрыло изуродованное тело. Гомункулус пропал, и лишь смутное ощущение того, что внутри туманного кокона происходит некое движение, подсказывало: ничего еще не закончилось. – А все-таки, что такое Родословная? – спросил Малк через пять или шесть минут молчаливого ожидания. – Раньше думал, что это просто естественным образом зародившаяся среди потомков одного рода способность или склонность к определенной магии. Потом узнал про демонов-прародителей некоторых старых Родословных. Теперь вот вы говорите, что ее надо как-то развивать… Не слишком ли сложно? – В самый раз, – развеселилась Кэйталин. – Родословная – это все то, что ты сказал, и еще немного больше. Она действительно может спонтанно зародиться в крови старой чародейской династии, но в то же время может быть насильственно захвачена и при некоторой удаче привита лишенному ее человеку. Однако и в том и в другом случае Родословная не более чем потенциал, с которым надо работать. Ее надо сгущать, уплотнять, убирать лишнее, усиливать важное. Потом вскармливать. Так Эйша стала Бакалавром – Мастер очистил и укрепил ее Родословную. А вот Жак пошел по другому пути и с помощью хеймдаркцев переродил доставшееся от предков мусорное наследие в нечто более высокое… – Чародейка внезапно посерьезнела и предостерегающе посмотрела на Малка. – Главное помнить, что именно в Родословной запрятаны корни могущества многих магов. И они очень не любят, когда посторонние не просто проявляют к теме раздражающее любопытство, а еще и смотрят на вещи в… практической плоскости. Намек был более чем прозрачен. Малк с серьезным видом кивнул, подтверждая свое полное понимание вопроса. Наступило неловкое молчание, которое спустя несколько секунд нарушила Кэйталин. – Скажи… а зачем ты в том письме к Улью написал именно про девушку? Почему не парень или мужчина? – спросила она задумчиво и застала Малка врасплох. – Девушку? Не понял, какую… А! Так вроде уже говорил, что случайно получилось. Решил сделать историю более контрастной, – далеко не сразу поняв суть вопроса, ответил он. – Контрастной? – нахмурилась Птица. Малк недовольно поморщился. Объяснять ему совершенно не хотелось. – Именно, – наконец заговорил он. – Возьмите полотно, в центре изобразите красивую даму с шикарным декольте, а на заднем плане поместите шагающих механизированных воинов с коровами в кабинах. И можете не сомневаться – рогатых водителей если кто и заметит, то далеко не сразу. Или наденьте ярко-красный, вырвиглаз камзол, аналогичную шляпу, ботинки, отправьтесь на самую многолюдную площадь и при всех совершите преступление. Как вы думаете, какую вашу самую броскую примету опишут свидетели жандармам? – Малк скривился и помотал головой. – Это и есть контрасты. В любом деле именно их мы цепляем вниманием и крайне редко двигаемся дальше. Вот и я решил поступить аналогично. Ведь что может быть заметнее, чем несчастная белая девушка с мистическими татуировками, находящаяся в окружении черных-пречерных демонов? Так сразу и не придумаешь, да? А значит, этим образом можно прикрыть разного рода натяжки и неточности… – А можно поинтересоваться, где это ты таких премудростей нахватался? Неужели в своем Обществе? Если да, то, пожалуй, стоит туда заглянуть. Вдруг чего нового узнаю… – протянула Кэйталин, широко раскрыв глаза и уставившись на кокон вокруг марионетки. – Да при чем тут Андалорское Общество?! Я еще в интернате книжку на эту тему прочитал. Там, правда, больше про картины было, но принцип-то один, – сказал Малк, помедлил и все же осторожно уточнил: – А что, с этой девушкой действительно связано какое-то серьезное дело? – Угу. Связано… – кивнула Кэйталин, прикусив нижнюю губу. – И ты в это «связано» своим «контрастом» от души вляпался. Причем ладно, если выдумка эта останется между нами и об истинной причине появления Зарраха у ворот Школы никто не узнает. Однако что будет, если про твою белую девушку узнают другие заинтересованные стороны… Даже думать не хочется! Птица с мрачным видом замолчала, ясно показав, что других подробностей не будет. Не стал проявлять лишнее любопытство и Малк. Интерес к данной теме определенно плохо сказывался на здоровье. Однако и отказать себе в возможности расспросить столь знающего человека он тоже не смог. – Кэйталин, я тут вдруг подумал… А вы ничего не знаете про нападение на толокский флактурм? Меня особенно пропавшая жертвенная энергия волнует. За всем тем, что здесь происходило, мне так и непонятно, кто же собрал «урожай» Трехголового. Это был господин Фьердаллен, Жак Улей или… наш с вами учитель, раз уж он подобного рода Силами балуется? Он был готов к тому, что девушка его вопрос проигнорирует. Однако Птица искоса на него поглядела, иронично фыркнула и спросила: – А сам что думаешь? Малк пожал плечами: – Не знаю… – Вот и не знай дальше, – поставила точку в беседе Кэйталин и кивнула в сторону марионетки. – Тварь твоя, кстати, уже восстановилась. Так что забирай ее, и уходим. А то мы и так задержались. На взгляд Малка, разговор завершился на чересчур неприятной ноте, однако кто он такой, чтобы спорить с Бакалавром. Тем более со столь опытным Бакалавром! Поэтому он покладисто обернулся, убедился, что кокон действительно пропал, а гомункулус совершенно целехонек, и принялся восстанавливать контроль над своим подопечным… На все про все у него ушло минуты три, после чего, как и Стево с остальными соучениками до них, они спустились с холма и по неприметной тропинке поспешили по направлению к внутренней фракции. И хотя Малк не очень понимал, что они будут делать там, где до сих пор говорили орудия – канонада не стихала, – свое мнение он держал при себе. Среди его соучеников идиотов не было, а значит, есть какой-то план! – Если выживем, то кому-то точно не сносить головы. Прошляпить батарею… Ну это ж надо такое учудить! – с хорошо ощутимой досадой бросила на ходу Кэйталин. У Малка возникло подозрение, что именно с переживаниями из-за нападения связана ее чересчур резкая реакция на некоторые его слова. Если для него Школа все еще была лишь местом, где он получал знания, то для Птицы это был не только дом, но и семья. Семья, на которую напал враг. – А если бы она уцелела, это что-то изменило бы? – не удержался Малк. – Может, и изменило бы! – огрызнулась Кэйталин, правда, тут же поправилась: – Хотя да, пушки там старые были. Часть еще со времен Восстания сохранилась. Сто раз директору говорили, что надо провести модернизацию, но все отказывался. Нет денег, нет денег… А их всегда нет! Зато теперь, когда фракцию с землей сровняли, они у него точно будут! Они миновали гряду холмов и спустились к побережью, откуда как на ладони была видна и бухта, и большая часть внутренней фракции. Точнее, ее остатков. Потому как после двухчасовой артподготовки от пусть мрачноватого, но все же симпатичного на вид поселка остались лишь дымящиеся развалины. Малк собрался было спросить про явно отсутствующую магическую защиту, но вспомнил про деградацию источника Школы до второго класса и сдержался. Выглядеть идиотом в глазах Кэйталин не хотелось. Тропинка свернула к лабиринту из огромных валунов и скал, так что на какое-то время картина сражения снова пропала из поля зрения. А когда они наконец вышли на открытый участок, то стали свидетелями некоторого изменения в ходе боевых действий. С вершины той скалы, где был высечен гигантский череп и где находился источник Школы, в крейсер вонзился хорошо заметный на фоне клубов дыма алый луч света. И, судя по тому, что вражеский корабль прекратил стрельбу и спрятался под многослойным панцирем из стихиальных Щитов, ответ защитников был достаточно зубастым даже для броненосца. – Сильный бы нам источник, и никакие бы пушки не понадобились, – с горечью сказала Кэйталин, невольно подтвердив недавнюю догадку Малка. – А так… не то что сражаться толком не можем, едва-едва хватает мощности покрывать каждодневные потребности фракции. Чего уж там, Мастера в очереди стоят, чтобы разрешение на проведение экспериментов получить… – Кэйталин, простите, но… а нам вообще будет кто-нибудь помогать? – перебил девушку Малк, внимательно оглядывая кажущийся абсолютно пустынным берег. – Ты о чем? – немного растерянно спросила Птица. – О союзниках. И о том армейском гарнизоне, что размещен на острове. Они нас поддержат или Триумвират в подобных вопросах не вмешивается? – пояснил Малк. – А, эти. Они пока не знают, поддержат или нет. До той поры, пока не появится ясность, на чьей стороне сейчас перевес, что армейцы, что жандармы будут оставаться в местах размещения и охранять вверенные им объекты. Ну сам подумай, вдруг в их отсутствие такой же крейсер в порту появится и десант высадит? Что тогда? Как они перед трибуналом оправдываться станут? – не без издевки сказала Кэйталин. – Но это же корабль Хеймдарка!!! Да, вы сами его сюда заманили, но… остальные ведь этого не знают! – возмутился Малк, чувствуя, как поднимает голову прячущийся у него в душе колхаунец. – А что Хеймдарк? – пожала плечами Птица. – Флаг его над кораблем не развевается, демонической магией не воняет, и даже мирных жителей пока никто не трогает. Считай, обычный конфликт между Школами магов, влезать в который без особой на то надобности не будет даже Триумвират. – О том, что, когда перечисленное все же начнется, будет уже поздно, никто не думает? – возмутился Малк. И получил в ответ равнодушное: – Таков реальным мир. Привыкай! В точке сбора, куда их направил Стево, они оказались спустя десять или пятнадцать минут. Как раз когда заклинание Школы, так и не пробив обороны крейсера, погасло и возобновился обстрел. Пробежали по узкой извилистой щели между двумя скалами, потом нырнули в небольшой, идущий под уклон ход, который вывел их к замаскированной под серый камень двери. Там немного задержались – в спешке Кэйталин ошиблась, когда рисовала на специально подготовленной пластине ключ-пароль, и пришлось повторять ввод, – но все же попали внутрь, где и встретились наконец со своими соучениками. – Где Стево? – с порога спросила Кэйталин у склонившейся над оружейным ящиком Эйши. О том, что их встречает именно Змея, Малк понял с некоторым опозданием. Девушка впервые на его памяти была облачена в механизированный доспех и даже без шлема выглядела как незнакомка. – Больдо пошел менять движитель – чего-то у него там барахлит. – В отсутствие сильнейшего ученика Тияза Черепа Эйша снова не стеснялась проявлять характер и с очевидным наслаждением принялась поддразнивать Кэйталин. – Что до Крыса… – Она демонстративно сделала паузу. – Он у Мастера. – Уже?! – обеспокоенно воскликнула Птица, игнорируя вызывающее поведение соученицы. – Уже, – кивнула Эйша и, подмигнув Малку, рубанула кулаком воздух. – Скоро начнем! Кэйталин вздохнула, приблизилась к одному из стоящих вдоль стен шкафов и принялась возиться с замком. О Малке она словно забыла. Впрочем, достаточно было того, что о нем помнила Эйша. – А ты чего стоишь? – удивилась Змея. – Через десять минут выдвигаемся на позицию, и без брони там делать нечего. Сдохнешь в момент! Она выкатила из ниши тележку с механизированным доспехом и поставила перед Малком. – Забирайся, – скомандовала она. Он окинул предложенное ему творение техномагов скептическим взглядом. Надо сказать, выглядело оно не слишком презентабельно. Много царапин, потертостей, вмятин, имеются хорошо различимые следы ремонта. Вдобавок ко всему это еще была и старая, если не древняя модель, место которой в музее, а не на поле боя. – А смысл? Сначала подогнать под мои габариты надо, а уже потом внутрь лезть! – угрюмо сказал он, ни на что особо не надеясь. – Подогнали, не сомневайся. Уж чего-чего, а твои размеры нам известны, – захихикала Змея и подмигнула замершему в углу гомункулусу. Малк запоздало вспомнил про имеющийся у него в комнате наблюдательный артефакт. Действительно, глупо получилось. Он торопливо снял ботинки, жилет, шляпу, отцепил пояс с оружием и, зайдя со спины, принялся протискиваться в открытое нутро механизированного доспеха. Между делом оглянулся на Кэйталин – хотел увидеть, какая броня досталась ей, – и завистливо присвистнул. Пока он возился со своим старьем, девушка-Бакалавр успела войти в вызванный ею же столб желтого света и теперь терпеливо ждала, пока парящие в воздухе металлические детали соберутся вокруг нее в полноценный доспех. Ловко! Неожиданно о себе напомнила Эйша. Видимо устав наблюдать за его барахтаньем, она самолично затолкала его внутрь, захлопнула крышку люка, закрыла замки и помогла надеть здоровенный короб с алхимическим преобразователем и набором заряженных кристаллических стержней. И она же произнесла заклинание, пробуждающее энергосистему доспеха. В ответ на ее действия тотчас загудели скрытые моторы, отчего сразу стало легче стоять и держать равновесие, а перед внутренним взором пробежала голубая рябь и появился ряд небольших значков – число шестьдесят, затем изображение щита и отдельно изображение молнии. И слава Святым, что тут не требовалось каких-то пояснений. Число обозначало емкость накопителей – ни много ни мало, а резерв Бакалавра, – что до щита и молнии, то они отвечали за управление оборонительными и атакующими возможностями доспеха. – Видишь управляющие глифы? – донесся до Малка несколько приглушенный шлемом голос Эйши. – С ними все просто. Фиксируешь внимание на щите, произносишь заклинание Панциря, однако Силу не вливаешь – это за тебя сделает генератор чар, – и наслаждаешься колдовской броней. Аналогично с Искрой. Здорово? – Здорово, – прогрохотал Малк. – Только, как понимаю, от моей Власти тут уже ничего не зависит? Раз чары генератор создает? – Зато никакого расхода собственных резервов, – развела руками Эйша и со смешком добавила: – Да и вообще, бери, что дают. Привередничает тут… Убежище, или тайную оружейную, они покидали все вместе. Впереди – вернувшийся после замены движителя Больдо, за ним Кэйталин и Эйша, Малк, как самый слабый, замыкал процессию в компании со своей марионеткой. Причем он до последнего думал, что к выделенному им месту в рядах защитников Школы они будут добираться под землей, чтобы избежать обстрела. Однако вопреки его ожиданиям группа почти сразу поднялась по широкому проходу на поверхность и вышла неподалеку от скалы с источником. – Артподготовка закончилась, – бухнул Больдо, предупреждая вопросы соучеников. – И если хотим успеть к началу десанта, то лучше поверху. Так быстрее. Будто в насмешку над его утверждением о прекращении обстрела, в воздухе раздался истошный то ли вой, то ли рев, столь похожий на звук летящего снаряда, что сердце само ухнуло в пятки. И лишь спустя какое-то время пришло понимание: этот жуткий звук издавало живое существо. Существо, заглянувшее к ним из таких глубин Пекла, про которые кто-нибудь вроде Малка мог узнать только из сказок. – Слышали? Вот-вот высадку начнут! – бросил через плечо второй по силе ученик господина Тияза и с шага перешел на легкий бег.