– Кошмары про зомби, – сразу отвечает Квинтен. – Они постоянно возвращаются с одними и теми же подробностями. И они на зомби не похожи, больше на незнакомцев. – Что, если зомби на самом деле ведьмы? – спрашивает Матт. – Ты думаешь, что видишь их, потому что так тебе диктует разум. На самом же деле ты видишь ведьм, потому что уже с ними знаком. – И более того, – бормочет Квинтен. – Что ты хочешь сказать? Мальчик качает головой и грустно закрывает глаза. – Квинтен, – тихо спрашивает Мила, сжимая его руку. – Ты видишь во сне маму? Он кивает. 33. (Кошмар в ночь Страшной бури) В ночь Страшной бури Квинтену, спавшему одному в комнате, привиделся страшный сон. Только друзья знали об ужасных снах, от которых мальчик страдал годами с тех пор, как исчезла мать, но никто и представить не мог, насколько это страшно. После той первой бури он часто лежал, ворочаясь, в кровати, окружённый странными существами, которые на него нападали. Ему хотелось вырваться из простыней, которыми его душили, но не получалось. Сновидения затянули его, и вырваться оттуда он не мог. Иногда существа ничем не отличались от обычных людей, одетых в чёрное. Он видел мужчин и женщин и часто детей, которые на него бросались. Он не раз убегал от них – это происходило будто наяву, и сердце сразу колотилось как сумасшедшее. Во многих снах он падал в объятия матери, которая ждала его в конце длинной зелёной аллеи. В мокрой одежде и с запёкшейся на голове кровью, она притягивала его к себе и успокаивала. От неё исходил холод, как от мёртвой. Он часто просыпался с криками, иногда не понимая, где находится. Его отец вбегал в комнату, испуганный криками, и часами пытался успокоить сына. Шли годы, а сны становились только страшнее. Квинтен с ужасом ждал ночи. Он снова и снова видел, как те существа превращают людей в страшных зомби. Облачённые в чёрное, они гонялись за ним. Он никогда не давал им отпор, потому что очень боялся. Итак, он снова и снова от них убегал, а они его преследовали, пока он в изнеможении не падал на землю и с криком просыпался. Поначалу ужасные сны его угнетали, и он сильно переживал. Никто не мог ему помочь. Друзья не знали, что делать, отец был беспомощен. Врачи тоже не понимали, как с этим бороться. Ему прописывали снотворное, водили на обследование к психологам – сны не исчезали. Один из врачей посоветовал принять их как часть его необычной жизни. – Если поймёшь во сне, что он не настоящий, то рано или поздно они прекратятся. Разум отметит, что это вымысел, и ты освободишься от кошмаров. Может, тогда ты начнёшь бороться с демонами и избавишься от них навсегда. – Я очень боюсь с ними бороться, – ответил Квинтен. – Да и не знаю как. – Пока не решишься дать отпор, от кошмаров не отделаешься, – печально вздохнул врач. А года через четыре Квинтен привык к ним. И даже не возражал против кошмаров. Они постепенно стали частью его жизни, к тому же единственной возможностью снова увидеть мать, хоть она и умерла. Когда кошмары давали ему несколько часов передышки, он даже восстанавливал силы. Он привык к короткому отдыху и больше не боялся испытаний. Но в ночь Страшной бури кошмар был таким страшным, что он открыл глаза и понял: отца нет дома. Проснулся и закричал, чувствуя вокруг что-то злобное. Тот сон он до сих пор не может объяснить. Он видел промокшую насквозь мать, стоявшую в конце зелёной аллеи. Она протянула к нему руки, словно звала к себе, но он не смог к ней подойти. На этот раз он не бросился к ней в объятия – что-то не пускало. Поднялась буря: сквозь ветер, раскачивавший ветви деревьев, доносился голос матери. – Нужно бороться, – кричала она. – Борись, Квинтен. Только так выживешь! Сейчас или никогда, к этому ты готовился четыре года. Квинтен тогда не уловил, что хотела сказать мама. Понял одно: с демонами нужно бороться. Впервые за все эти годы он повернулся и посмотрел преследователям в глаза. И увидел странные глаза тех, кто превратил его жизнь в ад. Кошачьи, такие яркие, что он снова испугался, а взгляды мрачные, в которых не было ничего, кроме ненависти. Но он не потерял решительности и, стоя среди раскачивающихся деревьев, протянул руку. Фигура, стоявшая ближе, прикоснулась к нему. Холод пронзил его до костей, от страха он чуть не потерял сознание, но выстоял. Существо в женском обличье стояло с ним рядом и не выпускало его руку. Она словно высасывала из него душу. Он не сводил с неё глаз, всё смотрел и смотрел, пока не закружилась голова. Даже во сне он чувствовал смертельную опасность. И тогда снова услышал голос матери: – А ну, положи руку ей на плечо. Делай, как она. Квинтен машинально выполнил приказ матери и повторил жест существа. Он сразу почувствовал, как испугалась похожая на зомби фигура и отступила. Будто от него исходила магия, которая её остановила. Как только он к ней прикоснулся, её словно током поразило, она пару раз дёрнулась и безвольно упала на землю. Квинтен удивлённо смотрел на свою ладонь. Он убил существо, едва прикоснувшись. Однако опасность ещё не миновала. Природа неистовствовала. Он хотел уйти, но не знал как. Квинтен протянул руки и коснулся невидимой стены, которую не мог сокрушить. Он был в плену кошмара, словно в ловушке. – Сосредоточь все мысли на стене, сломай её во сне, – приказала мать. – Ты можешь это сделать одним усилием воли. Квинтен, в твоих жилах их сила, так учись ей управлять. Квинтен закрыл глаза и сосредоточился на стеклянной стене вокруг него. На это ушла вся его энергия. В центре внимания – только стекло, ничего больше. И вдруг мир вокруг него раскололся на мелкие осколки, будто зеркало. В осколках он увидел своё отражение, злобную усмешку мальчишки, каким никогда не был. Будто это он, только в худшем варианте. Зеркало отражало не его, он это чувствовал. – Нет, – закричал он и протянул руку, измельчая осколки. Аллея вдруг распалась, уступив место тьме. Его отражение тоже исчезло. Потом он проснулся с чувством победы и покоя и понял: что-то не так, что буря разыгралась на самом деле. Плача и разыскивая отца, он знал, что победил кошмары. Что бы ни случилось с ним этой ночью, его сны исчезли. И только теперь его осеняет. 34 Похоже на Зазеркалье! – восклицает Квинтен. – Мы спрятаны за зеркалом, которое отделяет нас от обычного мира. Мы с тыльной стороны, а они все с лицевой. Они отняли наши жизни. Надо разбить зеркало! – Но как? – спрашивает Уна. – Они заперли нас с помощью магии. Что же нам делать? – Использовать их слабости. И я нашёл выход, покопавшись в снах, – сообщает Квинтен. – Но сначала надо отсюда выбраться. Потом проверю, правда ли то, что мне снилось. Мне кажется, что да. Четыре года мама готовила меня к сегодняшнему дню. Так что пора. – Какое же у Колетты слабое место? – спрашивает Мила. – Она никогда до меня не дотрагивалась, – говорит Квинтен с полным надежды взглядом. – Миссис Блэк никогда меня не касалась. Обнимала всех. Я сам видел. Клала руку на плечо или запястье, словно проверяя, что вы всё ещё под гипнозом, которым она пользовалась, но ни разу до меня не дотронулась. Наверное, просила других, когда я был без сознания. Меня носил Бертус или кто-то из её слуг, даже Мила, – кто угодно, только не она. – Видимо, в тебе есть сила, которой она боится, – замечает Мила. – Да? И твоё прикосновение может её убить. Вы связаны друг с другом. – Эту силу я унаследовал от матери. Вы правы: мама принадлежала к клану ведьм и хотела из него выйти. И вышла, но заплатила за это жизнью. Мама умерла из-за меня, защищая меня. Наверное, ей стало известно, что четыре года назад клан подошёл близко к деревне во время Страшной бури. Может, они её поджидали где-то, чтобы убить. Или просили вернуться, а она отказалась. Но теперь я знаю, что она все эти годы меня защищала. Может, она была первой ведьмой, родившей ребёнка, и они этого испугались. Поэтому я видел её каждую ночь во сне. Она учила меня, как победить ведьм. Пойдёмте. – Что ты собираешься делать? – тревожно спрашивает Мила. Квинтен упирается руками в невидимые стены клетки. Его отец по-прежнему лежит связанный на полу и их не видит. Бертус тоже лежит неподвижно. Он им не поможет. Бертус ни разу не шевельнулся после того, как его сбили с ног. И это нехороший знак. Может, он умер. Тела ведьм так и лежат на полу, те, в которых они были до недавнего времени. Всем на вид лет пятьдесят или чуть больше, ровесники родителей. Все были похищены ведьмами сорок лет назад, когда были ещё детьми. – Я должен коснуться Колетты и победить её своей магической силой, – сообщает Квинтен, продолжая бороться с невидимой стеной. – Но для этого надо подойти к ней поближе. И у нас мало времени. Через несколько минут наступит полночь, и будет поздно. – Как же сломать эти стены? – спрашивает Дэн. – Квинтен, ты видел это во сне? Мальчик кивает: – Только вот не знаю, получится ли здесь? Для этого мне нужно много сил. – Пробуй, – настаивает Уна, и все дети выстраиваются вокруг мальчика. – Квинтен, ты наша единственная надежда. Ты сможешь, пока веришь в себя, как мы все верим в тебя. Квинтен оглядывает друзей и прекрасно понимает, что их судьба в его руках. Он медленно кивает, думая о матери. Он разобьёт стену, сумеет. Мать в него верила, и он должен поверить в себя. Он прикрывает глаза и протягивает руки, мысленно представляя, как разбивает зеркало. Вообще-то он не знает, как это сделать, но чувствует в себе силу, что сможет его разбить. – Вроде получается, – благоговейно шепчет Матт. Квинтен не отваживается открыть глаза, боится потерять силу и старательно думает о своей цели. И вдруг… – Все назад! – кричит Мила. Едва дети в Зазеркалье оттаскивают младших девочек от невидимой стены, как по ней пробегает широкая трещина.