Миссис Блэк пьёт из бутылочки, как и раньше, и падает на пол. Её тело лежит рядом с Бертусом. – Ну что, поехали, – усмехается Матт, без колебаний включая машину. Дуга скользит над мальчиком. Квинтена пронизывает боль, словно кто-то сдирает с него ножом кожу. Потом у него кружится голова, и он словно порхает в воздухе. Дуга скользит над ним туда и обратно, каждый раз часть Квинтена исчезает, словно его рвут на части. В глазах темнеет. Когда Квинтен вновь приходит в себя, он стоит рядом с машиной и смотрит на собственное тело. Протянув к нему руки, он чувствует невидимую стену, отделяющую его от детей, стоящих вокруг кровати. Все смотрят на него. Кажется, что они стоят за двусторонним зеркалом и наблюдают за происходящим в белом пространстве, но больше ему не принадлежат. Понимая, что потерял сына, отец в отчаянии выкрикивает его имя. А рядом с Квинтеном души других пропавших детей. И снова дети Крайдорпа вместе, только встреча не радостная. Они заперты за стеклом. Изменившийся Квинтен поднимается с кровати и обнимает друзей. Новый мальчик улыбается, глядя на прежнего Квинтена, который медленно исчезает. Отец провожает его полными слёз глазами. – Прости, – бормочет отец. Лежащее на полу тело миссис Блэк уносят и кладут рядом со спящими официантами. – Ты славно боролся, мальчик, но сил не хватило, – говорит изменившийся Квинтен, бросая последний взгляд на прежнего Квинтена, который барабанит по стеклу. – А с Бертусом что делать? – спрашивает изменившаяся Уна. – Оставьте его, – говорит новый Матт. – Когда он придёт в себя, всё будет кончено. – Ты будешь по нему скучать? – спрашивает новый Дэн нового Квинтена. – Он был моим братом, – смирившись, отвечает тот. – Но и предателем. Он сам выбрал свою судьбу. Мы поступим с ним так же, как и с ней. Заклятие отделит его от нас навсегда. Мы будем жить вечно, а он исчезнет. Только не получит покоя, о котором мечтал. Изменившиеся дети покидают белый зал. Оставляя унылые души жертв, в чьи тела переселились, Бертуса без сознания и связанного Фреда. Гаснут огни. Запирается дверь. Воцаряется зловещая тишина. 32 Неугомонная душа Квинтена бродит по закрытому невидимому пространству, в котором собраны в ловушку души всех детей. Он ищет выход из положения. Младшие дети, собравшись вместе, плачут, шестиклассники переглядываются, как всегда бывало в старой школе. Несмотря ни на что, Квинтен счастлив: они всё помнят. Все магические заклинания миссис Блэк сняты, теперь каждый знает точно, что с ними случилось. Это уже кое-что. – Спасибо, что старался нас спасти, – говорит Матт. – К несчастью, ничего не получилось. Мы крепко влипли. – Нас приносили сюда одного за другим, чтобы мы изменились в той машине, – объясняет Уна. – Происходило всё очень быстро. Нас околдовывали, мы засыпали и становились овцами на бойне. Во сне мы не могли сопротивляться. Детям до сих пор виден белый зал, хотя огни погашены. Отец отчаянно борется с верёвками и постоянно кричит, чтобы разбудить директора школы. – Да очнись же, Бертус! – кричит Квинтен, хотя знает, что тот его не слышит. – Неважно, Квинтен. Даже если они очнутся вовремя, нам они больше не помогут, – говорит Мила. – Кстати, именно Бертус притащил нас сюда и положил в машину. Теперь поздно об этом сожалеть. Нужно было остановить это вначале, а не в конце. Он трус, который думает только о себе. – Может, он растерялся, не знал, что предпринять, как и я, – защищает его Квинтен. – Я тоже только смотрел, как меняется Томас, потому что был бессилен. Так и Бертус. У него не было выхода, пока он не нашёл способ решить свои проблемы. Вот и сейчас выход должен быть, и отец его найдёт. Если сумеет разбудить Бертуса, освободится сам, то сможет нам помочь. – Через час твой отец ничего не вспомнит, Квинтен, – спокойно говорит Дэн. – Школа исчезнет, как и мы. Ведьмы победили, нам их не остановить. Всё кончено. Твой отец даже не поймёт, что ты – не прежний Квинтен. – Тогда мы должны найти способ их остановить, – восклицает Квинтен. – Ну нельзя же просто стоять и смотреть сложа руки? – Мы следили, как ты хотел что-нибудь сделать, но всё было безнадёжно с самого начала, – вздыхает Уна. – Почему ты просто не убежал, Квинтен? А ведь мог, тебе не надо было нас спасать. Мы видели всё, что происходит в школе. Милый наш недотёпа. Друзья улыбаются и кивают. – Уна права, – подтверждает Мила и, взяв его за руку, сжимает пальцы. – Первый раз, когда я ещё не изменилась, я могла тебе помочь. Но когда ты остался один, то сразу попался на удочку. Как же ты не догадался, что это не я? Квинтен улыбается: – Прости, Мила, лопухнулся. Не сообразил. Мила усмехается и целует его в щеку. – Ты для нас старался, верно? – Конечно, не мог же я вас бросить? – бормочет Квинтен. – И всё-таки я уверен, решение перед нами, только мы его не видим. – Мы не сможем отсюда выбраться, – кричит Матт. – Как ты нас спасёшь? – Решение есть, точно есть, – упрямо повторяет Квинтен. – Оно в том, что Колетта сказала или сделала, и как-то связано со мной. – Да? – удивлённо поднимает брови Дэн. – Ну конечно. Почему она выбрала меня последним? Какое отношение к этому имеет моя мама? Что произошло во время первой бури? Она убила мою мать? Если так, почему? – Мы не знаем, – вздыхает Матт. – Мы видели только, как детей кладут в машину, вот и всё. Почему – никто не объяснял. Всё это для нас тайна, покрытая мраком, да, похоже, такой и останется. – Она выбрала тебя, – отвечает Уна, – за то, что ты сильный, так она сказала. – Хорошо, но почему меня? – тихо спрашивает Квинтен. – Что во мне особенного? Я не силён и храбр, как Дэн и Матт. Я весь в мечтах, фантазиях, кошмарах, сами знаете. – Она упоминала твоё упорство, – говорит Томас. – Восхищалась тем, что ты не сдаёшься. – Нет, то был просто предлог, – взволнованно вспоминает Дэн. – Квинтен, помнишь первый день? Как ты открыл дверь в Мрачную школу? Просто прикоснулся – и она открылась. Именно ты получил доступ в белый зал, ты шёл за Бертусом, и тебя никто не заметил. Бертус сознательно выбрал тебя, чтобы найти выход из положения, и это не совпадение. Ты как-то связан со школой, и это давняя связь, до того как они здесь появились. Именно из-за тебя они выбрали Крайдорп. И избавились от твоей матери. – Избавились? Квинтен смотрит на него: – Ты хочешь сказать «убили»? – Да, наверное, она что-то знала. Может, твоя семья была связана с кланом. Может, мама была одной из них? И такое возможно. Колетта только что высказалась, что с Бертусом поступят как с ней. Она могла говорить о твоей матери. – Не может быть! – выдыхает Квинтен. – Это же значит, что мама тоже была ведьмой. – Почему бы и нет? – спрашивает Мила. – Разве миссис Блэк не говорила, что клан жил обычной жизнью? Вдруг твоя мама принадлежала этому клану, а потом решила, что больше так жить не хочет, как Бертус сейчас. Может, она подозревала, что клан появится в Крайдорпе, и её убили, потому что она хотела тебя защитить. – Но это значит, что я тоже частично принадлежу к клану. Нет, мне не верится. Я бы почувствовал. При мысли, что он может оказаться родственником ведьм, против которых борется, Квинтен судорожно глотает воздух. – Рано или поздно ты приобретёшь силу, ей тоже нужно подрасти, – предполагает Уна. – Твои родители это знали и хотели тебе помочь. Или, может, твоя мама нашла способ их остановить, но не могла объяснить. – Миссис Блэк говорила о маме и раньше, – замечает Квинтен. – Что отец чего-то мне не рассказывает, скрывает какую-то тайну. – Слушай, что, если ты колдун, как она? Может, в тебе заложена частица их силы, только ты пока об этом не знаешь? – взволнованно говорит Мила. – Я быстро поняла, что ты не такой, как обычно, а другие ничего не заметили. Я словно видела это. Квинтен колеблется. – И ты всегда рассказывал о всяких чудесах ещё до появления клана, словно ждал этого. Мила улыбается: – Мы ещё прозвали тебя фантазёром, помнишь? – А твои кошмары, – напоминает Дэн. – Ответ может оказаться в них. – Точно! – восклицает Матт. – Они могут помочь. Вот почему у тебя было столько страшных снов все годы после исчезновения матери. – Хотите сказать, что я заранее знал, что случится плохое? – спрашивает Квинтен. – И что в кошмарах найдётся ответ? – Да, – взволнованно отвечает Дэн. – Но они мне кажутся бессмысленными, – уныло говорит Квинтен. – Мешанина страшных событий. – А что, если в этом как-то спрятан ответ? – спрашивает Уна. – Что произвело на тебя самое яркое впечатление? Какие сны были самые страшные?