После он принял Исая, выслушал доклад о продвижении строительства и очередные жалобы на нехватку людей и материалов. Заверил его, что вот-вот подойдёт новая партия верблюдов с ослами и можно их будет послать за заказанным металлом в Красный Стан и за мрамором в Карадаг. И кстати, тут же соображал Никита, нечего гонять верблюдов порожняком туда-сюда. Лучше сразу направить нужное количество в Карадаг – пусть заберут и доставят мрамор. Прямо тут же, при Исае, Никита набросал письмо Клишасу с указаниями и приказом не распродавать жителей Карадага, обращенных в рабство, а направить мужчин на рудники и каменоломни, а женщин с детьми – в Халдон. Исай опять заныл, что не хватает людей на стройке, и Никита вынужден был поднять этот вопрос на встрече с представителями магистра. Арданцы заверили, что готовы уступить каганату новую партию каиров в приоритетном порядке, но просили снизить портовые пошлины для их кораблей хотя бы на четверть, обещая на столько же снизить цены на свой товар. Никита согласился, велел составить указ от лица правительства каганата. Арданцы вышли, благодарно кланяясь и заверяя в своей неизменной лояльности. Последним он принял Маскину. Посол каганата в Волхове пару дней назад вернулся в Халдон и настойчиво просил о приёме. Никита подозревал, о чём пойдёт разговор, и тянул с приёмом, не зная, что ответить Маскине. Так оно и оказалось – посол попросил об отставке по состоянию здоровья. Никита знал, что здоровье тут ни при чём и Маскина просто не хочет служить Елене. Несколько раз он посылал запросы о мерах по освобождению кагана, пока раздражённая Елена официально не запретила ему заниматься этой темой. После этого послания от Маскины приходить перестали, но вместо этого явился он сам. И теперь почтительно стоял перед Никитой и просил уволить его со службы. Если бы Никита не был так занят утренним происшествием, не думал, как продвигается дело у Бардина и что тот уже успел узнать, он уделил бы больше внимания Маскине, как и планировал накануне. Расспросил бы, что происходит в Волхове, постарался бы уговорить остаться, привлечь на сторону Елены. Но сейчас ему было просто не до него, он никак не мог сосредоточиться. Единственное, на что его хватило, – это сухо поинтересоваться дальнейшими планами Маскины. К его удивлению, тот попросил о переводе в другую страну. – И куда же? – поинтересовался Никита. – Если ваше благородие будет не против, я бы нижайше просил назначить меня послом в Малахит, – почтительно склонился Маскина. – Вот как? – удивился Никита. – Почему туда? – Последние события естественным образом сделали Волхов союзником каганата. Отношения хороши как никогда, и работы для посла в Волхове теперь не слишком много. С другой стороны, насколько мне известно, послов из Малахита с поздравлениями и признанием госпожи до сих пор не было. Я бы хотел предложить свою скромную персону для налаживания отношений с Хранителями. Надеюсь, ваше благородие и госпожа благосклонно отнесутся к этому предложению. Со своей стороны, обещаю приложить все усилия для нормализации отношений с Малахитом и признания Хранителями нашей госпожи. Никита задумался. С одной стороны, ни поздравлений, ни признания из Малахита до сих пор не поступало, и послов от них тоже не было. С другой стороны, а нужны ли они вообще? Стоит ли так суетиться из-за тех, кто по последнему договору всё равно им ничего сделать не может, а торговые отношения и так сведены к минимуму? И всё-таки, решил он, признание не помешает. Да и Маскину нужно пристроить. Не стоит обижать старого опытного посла и делать его своим врагом на пустом месте. – Я поговорю с Еленой, Маскина, – осторожно сказал Никита. – Решение принимать ей, но я посоветую прислушаться к твоей просьбе. – Благодарю, ваше благородие! Маскина попрощался и откланялся. Никита посидел, чувствуя какую-то странную неудовлетворённость. Словно он что-то упустил, что-то важное, что никак нельзя было отпускать на самотёк. Он морщился, пытался понять, что именно, но томительная неопределённость зависла внутри него, вызывая изжогу и недовольство самим собой. Он пытался уговорить себя, что это всё от усталости и недосыпа, от беспокойства за дело Авры и всё, что с ним связано. Чем дольше не возвращался Бардин, тем сильнее нарастало беспокойство. К вечеру Никита уже не находил себе места, не зная, чем заняться, и то и дело справляясь о главе розыскной службы каганата. Майя пыталась влезть с ужином; он прогнал её одним выразительным взглядом. Бардин вернулся, когда уже окончательно стемнело и над городом и над шатром зажглись огни. Вид у него был усталый, но хмуро-удовлетворённый, словно подтвердились все его догадки и подозрения. Никита выслушал Бардина внешне спокойно, пытаясь скрыть волнение. Впервые за время его пребывания в каганате решалась судьба не только Елены и её правления, но и его собственная. Сауза начал игру, затрагивающую лично его, и если до этого момента Никита только подозревал, то сведения Бардина окончательно убедили его в обоснованности этих подозрений. Зря он тогда защищал святителя, желчно думал Никита, слушая Бардина. Надо было дать Елене расправиться с ним ещё тогда, в день первой сорванной инаугурации. Сейчас было бы меньше проблем. – Пошли! – сказал он, поднимаясь. – Ваше благородие? – Бардин вопросительно поднял брови. – Подтвердишь госпоже, если мне она не поверит, – бросил Никита, выходя из кабинета и направляясь на половину Елены. Она приняла их, уже переодетая в домашнее лёгкое платье и мягкие туфли. На шею был наброшен чёрный платок с багровым отливом, на запястьях повязаны такие же траурные ленточки в знак скорби по Сауру На ковре у кушетки лежал, растянувшись, Рогдай. Столик был уставлен блюдами и бутылками, Рая и Зоя зажигали светильники. На ещё одном столе в центре комнаты стоял большой позолоченный ларец с пеплом Саура – Елена собиралась устроить поминки по своему верному прихвостню. Она несколько раз посылала сегодня Майю к Никите с приглашениями и настойчивыми приказами прийти и поучаствовать; он всякий раз отсылал её обратно с обещаниями: как только, так сразу. И вот поспели, видимо, как раз к сроку Вряд ли Елена будет сейчас настроена выслушивать их, но Никита не собирался откладывать, даже ради поминок Саура. – Явился всё-таки, – недовольно нахмурилась Елена. – А я уже сама собиралась за тобой идти. – Как видишь, не нужно, – отозвался Никита. – Зоя, налей вина советнику, – приказала она. Он взял бокал, только чтобы не тратить время на споры. Рая в это время наполняла бокал Елены. – А его чего приволок? – она кивнула на Бардина. – Кстати, об этом. – Никита прошёл мимо неё, опустился независимо на кушетку, сделал глоток. – Бардин тут кое-что выяснил по моей просьбе. Оказывается, Авра не стоял вчера в охранении и не мог слышать, куда я посылаю Саура. – И что? – Елена недоумённо нахмурилась. – А то, что он не знал, где искать сегодня Саура. И подстрелить он его мог только по наводке. – По наводке? Чьей? – А кто ещё знал, где будет сегодня Саур? Либо тот, кто его отослал, либо тот, за кем он следил. Мне Саура убивать не было никакой нужды, особенно руками Авры. А вот святителей Саур достал. И они нашли способ от него избавиться. Несколько секунд Елена молчала, замерев с бокалом в руке. Служанки тоже застыли, испугавшись не столько разговора, в котором мало что понимали, сколько вида госпожи. От звона треснувшего стекла вздрогнули все, даже Никита. С ладони Елены текло вино пополам с кровью. – Докажешь?! – прошипела она, со злостью стряхивая осколки впившегося стекла. Служанки кинулись вытирать и перематывать порезанную ладонь Елены, подбирать осколки бокала. Она не обращала на них внимания. Никита пожал плечами. – Прямых доказательств, как сказали бы на моей прежней службе, у меня нет. Только косвенные. Но достаточно убедительные. Расскажи, Бардин. Елена повернулась к начальнику розыска. Он поклонился. – По показаниям соседей, три недели назад у дома Авры стал появляться некий незнакомый человек, до этого не замеченный в Медном переулке. В ходе расспросов и розыска было установлено, что этим человеком является Раис – казначей святилища и управляющий делами Девяти. Он приходил в дом Авры три раза в течение недели и перестал появляться, как только Авра устроился в гарнизонную стражу. В доме был проведён обыск и найдено сто двадцать талонов, происхождение которых семья объяснить не смогла. От ответов на вопросы отказывались, на сотрудничество не шли. Пока они оставлены дома под надзором. Кроме того, по показаниям сослуживцев Авры, вчера поздно вечером к нему из города прибежал какой-то мальчишка и передал записку. Что было в записке, неизвестно, но, по словам свидетелей, Авра бросил игру в кости, хотя она была в самом разгаре, и ушёл к себе, предупредив, что рано утром ему понадобится идти на дежурство. Сегодня была не его очередь, но он якобы вызвался подменить товарища, угодившего в драку и лежащего со сломанными ногами. Мы проверили этого товарища. Он действительно лежит со сломанными ногами, вот только, по его словам, в драку он не лез, а на него просто напали и ограбили… – Достаточно, – прервала Елена. – Хватит. Авру подкупили святители – вы это хотите сказать? Она посмотрела на Никиту. – Скорее всего, – кивнул он. – Зачем?! – Саур сидел у них в печёнках. Они не могли при нём обтяпывать свои делишки и не желали больше мириться с этим. И решили одним выстрелом убить двух воронов. Избавиться от слежки и подставить меня. В идеале поссорить нас так, чтобы ты решила избавиться от меня. – Потому что ты не доглядел за своим солдатом, – догадалась Елена, наставив на него перевязанную ладонь. – А может, и сам его подослал. – Да, – Никита сделал ещё глоток, порадовавшись в очередной раз, что всё-таки Елена достаточно сообразительная. Хотя бы для того, чтобы просекать подобные схемы. Пусть и постфактум. Она втянула воздух, затрепетав вырезными ноздрями. Если бы у неё в руке был ещё один бокал, она бы разбила сейчас и его. – Но почему Авра молчал? Почему не сдал их? – Этого мы уже не узнаем. Хотя кое-какие версии у меня есть. – Ну? – Авра пошёл на это не только из-за денег святителей. У него был личный мотив. – Какой? – Месть. – Месть? – Да, месть. Когда ты прилетала сюда зимой и палила дворец, ты, конечно, распугивала людей, ждала, пока народ отбежит и попрячется. Но выбегали не все. Кто-то надеялся спрятаться в подвалах дворца, кто-то просто стоял до конца из долга. Одним из таких был солдат дворцовой охраны, старший брат Авры. – Вот как, – Елена прищурилась, недобро сверкнув глазами. – Да. Он тогда погиб под развалинами дворца, Бардин выяснил. Можешь представить, как себя чувствовал Авра, когда ты вернулась? Естественно, когда к нему пришли с предложением, он согласился. Отомстить за брата для него было святым делом. Ради такого и самому умереть было не страшно. – Кажется, ему всё-таки было страшно, – злорадно пробормотала Елена. – Ну да, – согласился Никита, подумав. – Но Саузу он не сдал. Наверное, ему пообещали, что будут заботиться о семье. О матери, вдове брата, маленьких племянниках. Он умирал героем и обеспечивал семью. Поэтому и молчал. Елена повелительно кивнула. Рая тут же налила ей новый бокал, поднесла торопливо. – А почему он меня не убил? – спросила Елена, выпив залпом бокал и отдышавшись. – Если уж так горел местью… Зачем Саур? Почему не я? – Потому что они знали – если убить тебя, сюда нагрянет Бессмертный и здесь камня на камне не останется. Нет, погибать они не хотели. Они хотели постепенно перехватить контроль над городом и каганатом, а для этого им нужно было получить влияние над тобой. Сначала лишив этого влияния меня. – Тебя? – Елена медленно улыбнулась. – А у тебя есть на меня влияние?