– Потому что вижу, что стараешься. И вся проблема у тебя в подсознании. – Какая проблема? – Ты до сих пор не решил, что тебе это надо. Да, какие-то разумные причины и обоснования ты себе придумал, но внутренне так до конца и не убедился. Тебе кажется, что как только начнёшь колдовать – всё: ты станешь частью этого мира и останешься здесь навсегда. – Но я же остался! – воскликнул Костя. – На какое-то время. И ты это знаешь, и мы это знаем, и даже если ты сам себе открыто не признаёшься, подсознательно понимаешь, что если всё это ненадолго, то и незачем учиться. Колдовать, по крайней мере. Там ведь тебе всё это не понадобится. Костя упрямо сжал губы. Ему не хотелось верить, что всё так просто. Тем более что ведь было же ещё кое-что. – И что же делать? – спросил он. – Ничего. Если ты действительно захочешь колдовать, это произойдёт само собой. Если нет – ну что ж… – Но я хочу! Я действительно хочу! – Какой-то частью, безусловно, да. Но та твоя часть, что цепляется за прежнюю жизнь, упорно отказывается встраиваться в жизнь эту. Тебе не стоит переживать, Костя. Не терзай себя. Рано или поздно – и скорее рано – ты определишься с выбором и всё произойдёт само собой. Либо ты отпустишь прежнюю жизнь и начнёшь колдовать, либо решишь вернуться и проблема потеряет актуальность. Не нужно будет колдовать, переживать, проходить испытания. Всё снова станет понятно и просто. Костя отвёл взгляд, уходя от проницательных глаз Бессмертного. Ну почему у него всегда такое ощущение, что тот видит его насквозь? Вот как сейчас. Он нервно дотронулся до кулона царицы Марьи под рубашкой, помолчал. Бессмертный не торопил его. Взял бокал, медленно отпил глоток. – А вы ничего не можете сделать? – Что именно? – Ну, чтобы я… чтобы я всё-таки начал колдовать. Я ведь реально хочу, Алексей Иванович. – А зачем? Костя прикусил губу. Опять они возвращаются к этому треклятому вопросу из первого урока. Самому сложному вопросу. Он так и не нашёл на него ответа. Олег с Янькой, надо сказать, тоже. Но Бессмертный с них хотя бы и не требует, а ему сейчас что? Отвечать? Что отвечать? – А зачем вы меня взяли, Алексей Иванович? – сердито спросил он. – Вы же могли не брать. Бессмертный рассмеялся. – Вот за этим и брал. – Зачем? – опешил Костя. – За пытливый ум. Может, ты и не знаешь ответов, но вопросы умеешь ставить правильные. Не каждому дано. Олег с Яной, например, не умеют. Костя почувствовал мгновенное самодовольство и тут же сердито засопел, постаравшись взять себя в руки. – Ну а всё-таки? Бессмертный задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Я хотел посмотреть, что получится. В тебе есть… потенциал, скажем так. Вопрос, как он реализуется. – Какой потенциал? – Большой. Очень большой, Костя. Ни ты, ни даже я пока не представляем себе его истинных масштабов. Но чтобы ты не надувался от самодовольства и не вздумал заноситься, сразу же скажу: весь твой потенциал может уйти в свисток. Ты даже не представляешь, сколько я встречал талантливых перспективных людей, которые заканчивали свою жизнь спившимися кладбищенскими сторожами. В лучшем случае. Костя покосился на бокал. – Я не сопьюсь, – пробормотал он. – Да, скорее всего. Но это не главная опасность, которая тебе грозит. Ты можешь поверить, что и впрямь исключительный. И вот тогда на тебе можно ставить крест. Как только ты решишь, что хоть в чём-то лучше других, ты перестанешь мне быть интересным. Подозреваю, что и не только мне. Костя чувствовал себя до крайности неловко. Ему не хотелось признаваться, что подобные мысли и впрямь посещали его в последнее время. Особенно после того, как узнал, кто он и чьим потомком является. Не то чтобы он делал из этого какие-то практические выводы, но всё равно было неприятно и стыдно слышать разоблачения Бессмертного. – Это то, что подстерегает любого особенного. – Бессмертный смотрел внимательно, без улыбки. – Никому не удалось избежать этой ловушки, даже мне. В какой-то момент и ты в неё попадёшь. Вопрос в том, насколько быстро и безболезненно сможешь выбраться. Костя не знал, что сказать. Бессмертный говорил с ним так, как не говорил ещё никто. Ладно дома, но даже царица Марья, даже Соловей – все говорили с ним как с ребёнком. Бессмертный – нет, это чувствовалось. Даже в своих манипуляциях он не пытался держать его за дурака или ребёнка. – Даже если ты и особенный, а из всего случившегося в последнее время у тебя и впрямь могло сложиться такое мнение, с чисто практической точки зрения так о себе думать невыгодно. Полагая остальных ниже и хуже себя, ты теряешь бдительность, перестаёшь развиваться, совершенствоваться – и вот тут-то тебя и ловят. Это враги. Но и друзья не любят высокомерие. Тут одно из двух. Или ты особенный, или ты с друзьями. Совместить не получится. – А вы? – не выдержал Костя. – Вы же особенный. Но и друзья у вас есть. Бессмертный опять засмеялся. – Ну нет, Костя, тут ты ошибаешься. Друзей у меня нет. – Как же нет? А Соловей? – Хорош друг! Был готов убить меня по одному слову Марьи. – Ну, это… – Костя замялся, смутившись. – Это же не считается. Он же не хотел. А даже если не Соловей, у вас же другие есть. Елена… Марья Моревна… Бессмертный усмехнулся, отпил ещё из бокала. – Опять-таки, Костя, это не совсем друзья. Семья есть семья, и родственные связи порой сильнее всех прочих. Но и они не безусловны. Ты ведь читал, как я воевал с сестрами, как они вполне серьёзно были готовы убить меня, – Бессмертный небрежно пожал плечами. – Что же касается Елены… – Да, – Костя замер. – Она моя женщина. Это не то же самое, что друг. Регистр отношений другой. Можно долго объяснять разницу, но зачем? Подрастёшь – сам разберёшься на практике. Костя закусил губу. Опять у него возникло ощущение, что у Бессмертного нет запретных тем и говорить с ним можно о чём угодно. Очень хотелось проверить это впечатление, но он не стал рисковать. – Так что… – он запнулся, не зная, как продолжить. – Так что, – сформулировал за него Бессмертный, – если дорожишь друзьями, держи себя проще. И никогда не думай, что ты круче всех. Всегда найдётся тот, кто обломает тебя. – А вы? – опять не выдержал Костя. – Вы же самый крутой здесь. И держите себя так… – Это маскировка, – усмехнулся Бессмертный. – Для пущего эффекта и чтобы остальные боялись. Но сам-то себя я не обманываю. Я знаю, что не всесилен. И рано или поздно меня кто-нибудь свалит. Костя похолодел. Он вдруг испугался, сам не зная чего. – Хранители? – тихо спросил он. Бессмертный замер, не донеся бокал до рта. – А почему ты подумал о них? Костя осёкся. Сказать, не сказать? А, всё равно уже теперь. Раз уж между ними такая откровенность. – Алексей Иванович, – начал он, запинаясь, – я, когда был в Малахите… в последние дни… случайно услышал от Ники… Вы знаете, кто это? Бессмертный кивнул. – Ну вот… Короче, я слышал, что Хранители… они как бы… ну, вроде бы думают, как с вами разобраться. Потом. И с вами, и со всем вашим… – Костя замялся, не решаясь, но всё-таки произнёс: – Выводком. Вашим выводком. Так они сказали. Это ведь они не про волков? – с затруднением спросил он. Бессмертный отодвинул бокал, подался вперёд. – И про волков тоже, – он смотрел на него, сузив глаза. – Почему ты раньше не сказал? – Не знаю, – признался Костя. И это была почти правда. – Ты поэтому остался? Хотел убедиться, что с друзьями всё в порядке? – Может быть, – уклончиво ответил он, отводя глаза. Бессмертный помолчал, побарабанил пальцами. – А сейчас рассказал, потому что решил, что Хранители могут меня победить. И расправиться потом со всеми вами. Костя поднял глаза. В уголках губ Бессмертного опять играла привычная улыбка. – Они ищут Жар-птицу. – Да, я знаю, – кивнул Бессмертный. – Знаете? – не поверил Костя. – Как? Откуда?