– Станет царица заниматься такой ерундой! К дьяку иди. – Ладно, – решила Маргарита, вскакивая с дивана. – Какое-никакое, а занятие. Идёшь? Лика покачала головой. – Что-то мне не очень сегодня, Марго, – она потёрла живот. – Не хочется ругаться. Сходи сама. – Ладно, – кивнула Маргарита, берясь за ручку двери. – Я быстро. Ты пока дописывай. Дьяк сидел за столом, обложившись кипой бумаг, и диктовал пристроившемуся за соседним столиком писцу. – «…следует расселить их в Речных Холмах, Копорье, Порхове и прочих по дюжине семей зараз под надзором воевод…», – успела поймать Маргарита, как всегда, без стука врываясь в кабинет. – Ой! – она постаралась сделать вид, что смутилась. – Извините, не хотела мешать. Коломна, можно тебя на минутку? – Чего тебе? – хмуро буркнул дьяк. – Дело есть, – Маргарита выразительно посмотрела на писца. Дьяк махнул рукой. Молоденький писец с юношеским пухом на щеках и подбородке торопливо свернул листы и вышел из комнаты, бросая на Маргариту любопытные взгляды. – Ну? – Короче, – Маргарита подошла к столу, наклонилась, опершись ладонями о край, – тут такое дело… Ты нам Фильку не одолжишь? – Зачем? – подозрительно спросил дьяк. Маргарита объяснила. Коломна откинулся на спинку жёсткого стула, покрутил большими пальцами, сцепив ладони, подумал. – Вот что, Кошкина, – медленно сказал он, – кордоны Мороза не пройдёт даже Филька. Но я дам вам Колобка. Если и ты кое-что сделаешь для меня. – Колобка? – не поверила Маргарита. В прошлый раз, когда они с Ликой хотели послать Колобка, им впаяли строгача и домашний арест, а сейчас дьяк сам предлагает?! – Погоди-ка, а что я должна сделать? – Ничего особо сложного… Маргарита вернулась через час с Колобком и изрядными сомнениями. Она согласилась с предложением Коломны, но сама не была до конца уверена, что поступает правильно. Если Лика откажется или, того хуже, заподозрит в предательстве, как бы им и впрямь всерьёз не поссориться. Но отказаться Марго не могла. И не в Колобке было дело, и даже не в Снежке. А потому, что понимала: Коломна, в сущности, прав. И давно надо было решить этот вопрос с Ликой. И откладывали его только потому, что руки не доходили. А сейчас пора. Нечего больше ждать. – Ух ты, Колобок! – удивлённо обрадовалась Лика. – Как? – У Коломны неожиданно оказалось хорошее настроение, – на ходу соврала Маргарита. – Сказал, что Филька не вывезет, и сам предложил Колобка. Ну что, круглый? Сгоняешь к Снежке? – Конечно. – Колобок вскочил на стол, согласно хлопнул глазами. – Когда надо, девочки? – Сейчас. – Лика сложила письмо, запечатала, протянула Колобку. – Только постарайся, чтобы Мороз не узнал. Ладно? – Ответа ждать? – Ну, если Снежка захочет написать… Мы тебя не гоним. Если Коломна только… – Не-а, – Маргарита энергично затрясла головой. – Дьяк сказал, до конца недели Колобок ему не понадобится. Так что и впрямь можешь не гнать, круглый. И подожди там, пока Снежка распишется. Колобок отсалютовал ладошкой, спрыгнул со стола и выкатился из комнаты. – Ну вот, – Маргарита повернулась к коту, так и лежавшему в кресле. – А ты говорил: не даст, не даст. Балбес! – Сами балбески! – зевнул Баюн. – По-вашему, Коломна просто так погнал круглого на север, письмо девочке передать? Ну да, щас! – А чё такого? – Маргарита пожала плечами. – Если он ему не нужен сейчас, чего бы не одолжить? Ей показалось, что кошак закатил глаза. Лика тоже смотрела с сомнением. Но объяснить истинные мотивы Коломны Маргарита ей не могла. Пришлось бы признаваться в сделке, а это бы всё испортило. – Да ну его! – она пренебрежительно махнула на Вагона, повернулась к подруге. – Вечно всё портит, пакостник мелкий. Не слушай его, Лика. Пойдём обедать. К её удивлению, царевна покачала головой. – Не, Марго. Не хочу. Иди одна. – Как так – не хочешь? – не могла поверить Маргарита. – Ты чего? Она не могла припомнить, когда бы Лика отказывалась от обеда. При ней такого не было точно. – Не знаю, – Лика поморщилась. – Что-то мне не очень сегодня с утра. Наверное, груздей вчера переела, вот и… – Наверное, – протянула Маргарита, подозрительно поглядывая на царевну. – Может, Баюн проверит? Мало ли чего… – Ну уж нет! – решительно отрезала Лика, вставая из-за стола. – Ничего со мной нет, просто немного мутит. Скоро пройдёт. Пойду полежу, а ты иди обедай. И этого забери, – она ткнула в кота. – Надоел уже. К вечеру Лике и впрямь полегчало. Они с удовольствием поужинали пельменями, гадая, чем сейчас занимается Никита в Халдоне, поплескались в золотой ванне и легли спать. Маргарита пару раз осторожно, словно невзначай, закидывала удочки в завтрашний день, но события не форсировала и отложила решающий разговор до утра. Но утром Лика опять была в дурном настроении. Отказалась краситься, как ни настаивала Маргарита, велела унести завтрак, оставив лишь чашку чая. – Да что с тобой? – не выдержала Маргарита, уминая за обе щеки свою порцию. Каша была только из печи и покрыта румяной корочкой, которую Маргарита особенно любила. Она её тщательно соскребала со стенок миски и съедала в первую очередь. Лика нехотя пожала плечами, сделала глоток чая. У неё был усталый и невыспавшийся вид. – Кашки? – предложила Маргарита, протягивая ложку аппетитно промаслившейся каши. – Не хочу, – Лика качнула головой. – Не хочу есть. – Чего так? Заболела, что ли? – Не знаю. Голова немного болит… Состояние какое-то такое… вялое… – Это всё потому, что дома засиделась, – авторитетно заявила Маргарита. – На свежем воздухе не бываешь, свету белого не видишь. Так, всё! Сегодня едем кататься. – Куда? – вяло поинтересовалась Лика. – Без разницы. Главное – выбраться на свежий воздух. Маргарита боялась, что и сегодня, как уже бывало, ей не удастся расшевелить Лику. Но после получаса настойчивых уговоров царевна согласилась, видимо решив, что проще уступить, чем целый день отказываться. Повеселев, Маргарита тут же велела заложить тройку, укутала Лику в соболиную шубу, нахлобучила на лоб свою любимую лисью шапку и велела гнать на Спуски. – Да ну, Марго, – заныла Лика. – Ты на горки, что ли, хочешь? – Ага! – радостно ухмылялась Маргарита, откидываясь на спинку саней и вытягивая ноги в красных валенках. – Погоняем, покатаемся – ух! Всю дурь из башки сразу выбьет. Тройка шла бодрой рысью по Дворцовой улице. Весело звенели бубенчики на хомутах. Шёл лёгкий снег, было морозно. Но вчерашнего ледяного ветра не было, и дышалось легко. – Не хочу я на горках кататься, Марго, – обиженно дулась Лика. – Давай просто по берегу проедем, и всё. – Нет! – решительно отвергла Маргарита. – Раз уж выбрались кататься – так по-настоящему. Чтобы дух захватывало. Лика недовольно фыркала всю дорогу, прикрывая и растирая нос рукавицей. Они выехали через Восточные ворота, но тут же свернули на север, к Спускам. В пяти верстах от города, недалеко от Молочной реки, были большие залежи известняка, выходившие порой в высокие холмы. Летом здесь добывали строительный камень, а зимой катались с гор – и просто на санках, и на конных упряжках. Спуски были на любой вкус – и короткие, и длинные, и крутые, и пологие. Особенно Маргарита любила один длинный, умеренно крутой спуск, по которому могла разогнаться целая тройка и мчать минут пять так, что звенели друг о друга подковы передних и задних копыт коней, летели в лицо комья снега и не чувствовалось ничего, кроме восторга и весёлого ужаса. Лика все эти катания не любила и соглашалась садиться в сани с Маргаритой только ради неё. Она изо всех сил вцеплялась в борта и крепко зажмуривалась, открывая глаза, только когда кони переходили хотя бы на рысь. Маргарита привставала в санях, держась за плечи возницы, и требовала вожжи. Но править ей уже не давали. – Убьётесь ещё, а мне отвечать, – разводил руками дворцовый кучер Ефрем. – А ещё и царевна вылетит! Тут вон видите, какой спуск, барышня! Один конь споткнётся – и все кувырком полетите. Не дам! – Ну дай, Ефрем! – упрашивала Маргарита. – Я тихонечко. Только попробую. Обещаю, гнать не буду. И Лику высажу. – Не, барышня, – качал головой Ефрем. – Не дам. Кони казённые. Загубите – с кого спрос? С меня. Вот разрешит царица али дворский, тогда дам. А так – не. Маргарита злилась. Но и так веселья хватало. После гонок на Спусках они ехали на берег, в Вельяминовский бор, и там, на мягкой ровной дороге под высокими кронами величавых сосен, Лика успокаивалась, приходила в себя и удовлетворённо вздыхала, тоже начиная радоваться катанию. Маргарита рассчитывала, что сегодня всё пройдёт по привычной схеме. Сначала гонки на Спусках, потом поездка по бору. Но программу пришлось сократить. На первом же спуске Лике стало нехорошо. Она дёрнула Маргариту за руку и слабым голосом попросила остановить. Царевна выглядела бледнее обычного, и Маргарита послушалась, крикнув Ефрему встать. Как раз вовремя; Лика перегнулась через борт санок, её стошнило.