– Приближаются Русалии. Думаешь, купаться ночью в лесных озерах – это хорошая идея? – спросила я. Мешко помог мне перелезть через ограду и снова случайно меня коснулся. – Уже, что ли? – удивился он. – Через несколько дней Зеленые Святки, – подтвердила я. – Думаешь, на меня нападут русалки? – Не знаю, может быть. Еще пару недель назад я бы посмеялась, если бы ты сказал мне, что на меня будет охотиться вурдалак. Теперь я точно могу поверить в богинек, которые топят красивых мужчин во время Русальной недели. – Хм. Думаешь, я достаточно красив, чтобы соблазнить какую-нибудь русалку? – И не надейся на комплимент. Я мысленно вздохнула. Русалии, как и Ярилин праздник, были мне совершенно чужды. Как жительница современной Варшавы, я не придавала им такого значения, как это делали в деревнях. Насколько я знала, мы, славяне, в отличие от большинства современных культур, отмечали два праздника мертвых. Один осенью, так называемые Задушки или Деды, а другой весной, то есть Русалии или, кому как нравится, Зеленые Святки, входившие в Русальную неделю, которая праздновалась семь дней. Во время весенних гуляний на холмах разводили ритуальные костры и предавались безудержному веселью на кладбищах, чтобы предки могли праздновать вместе с живыми. Дома нужно было украшать цветами, аиром и отпугивающими злые силы березовыми ветками. По традиции, неделя разудалых забав завершалась оргией и пьянкой. Если задуматься, то, по рассказам, каждый наш религиозный праздник должен заканчиваться оргией и пьянками. Мне даже стало стыдно за предков. Согласно приметам всю зиму и весну, до самой Купальской ночи, нельзя было плавать в реках или озерах, так как это грозило смертью от рук богинек. По моему мнению, люди, купающиеся зимой в озерах, умирали скорее от пневмонии, а не от перевозбуждения, которое насылали на несчастных хохочущие русалки, но что я в этом смыслю. Русальная неделя была самым опасным временем в году. – Чего ты так притихла? – спросил Мешко, когда мы вышли из машины прямо у границы старого леса. Остаток пути до нашей хижины нужно было пройти пешком. – А, ничего особенного. – Я пожала плечами. – Думаю о Зеленых Святках. – А о чем конкретно? – О праздниках, суевериях. – Ты хочешь мне сказать, что я не должен купаться в озере, иначе меня похитят русалки? – Ну знаешь, раз вурдалаки существуют… – Уверяю тебя, ничего не случится. Ночь теплая, просто идеальная для купания в озере, а кроме того, я весь перепачкан землей. Мне нужно помыться, и я не собираюсь ждать до завтрашнего душа. Ты же не хочешь, чтобы я в таком виде лег с тобой в одну постель? На кончике языка у меня вертелся ответ, но за последние дни Мешко доказал, что флирт на него не действует. Я лишь что-то невнятно буркнула. Зато он был в прекрасном расположении духа. Все это копание в земле поправило ему настроение. Кто бы мог подумать? Наконец мы добрались до хижины. Мешко небрежно скинул на землю рюкзак и инструменты. Затем стянул через голову рубашку, которая тоже бесцеремонно оказалась брошена на траву. – Кто последний окажется в озере, тот завтра рубит дрова! – крикнул он. 36 Было полнолуние. Прожив в этой глуши последние дни, я уже привыкла к темноте, которую ночью освещают только бледная луна и звезды. В связи с этим я прекрасно видела Мешко, который, сняв с себя рубашку, так же быстро избавился от обуви, брюк, носков, а в самом конце и от боксеров… Я была так поражена, что застыла на месте. Мешко, сверкая голыми ягодицами, пробежал по лужайке и прыгнул в озерцо. Зашел на середину, где было поглубже, нырнул с головой и радостно завыл, брызгаясь водой, когда выплыл на поверхность. – Ха! В такие ночи я чувствую себя живым, – воскликнул он. – Как много веков назад! Я робко остановилась на берегу, переминаясь с ноги на ногу. – Ты вспомнил времена, когда был Дагоме? До того как ты стал правителем и тебе по статусу полагалось купаться только в золотых ваннах? – спросила я, задумчиво глядя на озеро. В лунном свете неподвижная гладь так и манила искупаться, приглашала на мгновение окунуться в ее чистые воды. Кажется, температура была подходящей. Мой спутник не выглядел замерзшим. – В мое время не было золотых ванн. Но ты в чем-то права. Сейчас я больше чувствую себя Дагоме, чем Мешко. Когда я был простым воином, то часто плавал по ночам в реках и озерах. Потом это стало неподобающим. – А почему ты, собственно, принял имя Мешко? Ты не мог остаться Дагобертом? – После того как Земомысл меня усыновил, мне пришлось взять новое имя. Мое было чужим. В качестве Мешко подданным было легче меня принять. Согласно легендам, в жилах самого известного нашего правителя текла кровь доблестных воинов севера – викингов. Славянам действительно могло не понравиться, что их предводителем будет иностранец. – А почему сейчас ты не пользуешься именем Дагоме? Думаю, ты мог бы к нему вернуться. – Я бы с удовольствием, но мало кто носит это имя. Я бы выделялся. – Если хочешь, я могу так к тебе обращаться. – Ты не обязана, но это очень мило с твоей стороны. Идешь? Если поторопишься, я подумаю о том, чтобы порубить дрова за тебя. – Я… то есть… Он засмеялся, видя мое смущение. – Я не кусаюсь. Не стесняйся. Вода совсем теплая, – искушал меня он. – Хорошо, но отвернись, пока я раздеваюсь. И не подглядывай. – Я погрозила ему пальцем. Не знаю, зачем я это сделала, почему начала снимать с себя одежду. Почему поддалась ему. Не нужно было снимать нижнее белье, но я решила, что оставаться в нем было бы нечестно по отношению к Мешко. Кроме того, я никогда не купалась в озере голой. В этом было что-то волнующее. – Я могу уже повернуться? – спросил он. Я быстро вошла в воду: прохладную, но приятную. Ополоснула лицо в надежде, что от этого румянец исчезнет с моих щек. – Секундочку. Я погрузилась глубже. – И как вода? – Приятная, – пришлось это признать. – Теперь можешь повернуться. Он подплыл ко мне и встал напротив на каменистое дно. Мы были на такой глубине, что вода доходила мне до плеч, а ему до половины груди. Он широко улыбался. – И как? Не вижу тут никаких русалок, которые могли бы нас утопить. – Ну, может быть. – Я настороженно огляделась. – Но, знаешь, сейчас полнолуние. Говорят, они выходят из своих водоемов и танцуют на берегу. Я, правда, не верю в такие вещи, но, если что, у меня нет полыни, которую ты мог бы засунуть себе в карман, чтобы их отогнать. – А на мне нет карманов, – весело ответил он. Переведя на него взгляд, я заметила, что он пристально смотрит на меня. Второе, что я поняла, – кристально чистая вода ничего не скрывает. Я обняла себя за плечи. – Мешко! – прошипела я с упреком. – Глаза у меня выше! Специально для нашей ночной вылазки на кладбище я заколола волосы в высокий пучок, из которого через несколько часов стали выбиваться отдельные пряди. Он протянул руку и убрал мокрые волосы с моего лица. – Ты единственная русалка в округе, – сказал он. Мешко резко отдернул руку, словно моя кожа его обожгла, и отстранился. – Я не должен был. Прости. Я, наверное, тоже не должна была. Да уж! Определенно не должна. Я даже не задумывалась об этом. Вообще. Я не задумалась всего один раз, не обдумала свои действия заранее и в подробностях. И вот чем все закончилось.