Полная тишина пугала меня все больше. Лес не должен быть таким. Он должен быть полон звуков. Словно в ответ на мои мысли что-то снова зашелестело между деревьями. Я оглянулась на ручей, который сбегал по склону. Ивы почти полностью загораживали обзор. От страха у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я охнула, когда в темноте промелькнуло что-то красное. Это были глаза! Я попятилась назад. Красные точки несколько раз исчезали, будто бы мигали. Один сапог провалился глубже в воду. Сквозь толстую резину я почувствовала, как что-то оплетает мою щиколотку. С губ сорвался пронзительный крик ужаса. Я резко дернулась и, освободив ногу, пошатнулась, а затем что есть мочи побежала вверх по течению. Цветастый платок съехал с головы и развевался на ветру позади меня. Тяжелое ведро больно билось о ногу. Остановилась я только тогда, когда ручей сузился настолько, чтобы через него можно было легко перепрыгнуть. Я стала оглядываться, пытаясь определить, где нахожусь, и поняла, что это место было мне знакомо. Совсем скоро вдали, между деревьями, я увидела избу шептухи. Только тогда мне хватило смелости притормозить и развернуться. Лес был спокоен. Теплые оранжевые лучи заходящего солнца просвечивали сквозь ветви стройных сосен. В кронах деревьев пели птицы. Тихо шелестел ветер. Я глубоко вздохнула. На этот раз на выдохе воздух не превратился в пар. Странно. Медленно я поставила ведро на землю и, наклонившись, уперла руки в колени. Нужно успокоиться. Я была в безопасности. Здесь мне ничто не угрожало. Из моей груди вырвался нервный смешок. Вон как разыгралось воображение из-за какой-то заболоченной поляны. Красные точки наверняка не имели к глазам никакого отношения. Никто не хватал меня за ногу, просто зацепилась за какой-то корень. Их там было полно. Отсмеявшись, я перевела взгляд на сапоги и почувствовала, как улыбка застывает на моих губах. Оба голенища вымазались в грязи, да вот только на сапоге, застрявшем в заболоченном ручье, ил подсох довольно странно. Я присела, не в силах поверить в то, что вижу, и приложила руку к голенищу. В засохшей грязи явственно был виден отпечаток ладони… 11 Шептуха не обрадовалась. Я не стала рассказывать ей о красных глазах и отпечатке в грязи – не хотелось выглядеть идиоткой. На обратном пути через луг, который пролегал между лесом и домом Бабы Яги, мне удалось достаточно успокоиться, чтобы понять, что у меня слишком богатое воображение. Теперь мне стало стыдно, что я как дурочка так сильно испугалась. Руководительница моей практики злилась на меня за то, что я не собрала целое ведро сосновых почек, а за то, что я бросила ее драгоценную стремянку посреди леса, она и вовсе обиделась. Я пообещала ей, что куплю ей новую стремянку, если ту за ночь кто-нибудь украдет. На следующий день, прежде чем снова отправиться в лес с металлическим ведром, я решила взять с собой кого-нибудь на подмогу. Ну, вдруг мне встретятся дикие собаки. Я долго колебалась, прежде чем принять это решение, но в конце концов проглотила гордость и села в машину. Хотя я провела в Белинах уже почти месяц, я не знала никого, кроме Мешко. Только его я могла попросить о помощи. Было необычайно теплое утро для марта. Уже через несколько дней наступит весеннее равноденствие и Ярилин праздник. Не хотелось признаваться в этом вслух, но мне было любопытно, как он проходит. Подъехав к месту обитания местного ворожея Мщуя, я остановилась перед разваливающейся от старости халупой. Крыша ее перекосилась, грозя обрушиться в любой момент. Еще и протекает наверняка. Когда я постучала в дверь, с которой слезала краска, та приоткрылись. Наконец я смогла по достоинству оценить хижину шептухи. При взгляде на постройки, принадлежащие ворожею, шептухина изба стала казаться прямо-таки элитным жильем. – Эй! – позвала я. – Есть тут кто? Я вошла внутрь – в помещении не было ни души. Меня охватило облегчение, когда на полу я увидела только один грязный тюфяк. Не хотелось бы, чтобы Мешко оказался настолько чокнутым религиозным фанатиком, чтобы жить в таких ужасных условиях. Только что теперь? Где мне его искать? – Кто там? – услышала я голос за спиной. Я подскочила от испуга и повернулась к стоящему позади меня мужчине. Должно быть, это Мщуй. Я хорошо помнила рассказ Бабы Яги о местном пьянице, который считает себя великим вещуном. Он оказался невысоким, сгорбленным стариком, гораздо ниже меня. Вместе с высоким Мешко они наверняка составляли довольно забавную пару. В седой, длинной, спутанной бороде застряли хлебные крошки и, если зрение меня не подводит, даже тщательно обглоданная куриная кость. – Доброе утро, – вежливо сказала я. – Доброе ли? – ответил он. – Это может легко определить правильное гадание. За небольшую плату, конечно. – Ага-а-а-а. Но я пришла не за гаданиями. Я ищу Мешко. – И заглядываешь ко мне в хату? Мщуй сдвинул кустистые брови, которые чуть ли не закрывали ему глаза: это делало его немного похожим на тех маленьких смешных собачек, которых часто разводят знаменитости. – Я легонько постучала в дверь, но моя недюжинная сила заставила ее распахнуться, – фыркнула я. Мужчина подозрительно посмотрел на мою руку, а потом на деревянные кое-как сколоченные доски, которые он считал дверью. Неужели он всерьез принял то, что я сказала? Спасибо Мщую, теперь я точно не изменю свое мнение насчет умственных способностей жрецов. Практически ходячий стереотип. – Дверь была открыта, – пояснила я. Старик заметно успокоился. – Я мог ее и не закрыть, – ответил он и быстро добавил: – Очень спешил на утреннюю молитву. Запах алкоголя, исходящий от него, говорил совсем о другом. – Я ищу Мешко, – напомнила я ему. – Вы знаете, где я могу его найти? – Он снимает этаж вон в том доме. – Он показал скрюченным от ревматизма пальцем на здание неподалеку. – По лестнице только нужно подняться. – Спасибо. Я двинулась в указанном направлении, но он схватил меня за локоть. – А ты кто? – спросил он. – Меня зовут Гослава Бжузка, – ответила я. – Я на практике у шептухи. Водянистые глазки Мщуя расширились, а затем закатились под самый лоб. Я испугалась не на шутку, глядя на белки его глаз. – Что с вами? – воскликнула я. О боги! Может, это какой-то приступ, вызванный алкоголем?! Я не хочу оказывать ему первую помощь. Я даже не знаю, где искать губы в этой спутанной бороде! Я не смогу сделать ему искусственное дыхание методом «рот в рот». Его глаза вернулись на свое место, и он проговорил как ни в чем не бывало: – А, да. Воистину. Удачи в поисках стремянки, Гося. Затем он отпустил мою руку и зашел в хижину, оставляя меня одну во дворе. Откуда, черт возьми, он знал, что я собираюсь искать брошенную стремянку? По спине пробежала дрожь беспокойства. Мне стало не по себе. Определенно, не люблю жрецов. Все, я не собираюсь на этом зацикливаться. Поведение Мщуя было отнюдь не нормальным, но нужно перестать об этом думать. Я быстро направилась к Мешко, поднялась по пристроенной снаружи домика деревянной лестнице и постучала в дверь. Долго ждать не пришлось – он практически сразу открыл. А у меня подкосились колени. Ох, черт побери! Меня бросило в жар. Какой он красивый! Нельзя же быть настолько красивым. Такими могут быть только актеры и певцы, к которым нельзя прикоснуться. Потому что мне очень хотелось к нему прикоснуться. Мешко, должно быть, только что вышел из душа. В этом не было ничего удивительного, учитывая, что был всего седьмой час. На практике у Бабы Яги я привыкла рано вставать и совершенно забыла, что в это время нормальные люди еще спят. Мой взгляд скользнул по его обнаженной мускулистой груди и твердому рельефному животу, остановившись на мгновение на черном полотенце, которое было повязано на бедрах. Вторым полотенцем он вытирал мокрые волосы. – Гося? – удивился он. – Что ты здесь делаешь?