– Только у меня есть еще одна проблема, – призналась она. – Да? – Мне немного стыдно… – Тут нечего стыдиться. Мы здесь, чтобы помочь вам. Неужели у нее выскочили прыщи, но не на лице? – Мне кое-кто нравится… Я впала в уныние. Захотелось биться головой о стол. И не факт, что своей… – Да-а-а-а? – проговорила я сквозь зубы. – Это мой новый сосед. Он такой красивый, – призналась она, смущенно потупив взгляд. – Только он не обращает на меня никакого внимания. – А вы с ним говорили? – спросила я. – Нет! – резко ответила клиентка. – Я не могу с ним заговорить. Смущаюсь. Я бы хотела, чтобы он первый обратил на меня внимание. После некоторых раздумий я решила, что лучше не бить ее головой о стол. Внутри явно было пусто. Существовала опасность, что она разобьется, как елочный шарик. Баба Яга решила, что сейчас самое время вмешаться, и я была за это благодарна. Я знала, что следует сделать, чтобы мужчина в тебя влюбился, но я просто не могла заставить себя произнести это вслух. Старуха подошла к серванту, достала спичечный коробок и, ободряюще улыбнувшись, отдала его мне. Она знала, что я этого не одобряю. – Возьмите. – Я протянула средство женщине. – Вы должны растворить этот порошок и дать выпить своему соседу. – Каким образом? – Она так резко схватила коробочку, что чуть не разбила пузырек с сиропом. – Лучше всего насыпать его в чай – он перебьет вкус порошка. – Но… но… – стала заикаться клиентка. – Да, это значит, что вы должны поговорить с ним и пригласить его на чай, – злорадно развеяла я ее сомнения. – Но прежде найдите липу, которая растет ближе всего к его дому, и возложите ритуальный венок. Неудачное время года она выбрала для ухаживаний. Ритуальные венки плетут из цветов – немного их растет в марте. – Липа – это дерево привлекательности, красоты и плодородия, – объяснила я. – Если вы преподнесете ему в дар венок, то это увеличит ваши шансы. Но без порошка все равно ничего не получится. Я почувствовала мстительное удовлетворение, когда за женщиной закрылась дверь. – У меня есть вопрос. – Я повернулась к Бабе Яге. – Какой? – Она прошла на кухню и стала помешивать что-то в горшочке. – Из чего, собственно, сделано это любовное зелье? – Из измельченного в порошок сердца крота, – спокойно пояснила она. Я почувствовала, что к горлу подкатывает тошнота при мысли о том, что бедняге придется это выпить. – Разве они не занесены в Красную книгу? – Так и есть. К сожалению, в последнее время у многих людей возникают проблемы в любви… – Откуда?.. – я не успела договорить. – Это сердца кротов, которых разводят на фермах. Мне привозят их из Мазур. Ответ шептухи развеял все мои сомнения. – А что? Тебе нужен этот порошок? – Нет, спасибо. – Тебе продам со скидкой, – посулила Яга. На самом деле, скидка на это снадобье пришлась бы очень кстати. Эта отчаявшаяся женщина заплатила триста злотых за половину спичечного коробка. – Думаю, мне было бы противно целоваться с тем, кто до этого съел сердце крота. – Понимаю. Кстати, здорово, что ты сказала ей, что у нас больше нет соснового сиропа. Ты быстро учишься. – У нас правда его нет. Это была последняя бутылочка. Теперь я знаю, что не должна была этого говорить. Если бы я держала язык за зубами, то мне не пришлось бы, как выразилась шептуха, «вприпрыжку бежать в лес за молодыми сосновыми почками». Даже то, что на мне сегодня не защитная униформа от клещей, не возымело никакого действия, ведь нам угрожал дефицит соснового сиропа, который весной разлетается как горячие пирожки по пятнадцать злотых за бутылку. Настоящий грабеж, между прочим. По этой самой причине я сейчас стояла на краю поля прямо перед лесом, одетая в серые резиновые сапоги и зеленоватый плащ Бабы Яги. К сожалению, у нее не было никакой широкополой шляпы, поэтому я тщательно обвязала вокруг головы один из ее цветастых платков. Я поставила на землю ведро, на дне которого лежали небольшие металлические кусачки для отрезания почек, и поправила лямки низенькой, в несколько ступенек, деревянной стремянки, которую шептуха повесила мне на спину. Потому что, конечно же, я должна собирать почки с деревьев, растущих глубоко в лесу, желательно с ветвей на высоте примерно двух метров. Я снова поправила лямки. Тяжелая какая! Я себе так грыжу заработаю. С сегодняшнего дня я официально ненавижу сосновый сироп. Я в последний раз обернулась и посмотрела на избу Бабы Яги. Выбора у меня не было, придется выполнять порученное задание. Оно даже упоминалось в этой проклятой книжке практиканта… Подхватив ведро и ругаясь на чем свет стоит, я двинулась в глубь леса. Деревья росли не очень плотно, так что я без труда пробиралась сквозь подлесок, хотя и сошла с тропинки. Я похлопала себя по карману, проверяя, на месте ли компас – шептуха снабдила меня им на случай, если я вдруг забуду, куда идти. Так что если заблужусь, я знала, что делать. Через несколько десятков метров я добралась до узкого ручья и легко перепрыгнула через него, даже не замочив сапоги. Должно быть, он брал свое начало в роднике у подножия дуба. Если бы я двинулась вверх по ручью, то наверняка через какое-то время дошла до священного места. Решив, что отошла уже достаточно далеко от цивилизации, я поставила стремянку у ближайшей сосны и принялась обрезать почки. Мне вспомнились слова Бабы Яги о том, что нельзя обирать все дерево, так что вскоре я перебралась к следующей сосне возле ручья. Не хотелось терять его из виду, потому что знала – если потеряюсь, то, держась ручья, доберусь до дороги. Ручей становился все шире и заболоченней. Между соснами появились ольхи и ивы. Благодаря рассказам шептухи я знала, что эти деревья непригодны для целебных настоев. Более того, на протяжении веков они считались в нашей культуре дурными: возвещали о присутствии водяных демонов. К счастью, я не верю в такие глупости. Я увидела склонившиеся над водой острые листья болиголова. Он был очень ядовитым. Баба Яга показывала мне растения, которые используют для приготовления сильнодействующих и опасных лекарств. Болиголов, часто называемый цикутой, был одним из них. Как гласит легенда, именно от отравления этим растением умер Сократ. Я присела рядом, чтобы присмотреться к растению повнимательнее. Я не собиралась его даже трогать, но решила запомнить это место, если когда-нибудь меня отправят собирать болиголов. Солнце медленно клонилось к закату, а мое ведро все еще было не наполнено, хоть и становилось все тяжелее по мере отдаления от Белин. Мне стало страшно, что я не смогу вернуться. Вокруг царила зловещая тишина, и, чтобы приободрить себя, я начала напевать что-то себе под нос. Жалея, что зашла так далеко, я глянула на другую сторону ручья. Там росло больше сосен, но мне ни за что не удалось бы перепрыгнуть его сейчас. Можно было попытаться перейти ручей по скользким камням, вероятно, я даже не свалилась бы в воду, но не стоило рисковать. Я посмотрела на часы – было уже довольно поздно. Не хотелось бы, чтобы ночь застала меня в лесу. Надеюсь, шептуха простит меня за то, что я не наполнила ведро целиком. Я прибавила шагу и обошла еще несколько ив. На их длинных ветвях, свисающих до самой воды, тоже появились первые почки. Внезапно стало темнее и похолодало так, что от моего дыхания начали появляться облачка пара. Я закуталась в плащ и испуганно огляделась вокруг. Просто воображение разыгралось. Вокруг ни души. Я увидела еще одну сосну и приставила к ней стремянку, решив, что это последнее дерево, соберу с него почки, и хватит. Сразу же пойду домой. Держась за ствол, я поднялась на последнюю ступеньку. Почек на этой сосне было совсем мало, да и те казались подмерзшими. Все же я срезала несколько штук и бросила их себе в карман. В этот момент я услышала позади себя шорох. В лесу было полно опавшей листвы независимо от времени года. Здесь листья некому было сметать, и они лежали, пока не сгниют, так что каждый шаг по ним был прекрасно слышен. Я быстро обернулась. Повстречаться с диким животным совсем не хотелось. Я наслушалась всяких невеселых историй об одичавших деревенских собаках, брошенных хозяевами. В большинстве случаев они были хуже волков. Волки боялись людей. Собаки нет. Но я ничего не увидела – видимо, мне все-таки послышалось. Тогда я быстро срезала еще несколько почек, спустилась со стремянки и опорожнила карманы, высыпав почки в ведро. Получилось больше половины – Бабе Яге должно хватить. Что-то снова зашуршало. Я огляделась по сторонам, но везде было пусто. Я почувствовала, как мне становится не по себе. Птиц не было слышно. Кстати, почему?.. На всякий случай не убирая кусачки в карман, я нагнулась и подняла ведро. Внимательно наблюдая за лесом, я попятилась к ручью, расширяющемуся в этом месте. Мои сапоги увязли в мягкой грязи. – Есть тут кто? – спросила я. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. С каждой минутой темнело все быстрее. Оранжевые лучи едва пробивались сквозь кроны деревьев.