Питер как-то не отдавал себе отчёта, что Джереми, который всё время находился рядом с ним, по сути, был причиной его несчастий. Блада переполняла злоба, чёрная злоба на короля Якова и церковную систему. Было лето, в тюрьме стояла невыносимая духота. Питер прислонился к стене, чтобы заснуть. Если не спать, можно было бы сойти с ума, как это уже происходило с некоторыми. Блад уснул, и ему приснился испанский плен, в котором он пробыл в одиночной камере около двух лет и из которого сбежал, пропилив металлические прутья решётки с помощью магии воды. Потом были бои в составе французской армии на территории Голландии, они тогда бились против испанцев. Там была очень болотистая местность, и у Питера была возможность тайком использовать магию. Он тогда отличился, хоть его и не наградили. А смысл биться ради наград? Разве из-за этого рискуют жизнью? Это земля стала свободной от оккупантов, вот что главное. Питер открыл глаза. Было темно, наступила ночь. Судя по всему, все спали, даже стражники. Питер долго выжидал и прислушивался, пока не убедился, что это действительно так. Он вынул свою флягу. Совсем чуть-чуть осталось. Кажется, вот этот молодой человек был ранен в ногу и у этой женщины гноилось плечо. Вода плавно выплыла из фляги и закружилось под ладонью Питера стремительным сияющим водоворотом. Он осторожно приложил её к ноге раненого. Тот вздрогнул, но вскоре спящее лицо его стало спокойным и даже немного счастливым. Затем наступила очередь женщины с плечом, а затем и других больных, за которыми Блад тайком наблюдал в течение дня, делая вид, что находится в мрачном отупении, как все остальные, кто не бился головой о стены, не стонал в бреду и не помирал. Проснувшись утром, эти люди подумают, что господь бог дал им ещё несколько дней жизни, и никогда не узнают, что же по-настоящему вылечило их, ведь сколько бы Питер ни клянчил, бинтов и лекарств ему как врачу не дали, а в случае дальнейшего занудства с его стороны пообещали, что дадут плетей. Но всё же магия воды не могла помочь при переломах, вывихах, которые Питер не смог бы вправить, паразитарных или вирусных заболеваниях, и люди всё равно умирали, и счастлив был тот, кто умер быстро и без мучений. Мировоззрение у Питера после пережитого им повернулась если не на 180, то хотя бы на 90 градусов: теперь он жалел, что не участвовал в восстании Монмута, ведь тогда бы он оказался среди тех, кто сделал всё возможное, чтобы свергнуть короля Якова. Вдобавок до Блада дошла одна простая и гнусная вещь: аристократов не казнили. Они были инициаторами всей этой заварушки, а когда их прижали, просто выкупили себе прощение. Вместо них умерли простые люди, много простых людей. Вскоре умрут позорной смертью и они вместе с Джереми и Бэйнсом, потому что имели глупость попасться. А ведь можно было применить магию и отбиться... Однако им троим в некотором смысле повезло: они дожили до дня суда. Присяжные заседатели дали клятву быть милостивым и справедливыми, однако выражение их лиц вызывало некоторые сомнения в склонности оных к вышеназванным качествам. Верховным судьёй был лорд Джефрейз. Питер старался избирательно верить слухам, но, судя по всему, в отношении данного лица все слухи справедливы — бледнолицый упырь с меланхоличным взглядом и чахоточным румянцем, очень жестокий и очень больной. Только был ли распутный образ жизни причиной болезни или следствием — неизвестно. — Питер Блад, поднимите руку! Клерк монотонно зачитал обвинительное заключение, и Питер узнал, что он, оказывается, не только не проявил любви и почтения к своему королю Якову II, но и, соблазняемый дьяволом, нарушил мир и спокойствие в королевстве, разжигал войну и мятеж с преступной целью лишить своего короля короны, титула и чести, да ещё вдобавок был готов оказывать помощь магам в совершении вышеназванных грязных и богопротивных дел. В заключение Бладу предлагалось ответить: виновен он или не виновен? — Я ни в чём не виновен. — Извольте отвечать теми же словами, которыми вас спрашивают! — крикнули с судейского стола. — Хорошо. Не виновен. К сожалению, — исправился Питер. Верховный судья вяло и даже немного грустно спросил: — Почему же вы считаете себя "к сожалению не виновным"? Питер набрал в лёгкие воздуха. — Я должен заявить, что не делал ничего такого, о чём говорится в обвинительном заключении. Следовательно, я совершенно напрасно находился несколько недель в тюрьме, подвергая себя опасности заражения различными заболеваниями, не говоря о вшах и спёртом душном воздухе. А если бы сделал что-либо из того, в чем меня обвиняют, то всё было бы возможно справедливо. "Возможно" — потому что по хартии вольности люди могут выражать своё неудовольствие... — Стоп, хватит! — немного оживился Джефрейз. — Вы слишком много болтаете. И ещё сразу видно, что учились вы не на юридическом. — Прошу прощения. Я много говорю сейчас, потому что мне долгое время пришлось молчать, — спокойно оправдался Питер. — Сочувствую, — слабо улыбнулся верховный судья. Блад, похоже, немного скрасил его однообразные дни на работе, наполненные чужими слезами, слабыми оправданиями и следующими за ними обвинительными приговорами. — Спасибо. Суд выслушал Питта и Бэйнса, которые решили не демонстрировать свое остроумие и потому отчитались быстро, затем дело снова вернулось к Бладу. Капитан драгун был единственным свидетелем обвинения, поэтому он не жалел красок, описывая, какой же Питер мерзавец, да ещё и врач, даром что не маг. — Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к свидетелю? — Никаких вопросов у меня нет, ваша честь, — миролюбиво ответил "мерзавец", — ведь я действительно не маг. — Спасибо, что хоть с этим вы согласны... — Да не за что. — Кхм! Рад слышать, что... Надеюсь, что у вас было время подумать о своей бессмертной душе, обречённой на суд божий и... Короче, мы в конце концов всегда добьёмся правды и всех вас повесим... то есть рассудим и потом повесим. — Джефрейз устало вздохнул, потом снова заговорил, но голос его уже был жёстким: — Не будем тянуть, у нас и так много дел. Я полагаю, что, коль скоро факт подлейшей грязной измены этих двух мерзавцев и одного большого мерзавца установлен и, более того, признан ими самими, говорить больше не о чем. Но тут снова раздался голос Питера, но на этот раз его насмешливость ощущалась почти физически: — А мне кажется, что говорить есть о чём, если, конечно, вам угодно это выслушать. Верховный судья поднял глаза с изумлением, которая сменилась злобой. — Чего тебе ещё надо?! Ты опять будешь тратить наше драгоценное время на свои омерзительные замечания? — Нет. Вы же сами обещали, что я могу сказать кое-что в свою защиту, ведь на суде так делают. Хотя... я же всего лишь учился на медицинском, а не на юридическом. Джефрейз откинулся на спинку кресла и страдальчески закатил глаза. — Давайте-давайте, сведите меня в могилу... — Врачи чаще вытаскивают людей из могил, но пусть. Суть в том, что капитан забыл сказать, что тогда, когда меня взяли, я всего лишь лечил человека. — Вы врач? — поднял брови верховный судья. Питер тоже удивился. — Я намекал на это как мог! И капитан сказал! — Но ведь вы были в составе французской армии года три тому назад! И капитан сказал! — Да, верно. Но врачом я был ещё до этого. Я в двадцать лет окончил Тринити-колледж в Дублине. С отличием, между прочим, у меня документ есть. И теперь я работаю врачом в этом городе. — И что? Вы были с мятежником! — Клятва Гиппократа — слышали о ней? — Вы были в армии Монмута! — Что мне, дворянину без магических способностей и к тому же с профессией, где нужно беречь руки, делать с вилами и дубинкой в армии простолюдинов, в которой есть маги? Лицо Джефрейза внезапно исказилось гримасой боли. Верховный судья вдохнул. Выдохнул. Снова вдохнул. — Знаете что? Идите вы все к чёрту! Вы трое согрешили перед богом и людьми и будете вечно вариться в кипящей сере! В конце концов всех троих признали виновными и вывели из зала суда, пока Джефрейзу окончательно не стало плохо. Прокурор после вынесения приговора тихо шепнул коллеге-адвокату: — Знаешь, что я считаю? Врачи — самая уязвимая категория населения. Их за всё засудить можно. Кстати, этот Блад вообще хороший такой лекарь, не какой-нибудь захолустный докторишка. Слыхал, у него даже паралитики на ноги встают. Удивительно, не думаешь? — Забавно. Значит, теперь нашему судье-упырю уж никто не поможет. — Ну и поделом. Я вообще-то виг, ты же знаешь, не люблю всю эту мишуру консервативную. Глава 2. Девушка с дурными манерами Они сошлись. Волна и камень, Стихи и проза, лёд и пламень Не столь различны меж собой. А. С. Пушкин "Евгений Онегин" Прокурор оказался прав, хотя сам не знал об этом, ибо магия воды, если ей хорошо владеть, действительно творит чудеса. Возможно, именно она (снова) помогла Питеру и двум его братьям по несчастью, а заодно и всем остальным потерпевшим пережить плаванье на "Ямайском купце". Потому что им снова повезло: добрый и всеми обожаемый король милостиво приказал отправить партию бунтовщиков в английские колонии на Ямайке, Барбадосе и других островах. Потому что кто-то должен работать на плантациях, и желательно бесплатно, потому что кое-кому нужна дешёвая рабочая сила для удовлетворения насущных нужд. Неизвестно, что лучше — помереть сразу или от работы. Наверное, сразу. Бэйнс, к сожалению, покинул компанию "Выживаем в отвратительных условиях, чтобы потом выживать в ещё более отвратительных", потому что затея Питера тайком фильтровать морскую воду, чтобы не пить ту тухлую, которую дают, с треском провалилась, и он опять всех только лечил. Правда, на этот раз применять методы традиционной медицины ему с опозданием, но разрешили: чем больше людей доживёт до конца, тем больше будет прибыль. А всё же Питер почувствовал себя гораздо лучше. Ночью он лежал на палубе, глядел на небо, на котором были разбросаны тысячи звёзд, слушал плеск волн, чувствуя, как тело его слегка наполняет какая-то древняя дикая сила, которую ночью дарят ему луна и океан. Океан... Бесконечное пространство солёных вод, неукротимая могучая стихия, в которую он влюблён в детства, с рождения. Бладу вспоминалось, как он после окончания колледжа и тяжёлой безвременной кончины отца едва оперившимся юнцом решил утолить свою жажду приключений и поплавать по белу свету. Как решил поступить на службу к голландцам и потому пошёл во флот, вспомнил морские сражения, абордажи, грохот пушек, крики на нескольких языках. И волны, брызги, ливни, бури и штили, водовороты, течения и множество парусных кораблей, гордых, красивых, которые неслись по водной глади, не сумевшие покорить её, но принявшие её силу и подружившиеся с ней. Блад засыпал, окутанный воспоминаниями о прошлом и чувством единения с чем-то непонятным, даже немного забытым, но родным и таким близким. Иногда он ловил себя на том, что прикидывает, когда же наступит полнолуние. Однако Питер старался избавиться от этих мыслей. "Глупость я какую-то затеваю. Я простой человек и контролирую лишь то, что смогу удержать. Я пользуюсь тем, что мало кто знает по-настоящему. Кто я такой, чтобы с другим человеком... Нет, нельзя, даже с самым дурным человеком нельзя такое делать!". И действительно — за время плавания помимо смертей осуждённых не произошло ничего особенного. По крайней мере, для большинства людей. В Англию пришла зима, когда "Ямайский купец" бросил якорь в бухте на острове Барбадос и на берег высадили сорок два оставшихся в живых дешёвых работников. Осужденные были удивлены, когда вместо ожидаемых диких джунглей видели вполне цивилизованный город, достаточно крупный, вход в бухту был защищён фортом, а на холмах и улицах царила настоящая весна, так всё было зелено и умыто. Товар добровольно-принудительно выстроился в ряд под охраной местной милиции, вокруг него уже собралась толпа, даже губернатор приехал. Подошли плантаторы, стали прицениваться.