Глава 1. Захолустный докторишка "Странно, как люди охотно во всём обвиняют бессмертных! Зло происходит от нас, утверждают они, но не сами ль Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?" Гомер "Одиссея" Питер Блад, бакалавр медицины, закурил трубку и склонился над горшками с геранью, которая цвела на подоконнике его комнаты, выходившей окнами на улицу небольшого и довольно скучного городка Бриджуотера. Он делал вид, что не замечает чьих-то строгих глаз, следящих за ним с укором из окна на противоположной стороне улицы, его внимание было почти полностью поглощено уходом за любимыми цветами, иногда отвлекаясь на бесконечный людской поток, струившийся по улицам на поле перед замком. Собственно, этот поток был и вчера, но тогда людей было гораздо меньше. В толпе были в основном мужчины с самым нелепым оружием в руке. Изредка где-нибудь вспыхивало пламя, слишком резкий порыв ветра раздувал самодельные знамёна или силой магии взлетали в воздух с земли крупные булыжники. Но большинство было вооружено вилами, самодельными пиками или тем, что попалось под руку. Кто-то вообще безо всего. Выглядело тоскливо. — "Куда, куда стремитесь вы, безумцы?" — летели вслед толпе строки Горация, брошенные тоном старшего, огорчённого глупостью детворы. Когда сердитые глаза сестёр Питт скрылись за шторой, Питер взял лейку, убедился, что за ним никто больше не следит, легонько повёл правой рукой, заставляя тонкую струю воды, выплывавшую из носика лейки, равномерно распределиться на шарики, количеством равные числу горшков с геранью, и мягко впитаться в грунт. Сухие листочки удалены, плесени в земле нет, цветы политы — растениеводческие работы на сегодняшний день можно считать оконченными. Говорить с сёстрами Питт теперь бессмысленно, несмотря на то что он с ними находился в хороших отношениях. Кажется, их племянник Джереми оставил штурвал корабля и взял в руки мушкет, чтобы защищать "правое дело". Зря, очень зря. Оставив цветы, Питер пошёл в глубь комнаты, которую снимал у мисс Барлоу, чтобы взять с полки книжку. — Ну что, опять бегут? — спросила старушка. — Бегут, утекают навстречу своей погибели, — ответил ей Питер. — Почему погибели? Все ведь знают, что король Яков приказал отравить герцога Монмута, чтобы не уступать ему трон. Каков негодяй! Дело Джеймса, герцога Монмутского, правое, он сын и законный наследник Карла II, он должен занять своё законное место короля Англии! — Да, разумеется, — солгал Питер, — только вряд ли он нуждается в моей помощи, как считают сёстры Питт, армия почитателей и так собралась большая, весь день шум на улице. — Это уж верно! — почему-то довольно заметила мисс Барлоу. — А всё-таки досадно, что среди них затесались эти мерзкие маги. Этим приспешникам сатаны, получившим свой дар от дьявола, а не от господа, следовало бы никогда не рождаться на белый свет! Чего доброго, сорвутся и поубивают наших славных смельчаков! Как же всё-таки хорошо, что церковь отлавливает их и предаёт аутодафе. Мне гораздо спокойнее спится по ночам, когда я знаю, что маг не сможет мне навредить, да и вам ведь тоже, доктор? — Вы как всегда, правы, мисс Барлоу, — уважительно сказал старушке Питер. — Вот именно! А теперь бросайте своё чтение и идите обедать, доктор, а то всё остыло, пока вы с цветами возились. К нам же не придёт маг огня, что разогреть еду! Питер проснулся, а вернее — его разбудили, — в четыре часа утра. Кто-то отчаянно барабанил в дверь и громко орал. — Терпят до последнего, а потом жалуются, что к ним ночью долго идут. Поди пройди по бездорожью без фонаря. Я, наверное, маг земли, чтобы чувствовать её босыми стопами, — ворчал Питер, накидывая на ходу халат и пытаясь впрыгнуть в домашние туфли. Сбегая по лестнице, он столкнулся с мисс Барлоу. — Пресвятая Богородица! — бормотала споосонья испуганная старушка. — Никак светопреставление скоро будет, уже и в доме грохот! Кое-как успокоив её, Питер открыл дверь. Перед ним был молодой человек, выглядевший так, словно дрался одновременно с магами воды и земли: весь покрытый грязью, в рваной одежде, мокрый от пота, глаза блуждают, дыхание прерывается. Блад узнал молодого шкипера Джереми Питта. Жестами отвергая попытки Питера его успокоить, он, кашляя и задыхаясь, проговорил: — Там... Ранен... Лорд Гилдой... Скорей, на лошади! К нему! Я... Перетащил... У реки там... В Оглторп! Джереми уже тянул Питера за руку, но тот вырвался. — Тише, пожалуйста! Я поеду, но не в этом и не с пустыми руками. Лорд Гилдой покровительствовал ему, и Блад расстроился, что и этот товарищ втянулся в заварушку. — Но время... — Спокойно, молодой человек. Не спешите, а то успеете. Прошу, войдите и подождите меня. Джереми замахал руками, так, точно пытался покорить воздух, и остался на пороге. Старушка сочувственно глядела на него. Питер быстро поднялся к себе, чтобы одеться и захватить сумку с инструментами. Но главное — спрятать за поясом флягу с чистой горной водой. Иногда это помогало гораздо лучше лекарств. На улице Джереми с лошадью окружили люди. Судя по горестным стонам и вырвавшимися у кого-то отчаянными воплями, Питт не умел правильно сообщать плохие новости. Увидев доктора, он освободился от толпы и вскочил на лошадь. — Поехали! Садитесь позади! В это время из окошка на первом этаже показалась голова мисс Барлоу. — Я сегодня схожу на рынок и приготовлю ваш любимый суп! Ручаюсь, что трусливый Булжер продаст мне всё вдвое дешевле, чтобы не дать пропасть снеди, так что не опаздывайте, доктор! Рыбный суп с зеленью и гренками... Одна из причин торчать в этом городишке и шляться по больным. Помимо не очень любопытных жителей и наличия крохотной библиотеки. Держась одной рукой за пояс своего спутника, другой придерживая сумку и драгоценную флягу, Питер Блад, маг воды из Ирландии, начал свою одиссею. Открывшийся им пейзаж, освещённый лучами восходящего солнца, был столь мил и приятен глазу, что Питеру, несмотря на не очень доброе утро, казался абсурдным факт своего пребывания в стране, где англичане убивают англичан, и кровь людей, ещё вчера бывших мирными, льётся рекой, а воздух оглашается криками и канонадой. Не говоря о том, что и здесь меньшинство одних преследуется и уничтожается большинством других. Они видели беглецов с поля битвы, усталых и замученных. Охрипшие голоса предупреждали о погоне, но Питт отчаянно мчался по пыльной дороге, нисколько не боясь встретить красные камзолы королевских драгун. А мысли Питера задерживались только на красоте полей, солнышке, желании не упасть с лошади и предстоящей работе с раненым. Наконец они добрались до усадьбы. В огромной комнате с каменным полом Питер нашёл лорда Гилдоя, вытянувшегося на кушетке. Его лицо было бледно, глаза закрыты, он стонал от боли. Вздохнув, доктор обнажил на молодом лорде изуродованный в результате обширного колотого ранения бок и попросил принести ему полотна и тёплой воды. Через полчаса в усадьбу ворвались драгуны. Однако Питер, будучи занятым делом, предпочитал игнорировать факт существования всего остального в мире. Это значительно берегло его нервы и позволяло не раздражаться на окружающих. Но вскоре и лорд, и члены приютившей его семьи Бэйнса, владельца усадьбы, и Джереми начали заметно волноваться, прислушиваясь к цокоту копыт на дворе. — Чего вы боитесь? — говорил им Блад, успокаивая. — Ведь мы живем в христианской стране, а христиане не воюют с ранеными и с теми, кто их приютил. Тем более что среди нас нет магов. Питер говорил почти искренне, но к его словам отнеслись со скептицизмом. — По-твоему, это посылка с бинтами и спиртом прискакала? — буркнул Джереми, случайно перейдя на "ты" в общении с малознакомым старшим, да ещё и врачом. — Было бы неплохо. У меня как раз кончаются. Однако иллюзии Питера относительно беспричинности страха перед христианами и посылки были разрушены, когда в комнату с грохотом и бряцанием вошла дюжина людей в форме во главе со своим капитаном. Блад из вежливости обернулся, кивнул в знак приветствия и продолжил заниматься лечением. Магия воды могла бы существенно упростить задачу, но Питера окружало слишком много людей, а он не был уверен, что никто не захочет на него настучать. Костёр горит завораживающе, но не тогда, когда ты горишь вместе с ним. Капитан драгун отдал приказ взять лорда Гилдоя в качестве мятежника. — Но сэр! — Питер загородил собою раненого. — Мы живём в Англии, а не в какой-нибудь... — тут Питер на секунду задумался, — ...а не на территории разбойников племени воды, это раненый человек, его нельзя трогать, иначе ему станет хуже. — А вы ещё кто такой? — сердито засопел капитан драгун. — Я врач. Доктор. Меня вызвали к раненому, — слегка улыбнулся Блад. — Вы — доктор? — Капитан произнес эти слова с таким презрением, что стало ясно — он не верит Питеру. Недоверие было оправдано: вряд ли кто-нибудь, представляя себе не самого высококвалифицированного врача в захолустном городишке, увидел бы вместо какого-нибудь добродушного и глуповатого толстячка этого тощеватого и высокого почти цыгана с голубыми глазами, у которого чуть ли в каждом слове таится пассивная агрессия, скрываемая мягким ирландским акцентом. — Совершенно верно. У меня степень бакалавра медицины, я учился в Дублине. Правда, бумаги остались в комнате, но можно... — Не важно! — Вежливая улыбка Блада бесила капитана драгун. — Я всё равно вас повешу. — Вы не имеете права это делать. Я врач, и я всего лишь исполняю свой долг, оказывая помощь раненому. — Но ведь это проклятый мятежник! — Для врача это неважно. Я помог бы ему, даже если он был бы магом. — В Питере уже клокотал гнев, однако жизнь научила его сдерживаться и носить маску спокойствия и доброжелательности. В конце концов, из-за одной только магии он уже был большим лжецом. — Магом! — капитан драгун произнес это слово так, словно Питер только что послал к чёрту бога. — Да вы не только укрыватель мятежников, но и еретик! Ситуация начала было принимать нехороший оборот, как вмешался сам раненый. — Постойте, сэр! Питер Блад действительно является доктором, но помогает он не просто мятежнику, — да, я не отрицаю свои связи с герцогом Монмутским, — а лорду Гилдою. Я имею право требовать суда пэров. Более того, замечу вам, что я не являюсь магом. Капитан драгун не был лишён раболепности перед титулами, и участь, которую он готовил для мятежника, была несколько облегчена: его доставят в тюрьму, но на кушетке и по дороге будут мух отгонять. А вот что же касается остальных... К сожалению, слова Питера не очень помогли делу. Джереми вынули из бельевого шкафа и выволокли во двор, где уже находился Бэйнс, ожидавший отправки в тюрьму. Вскоре к ним присоединился и сам Питер. Капитан драгун велел обыскать усадьбу, где ещё оставались домочадцы Бэйнса. Вскоре оттуда раздался пронзительный женский крик. Арестованных опросили, является ли кто-нибудь из них магом. Никто не сознался, поэтому всех привязали верёвкой к сёдлам драгунских лошадей и отправили в пеший путь до тюрьмы, чтобы они понесли кару за свой поступок перед богом и королём. В то утро Питер шёл думал о том, что только конченый идиот мог выбрать себе профессию, имеющую собой цель излечивать отвратительнейших созданий, именуемых людьми, и что безбожники-маги не так уж и не правы, считая, что обычные люди должны находиться в их подчинении. — Я не верю в это. Питер, Джереми и остальные несчастные уже неделю находились в бриджуотерской тюрьме в нечеловеческих условиях, ожидая своей судьбы. Из разговоров стражников они узнали, что только за семь дней, прошедших после Седжмурской битвы, было казнено свыше сотни обычных людей и около десятка магов. Магов сжигали на кострах, чтобы вместе с ними было уничтожено их проклятие — обладание силой стихии. Большинство из этих людей были невиновны и захвачены случайно. Но какая разница: недоумком больше, недоумком меньше, десять умрёт или сотня. А магов тем более надо уничтожать. — Я отказываюсь верить в это. — Но ведь это правда, доктор Блад, зачем стражникам нас обманывать.