После очень позднего ужина или очень раннего завтрака стол обеденный временно превратился в стол операционный, на который уложили вниз животом несчастного Джереми. Питеру удалось найти маленький и очень острый нож, который мог бы пригодиться в роли скальпеля. Обеззаражив инструмент и поврежденные участки, предводитель в роли доктора удалил посторонние предметы в виде заноз и те участки кожи, которые были содраны или начали гноиться, а затем показал всем ещё одно чудо. Вода под его ладонями стремительно завращалась, сияя, блестящая жидкость коснулась спины Джереми. Питер водил ладонями по многочисленным ранам и синякам, те принимались заживать, и к концу сеанса Питт даже смог слегка наклониться назад. — К сожалению, наши беды всё ещё не заканчиваются. — Блад с некоторым удовольствием для себя отметил, что теперь, когда он начинает говорить, даже тихо, все сразу замолкают и оборачиваются к нему. Зауважали. — Нам нужно предупредить возвращение на фрегат его хозяина, дона Диего. Вы готовы потрудиться вместе со мной весь остаток ночи, чтобы окончательно закрепить нашу победу? — Разумеется! — воскликнул Огл. — Ещё спрашиваешь, морской дьявол мне в глаз! — рявкнул Волверстон. — Я пойду за вами куда угодно и сделаю всё, что возможно и даже невозможно, о мой капитан! — пылко провозгласил молодой Хагторп. — Тогда за дело. Думаю, мы увидим его на рассвете. — Он не увидит меня на рассвете! Арабелла вышагивала взад-вперёд по комнате, сжимая руки в кулаках. Бонни с ангельским спокойствием и христианским сочувствием следила за ней. — Совершенно верно, госпожа. У вас не болит спина? — Руки у меня болят, чешутся! Он перешёл черту! Заплыл за край! Дошёл до свинского состояния! И это после всех тех вещей, которые я для него скрепя сердце делала! Поднял на меня руку, оскорбил память моего отца! Не стоя при этом даже его мизинца! — Ужасный поступок, — качала головой верная служанка. — А ведь это только начало! Сегодня он хотел пару раз ударить меня, а завтра он изобьёт до полусмерти, и всю оставшуюся жизнь я буду как дворовая собака, которая не может уйти от жестокого хозяина из-за цепи, именуемой страхом! Страхом, что её всё равно найдут! Нет, надо уходить! Сейчас! — С рук Арабеллы невольно сорвалось пламя. Бонни спокойно полила водой из лейки загоревшийся ковёр, как до этого она тушила всё остальное. — Уходить? — переспросила она. — Да! То есть, нет. Мы уплывём, согласно моему плану, отложенному на чёрный день. — Когда он ещё будет, — с невинным видом сказала Бонни. — Он уже наступил: Питер бросает меня, испанцы жгут мой город, дядя уничтожает мою честь. Мы бросаем Барбадос, моя дорогая Бонни, единственная верная и добрая душа рядом со мной! — Арабелла внезапно расплакалась, обняла негритянку, а затем успокоилась и достала мешки и сумки. — Решено. Теперь нам нужно только собраться и сжечь за собой мосты. Мы знаем, что брать, остальное давно лежит в тайном убежище и ждёт своего часа. Короче передавать всё через чердак и ходить тропой в сторону храма. Они, каждая по разу, пользовались Дрюос и относили к убежищу бурдюки с водой, завёрнутую в ткань и бумагу еду (в основном это было вяленое мясо, сушёные фрукты и лепёшки), смену одежды и другие необходимые в путешествии вещи. Перед окончательным заходом Арабелла собрала необходимые бумаги, дорогие ей свитки и книги, английские и французские деньги, а заодно напоследок устроила хаос в делах дяди и уничтожила несколько полезных ему писем. Но тут испанский канонир, видимо, дал маху, и ядро врезалось в гущу джунглей. Всё бы ничего, но высокие толстые деревья, и до того бывшие дряхлыми и державшиеся на честном слове, повалились и забаррикадировали дорогу. — Плохи дела, — молвила Арабелла, надевая на плечи последнюю сумку, уже переодевшаяся в новые шаровары и рубашку, сапоги, заткнувшая за пояс кинжал и найденный у дяди пистолет, а сверху на ней был дедов плащ с драконами, который тот привёз из Китая. — Придётся идти через город. Надеюсь, мы не слишком провозились, уж больно я долго злилась. — Солнце начинает садиться, госпожа, — ответила Бонни, также одетая по-дорожному, но более скромно и "женственно". Дрюос они отпустили на свободу, а сами пешком вступили на городские улицы. К несчастью, именно в это время испанская алчущая стая ринулась терзать Бриджтаун. Сначала встречающиеся испанцы были заняты менее подвижной добычей, но потом начали преграждать девушкам дорогу. — Куда же ты спешишь, дорогая сеньорита? Арабелла молча вытаскивала кинжал. Испанский она знала плохо, но суть вопросов не играла для неё роли, если ей мешали пройти. Решимость, неожиданная для такой девушки, несколько отпугивала захватчиков. Но тут впереди вырос пожар. Это маги огня жгли дом, в котором жила в том числе зеленщица Мюррей, после того, как ограбили его. Вот уже обвалилась крыша. Сама женщина, маленькая и коренастая, стояла у входа, прижимая к себе плачущего малолетнего сына. Испанцы хохотали, поднося к её лицу ладони с исходящим от них пламенем, при ней потроша шкатулки, считая её деньги, разрывая на части и сжигая её одежду. Заметив девушек с сумками за плечами, один маг огня отбросил в сторону деревянный ларчик, который вертел до этого, и небрежно пошёл им на встречу. — Вещички дадите посмотреть? — Пошёл к дьяволу! — буркнула Арабелла по-испански, откинув полу накидки и показывая оружие за поясом, параллельно пытаясь пройти самой и провести Бонни мимо него, но этот манёвр не удался. — Отдай всё, что имеешь, иначе я опалю твоё лицо! — Испанец метнул в девушку огненный шар, но та его остановила лёгким движением руки и развернула на нападающего. Испанец настолько удивился, что отбил удар лишь благодаря приобретённому рефлексу. Однако сопротивление привлекло внимание двух других магов. Они болтать не стали и метнули в Арабеллу струи огня. Но те даже наполовину не долетели до неё. — Отойди в безопасное место, — девушка быстрым движением сняла с плеч сумку и сунула её Бонни. Негритянка не на шутку перепугалась. — Храни вас бог, госпожа! Что вы задумали?! — Поджарить окорока этим свиньям, — грубо ответила ей Арабелла. — Слушайся меня и отойди в безопасное место. — Сохрани нас господь... — бормотала Бонни, — леди лезет в драку... — Я больше не леди! — крикнула Арабелла и нанесла удар двумя руками с замаха. Два потока огня сбили двух не ожидавших ответа магов. Третий, шипя проклятия, перешёл в наступление. Зеленщица Мюррей и её сын расширенными от ужаса глазами наблюдали за развитием стычки, которая переросла в настоящий огненный бой. Хотя противников и было трое, они оказались слабее той, на кого напали. Они недооценили соперницу, обладали менее совершенной техникой, не умели работать с огнём в команде и мешали друг другу. Арабелла сразу воспользовалась этими преимуществами и начала изматывать испанцев. "Не направляй на противника огонь слишком долго", — вспомнились слова дедушки, — "так ты прожжёшь ему тело и причинишь страдания, это против правил дуэли". — А у нас тут битва насмерть! — возразила она и, ловко сбив хлыстом двух магов, быстро подскочила к одному и ударила огнём в живот. Раздался дикий вопль. Запахло горелым. Второй не успел подняться и жестоко поплатился за промедление. Третий в ужасе пустился бежать, но брошенный в спину огненный поток настиг его. Оставив противников корчиться, Арабелла, слегка пошатываясь, направилась к зеленщице и горящему дому. Волосы снова растрёпаны, глаза дико блестят, на губах играет улыбка злобного торжества. Но женщина повела себя решительно. — Уйди прочь, ведьма! — закричала она, ещё сильнее прижимая к себе сына. — Не смей трогать меня и его! Оставь свою сатанинскую силу для дьявола! Сгинь, пропади! — Она начертала в воздухе крест, но Арабеллу это только разозлило. — Угомонись, старая идиотка! Если бы не я, ты лежала бы мёртвой! Отойди и не мешай мне! Девушка почти вплотную подошла к горящему зданию. Вытянула руки к самому огню. Начала сильно и глубоко дышать. Вдох, выдох, вдох, выдох... Языки пламени перестали вспыхивать неукротимо и беспорядочно, а начали двигаться в такт её дыханию. Вдох, выдох... Арабелла медленно водила руками вверх-вниз, пламя медленно опускалось и поднималось. Бонни с тревогой наблюдала за госпожой с улицы, чуть в отдалении нервно дышала зеленщица Мюррей. На глубоком выдохе Арабелла опустила руки, и огонь погас. Быстро и неожиданно для зрителей. Только дым валил от сгоревших досок и обугленных кирпичей сквозь окна и дыру в крыше. Девушка медленно повернулась к дому спиной и направилась к Бонни. — Пойдём отсюда. На дороге распростёршись лежал побеждённый испанец. Арабелла как ни в чём не бывало перешагнула сквозь него, служанка осторожно обошла. Зеленщица Мюррей смотрела, как две девушки исчезают внизу, скрываясь за стенами, пылью и дымом от царящего кругом разгрома. В убежище скоро закипела бурная деятельность. Под брезентом была спрятана лёгкая узкая рыбацкая лодка с парусом из шёлковой материи. Дед Арабеллы рассказывал, что у китайских монахов-магов огня были именно такие судёнышки. В неё девушки и сложили все приготовленные для побега вещи. Но солнце уже село, и наступила ночь. — Отсыпаемся в шалаше, а с рассветом отчаливаем, — распорядилась Арабелла. — Всё равно я слабее, когда нет солнца. — Солнце есть жизнь, так вы говорили, — согласилась Бонни. Они скромно перекусили и улеглись спать, но к молодой авантюристке сон не шёл. В конце концов она встала и взглянула на море. "Белая дымка недалеко от пристани. Что за дело? Это не туман, сейчас слишком тепло. Но и дым от костра сейчас бы не стелился". Она достала подзорную трубу и стала наблюдать. Ей всё стало ясно, когда она различила очертания шлюпок. — Что там, госпожа? — спросила проснувшаяся Бонни. — Сейчас узнаем. Кажется, это магия воды. Последние сомнения рассеяли водяные потоки, поднимающиеся на корабль. — Точно магия воды! — Неужели это... он? — осторожно сказала Бонни, пытаясь заглянуть в лицо госпоже. Арабелла убрала подзорную трубу, и негритянка увидела на её лице счастливую улыбку. — Да! Это он. Теперь судьба города в его руках. Как бы нам не пропустить, когда вспыхнет пламя. — Она перестала улыбаться и посмотрела на небо. — Месть надо подавать с огоньком. Глава 6. Прощай! В их распоряжении был лишь остаток ночи до рассвета. Все устали, всем хотелось спать, но об отдыхе пока что нельзя было и думать. Не все из них были теми, кто беспрекословно слушается и не отлынивает от выполнения приказа, но с таким командиром никому и в голову не пришло сопротивляться. Надо значит надо. Если начать спорить, ничего хорошего не выйдет, одни только ссоры и разногласия. Сейчас важнее всего действовать сообща. Когда первые лучи солнца поползли из-за линии горизонта, каждый знал своё место, каждый был в курсе, что ему предстоит делать, и у каждого была уверенность, что всё пройдёт как надо. Они всё просчитали, отрепетировали, разложили на составные части и заново собрали. Если кто-то ошибётся, другой его подстрахует. Один за всех, и все как один.