Рафаэль посмотрел на меня. — Она дорога мне. Что ты знаешь про наложенный запрет на отношения людей и ангелов? — Ты не можешь полюбить эту девушку. — Почему? Старший архангел замешкался и нехотя ответил: — Ты сам уговорил Отца принять этот закон. — Но я не помню, — с сомнением сказал ангел. А я заёрзала на диване. — Конечно, ты не помнишь, потому что попросил меня стереть воспоминания. — Что произошло? — растерялся блондин. — Не пойми неправильно, Рафаэль, но я уговаривал тебя не делать этого, — Михаил пытался уйти от ответа. — Расскажи мне всё. Видно было, что старший брат сомневается. Он украдкой глянул на меня и начал рассказ: — Столетия назад Отец разрешал бывать на Земле. Мы много времени проводили в Терре, общались с людьми, жили среди них. Никто не запрещал нам любить земных женщин, и мы любили. Сильно. Самозабвенно. Но, к сожалению, одну из них погубили. — Я не помню такого, — Рафаэль был темнее ночи. Он встал с кресла и провёл рукой по волосам. — Ты первый встретил Аларию и влюбился как мальчишка. Бредил ей, мечтал о ней. Но, по роковой случайности, мы все познакомились с девушкой рано или поздно. И полюбили, — Михаил нахмурился и печально продолжил, воспоминания давались ему с трудом: — Алария не могла выбрать одного из нас. Однако, я думаю, любила только тебя, Рафаэль. А мы дрались и ругались из — за неё, пытаясь поделить. Девушке нравилось наше внимание и любовь, покровительство и защита. Мы терзали её, требовали большего, но она молчала. Тогда мы ушли. Все. Оставили её одну. Ты уходил последним. Надеялся, что смертная ответит взаимностью на твои чувства, отвергнет нас и скажет, что любит. Но Алария не понимала, что мы не вернёмся. Позже, чтобы избежать проблем, решено было забыть девушку. И мы попытались, хоть и сильно страдали. А она не смогла пережить это. Повесилась. — Что, прости? — недоумевающе переспросил Рафаэль. При этом он сгорбился и склонил голову. — Да, она повесилась. Тогда ты пришёл к Отцу, злой и с разбитым сердцем, попросил запретить ангелам приближаться к Земле и любить человеческих женщин. А меня попросил стереть воспоминания. Я стёр. Не сразу, но сделал это. Рафаэля трясло. Он злился и едва сдерживался, сжимая кулаки. — Где Алария сейчас? — Там, где и все самоубийцы. — Велиал знал об этом? — Ему я тоже стёр память. Вы пришли оба. — О господи! — вслух подумала я, и ангелы покосились в мою сторону. — Рафаэль, мне жаль. Я встала, порывисто обняла своего мужчину. Отстранилась, не зная, чем помочь. Блондин кивнул. — Мне нужно убедиться, Скай. Я всегда думал, что никого не любил. Был в этом уверен. Обещаю, я вернусь. Не переживай. — Рафаэль, это опасно. Не ищи её, — предупредил Михаил, вставая. На его лице отразился целый спектр чувств. Но Рафаэль, не слушая, облачился в военную форму, сжал рукояти мечей, раскрыл крылья и исчез. Я не хотела его отпускать. Признаться, даже надеялась удержать. Может, просто стоило запретить? Но я не могла этого сделать, не могла так с ним поступить. Потому что так нечестно, неправильно. Да и как бы я его удержала? А самое страшное — перед телепортацией я ясно видела, как Алария выталкивает мой образ из его глаз, сердца и ума, а надежда рассыпается вдребезги, как и моё сердце. Нет, эгоистично думать о себе! Я должна радоваться, что он вспомнил свою первую любовь, что Рафаэль вообще когда — то чувствовал и кого — то любил. Но сердце разрывалось от боли, а его глаза больше не смотрели на меня. В один миг всё померкло, растворилось в воздухе, словно дым. — Скай, скажу прямо: тебе не место в этом мире, — серьёзно посмотрел на меня Михаил. — Гоните? — Рафаэль вспомнил Аларию и теперь не отпустит. Он любил её, сильно любил. — Но она в Аду, разве нет? — Да. Поэтому боль его будет вечной и мучительной. И моя тоже. А ты любишь его. — Уйду, как только появится возможность, — пообещала, едва сдерживая слёзы. — Мне жаль. Не хотел рассказывать, но он попросил. — Я молча кивнула. — Удачи, Скай. Михаил исчез. А я с разбитым сердцем и ожиданиями осталась. Сидела на кресле и рыдала. Видеть, как тот, кого ты любишь, исчезает в поисках своей первой любви — ужасно. Я пыталась успокоиться и не могла. Что мне делать? Весь вечер ждала ангела, но он так и не явился. Велиал застал меня сидящей в кресле возле камина и распивающей вино. — По какому поводу праздник? — он завалился в кресло напротив. — Скорее, похороны моих чувств, — я посмотрела на огонь сквозь стекло. — Скай, ты чего? — демон встал и подошёл ближе. — Где Рафаэль? — Без понятия. — Сколько его уже нет? — Велиал заозирался. — Три дня. — Что случилось? Тёмный сел на корточки возле моих ног и заглянул в лицо, убирая волосы с глаз и вынимая из рук бокал. — Рафаэль встретил свою первую любовь и полетел спасть её из лап Люцифера, — я истерически засмеялась. — Кто тебе выдал эту чушь? — он скривился, но не съязвил. — Михаил. — Архангел который? — удивился демон, растерявшись. — А что он сказал? — Что именно Рафаэль выбил у Бога запрет на любовь с людьми, потому что стал причиной гибели Аларии. Тёмный плюхнулся на пол и рассмеялся. — Давно я так не ржал. — Бесчувственный демон, убирайся, не мешай страдать! — Ой, не могу, дай время, — Велиал хохотал и хлопал в ладоши. — Выдыхай смертная. Я знаю братца лучше всех, и он никогда никого не любил. — То есть Михаил соврал? — я растерялась. — Нет, он сказал то, что считает истиной, — демон успокоился и принялся рассказывать: — Аларию любил Михаил, а девушка смотрела в сторону Рафаэля. Я помню её. Она работала в трактире, разносила вино. Отец послал нас помочь увеличить население Земли, и мы исправно старались, трудились на благо человечества. Старший влюбился в неё с первого взгляда, ходил по пятам, одаривал подарками и цветами, пел серенады под окном. В общем, потерял голову от любви. А она наслаждалась вниманием, но взаимностью ему не отвечала. Или не могла выбрать одного из нас. Неважно, — отмахнулся Велиал и продолжил: — Рафаэль не замечал её и не цеплялся за чувства, был холоден и скуп на эмоции. Настало время, и мы ушли. Разом. А девушка ждала, молилась, чтобы мы вернулись. Михаил выпросил у Бога день на Земле, перенёсся в тот трактир, но нашёл Аларию мёртвой. В её руке была записка, в которой она признавалась в любви Рафаэлю. Михаил горевал, сходил с ума, а Рафаэль винил себя в её смерти. Она сама сделала этот выбор, но мои братья оказались другого мнения. Рафаэль пришёл к Отцу, требуя запретить ангелам навещать людей. После введения нового закона несколько архангелов и ангелов, знающих об этой истории, стёрли друг другу память. — Но почему Михаил уверен в том, что Рафаэль любил Аларию? — Мы — бессмертные, и наши возможности практически безграничны. Память не стирается окончательно, она будет проскальзывать в сознании обрывками ложных воспоминаний, создавая несуществующую реальность, — после раздумий заключил демон. — Михаил сказал, что ты тоже стёр память. — Я хочу помнить каждый прожитый день, даже грёбаный и дешёвый секс, — с чувством собственного достоинства ответил Велиал. — Это мне нечего скрывать и стесняться, а кто — то попытался забыть, что делал, и начать жизнь с чистого листа. — О чём ты? — А я всё думаю, почему Рафаэль ничего не помнит или отказывается вспоминать, — тёмный разговаривал сам с собой. — Видимо, причина в этом. — Чего он стесняется? Демон поднял брови. — Может, того, как едва выпорхнувшая из объятий братца девушка сразу же бросилась в постель ко мне? — и добавил уже тише и менее весело: — Ещё, правда, пару войн развязали и несколько городов спалили. — Что? — опешила я. — Тебя это заводит? Хотела бы попробовать?