— Скай, что происходит? Что ты делаешь? — Молчи и не открывай глаза. Прошу. Просто сделай так, пожалуйста. Он нахмурился, но подчинился. Я обошла его со спины, осмотрела со всех сторон — уверенные сильные плечи, руки, спортивное, привлекательное тело, созданное для любви и ласки. Сегодня впервые за долгое время архангел надел чёрный костюм и чёрную рубашку. Я положила руки ему на грудь, провела ладонями вверх, ощущая, как напрягаются грудные мышцы. Коснулась пальчиком открытого участка шеи, где была выемка между ключицами. Плавно сняла пиджак и бросила на пол. Он ждал. Снова обошла его сзади. Коснулась волос. Любимый аромат защекотал ноздри, и я улыбнулась. Положила руки на плечи, погладила нежно лопатки, ощущая близость его тела и владея ситуацией. Провела вдоль предплечий, коснулась запястий, рассмотрела длинные красивые пальцы и расстегнула манжеты. Зарделась, но продолжила. Встала перед ним. Замерла, облизнула губы. Потянулась и расстегнула одну пуговицу, отодвинула рубашку и провела пальцами по ключицам и выше, к шее. Что я делала? Заводила себя, его. Наслаждалась. Получала удовольствие на своих условиях. Погладила подбородок, затем медленно спустилась обратно к рубашке. Расстегнула очередную пуговицу. И ещё одну. Приблизилась. Лизнула впадинку между рёбрами, просунула ладонь под рубашку, поглаживая кожу и смотря на лицо мужчины, как оно меняется, как расслабляются мышцы и приоткрываются губы. Расстегнула пуговички до кубиков пресса, отбросила ткань на плечи, запоминая детали и изгибы тела. Провела руками по рёбрам выше, коснулась соска. Лизнула. Рафаэль хрипло застонал. Ещё раз. Коснулась другой стороны и поиграла языком, зацепила зубами. Он приподнял руки, но я отстранилась. — Не двигайся. Прошу, дай мне шанс. — Небесная, я сорвусь… Бабочки заплясали в животе от этого искреннего признания и хриплого голоса. Я залюбовалась мышцами живота, наклонилась и поцеловала нежно его тело, провела языком, оставила дорожку из поцелуев на прессе. Вынула рубашку из брюк и сняла её полностью. Обошла. Коснулась шёлковых блестящих волос и ямочек поясницы. Как удержаться перед таким мужчиной? Как не сойти с ума? Никак, потому что я уже лишилась остатков разума. Вернулась, оглядела его спортивную стойку. Брюки сексуально облегали ноги, выгодно подчёркивали красоту и чёткость линий. Костюм словно был сшит на заказ. Хочу увидеть его! Полностью! Дотронулась до застёжки брюк, и Рафаэль дёрнулся, но потом остановился. — Скай… — Прошу, — уже хриплым голосом сказала я, отбрасывая ремень на пол. И прошептала: — Если уж я подарок для тебя, то ты станешь подарком для меня. Он повёл головой, нахмурился, не понимая, о чём я. Коснулась линии брюк, замерла, рассматривая его. Не могу расстаться с брюками, они так ему идут. Я приблизилась и просто обняла, прижимаясь головой к его груди. Закрыла глаза, пытаясь справиться с царившим пожаром внутри. Рафаэль обнял в ответ, прижал к себе. Я встала на цыпочки, хотела поцеловать его, но он такой высокий. Не дотянусь. Улыбнулась. Взяла его за руку, подвела к кровати, поставила к ней спиной. — Расслабься, — попросила и толкнула в грудь. Архангел упал на одеяло. Открыл глаза, горячо обжёг меня аквамариновым сиянием. Я в очередной раз осмотрела великолепное тело. Облизнула губы. Рафаэль ждал, не двигался. Я села на него верхом. Ангел следил за мной, не отрываясь. Наклонилась и нежно коснулась губ, лизнула, растягивая ощущения, исследуя, поддаваясь тягучей неге. Он ответил, нежно целуя, так сладко переплетая наши губы, языки, обхватывая моё тело, проводя руками по спине, плечам. Тепло и нежность затягивали в сети. Мы целовались, словно в первый раз, исследовали плавно друг друга. Не торопились, не неслись, не бежали, а проживали каждую секунду, отдаваясь чувствам. Лаская, обнимая, сливаясь в целое и уносясь на вершину блаженства. — Скай, не отталкивай меня больше, прошу, — прошептал архангел, целуя мою шею. — Никогда, — я выдохнула и скрестила пальцы, понимая, что сегодня он мой, а завтра? Вдруг появится новая ангелика или ещё какие причины, разделяющие нас? Загадывать не хотелось. — Скажи, что любишь, — в его глазах промелькнул блик нежности и трепета. — Нет, — прикрыла веки. Рафаэль отстранился. Мы смотрели друг другу в глаза. Смятение и вопрос в его взгляде отозвались тугой болью в сердце. Но я не могла сказать такое ему. Эти слова ничего не значат для архангела, но много значат для меня и выворачивают наизнанку. — Будь со мной, не требуя ничего взамен, как и я не буду требовать ничего от тебя, — я мечтательно и печально улыбнулась. — Не давай обещаний, которые сдержать не сможешь, и я не буду обещать. Сложные чувства промелькнули между нами. Он смотрел так странно, так болезненно и грустно. — Я больше не попрошу говорить того, чего ты не хочешь произносить, — он стал серьёзным и хмурым. Улыбнулась, коснулась его щеки. — Давай просто помолчим? Мы провели вместе всю ночь, целуясь и исследуя друг друга, но не переходя черту. Я уснула на рассвете, счастливая и рядом с тем, кого любила. Болезненно любила, до слёз и потери сознания. Глава 29 Откровения Всю неделю мы нежились в объятьях друг друга, наслаждались минутами, проведёнными наедине, и я порхала по дому, словно по облакам, не в силах скрыть улыбку. Губы улыбались, лицо сияло, щёки горели, и даже в воздухе витали бабочки от распирающего меня счастья. Вилли и Маршал с упоением наблюдали наши совместные с Рафаэлем завтраки и не скрывали смущения и понимающих взглядов. Тренировки пролетали весело и игриво, мы тонули друг в друге и не могли насытиться. Саймон прекратил следить за мной и наведывался в гости вечером на чай и просмотры фильмов. Велиал плевался, называя нас «противной сладкой парочкой, от которой начинаются приступы тошноты и даже волосы на ногах розовеют от розовых соплей». Я делала вид, что верю ему, но продолжала искать свитки, пытаясь докопаться до правды. Рафаэль убедил меня, что с Лииртой покончено, и она станет парой Михаила. Я тому не завидовала и такой участи не желала, лишь надеялась, что наказание на ангелику подействует. Кстати, мой блондин наотрез отказался об этом говорить, и сколько бы я ни спрашивала, увиливал от ответа, целуя или щекоча до слёз. Я поверить не могла своему счастью. Рафаэль ловил меня в коридорах, на лестницах и даже на улице и набрасывался, словно голодный дикий волк. Но я понимала его и не возражала, лишь улыбалась и краснела, иногда хихикала и обнимала его сильно — сильно. Конечно, ангел улетал, и часто. Слежку за демонами и поддержание равновесия никто не отменял. А когда возвращался, зацеловывал до беспамятства и говорил, что ужасно скучал. Иногда он приходил поздно ночью и ложился ко мне в постель, обнимая и расслабляясь рядом до самого утра. Также выяснилось, что Михаил знает кто я и скоро потребует объяснений. И их придётся предоставить. Я не сразу поняла, чем это грозит и как сильно нужно переживать, поэтому отпустила ситуацию, помня рассказы Рафаэля о старшем брате как о мудром и рассудительном мужчине. Оставалось надеяться, что переговоры двух братьев пройдут успешно и проблемы разрешатся. В один из спокойных вечеров, что мы проводили в объятьях друг друга возле камина, к нам наведался гость. Нереально похожий на Рафаэля, правда, несколько старше и серьёзнее, мужчина был высоким, мускулистым, мужественным, даже выглядел немного устрашающе, в хорошем смысле этого слова. Его военная форма походила на форму моего ангела, а на руках вились, скрываясь под одеждой, такие же символы. За спиной раскинулись огромные крылья и струились длинные золотистые волосы. Рафаэль вскочил с дивана, приветствуя гостя. — Брат, ты пришёл. Я тоже встала и склонилась, копируя действия блондина. — Познакомься, брат, это Скай. Небесная, это Михаил. Тот самый, — многозначительно заметил любимый. Интересно было увидеть знаменитость. Аж мурашки по коже. А какой у него взгляд! Прямой и проницательный. Сразу понятно — старший брат. — Рад видеть тебя живой и здоровой, — сказал мужчина и протянул мне руку. Я, косясь на Рафаэля, неуверенно пожала ладонь, чувствуя себя не в своей тарелке. Да и не знала, как правильно отвечать, поэтому решила молчать и слушать. — Не тревожься, — Михаил похлопал меня по руке и сел в кресло возле огня. — Я лишь хочу разобраться, что здесь происходит. Видишь ли, мой брат и демон Велиал решили не делиться со мной информацией о нагрянувшем в наш мир человеке. Думаю, у них есть веские причины скрывать это и не доверять мне. — Я огорчил тебя, признаю. Побоялся рассказать сразу, так как не был уверен, что следует беспокоить, — Рафаэль так и остался стоять. — Хотел сам во всём разобраться, раз уж Скай оказалась у меня дома, и надеялся отправить её назад как можно скорее. Но… — Я зачарованно слушаю, Рафаэль, и не могу поверить, что вижу перед собой человека. Рассказывай по порядку. Я села на диван, укрылась пледом и обхватила колени руками, слушая рассказ с самого начала. Михаил выглядел спокойно. Не похоже, что он злится или обижается. Иногда архангел задавал вопросы, кивал, уточнял, но больше слушал, не встревая и не осуждая. В завершение Рафаэль пересказал слова вельды, и старший брат нахмурился. Воцарилась тишина. — Позволь спросить, сколько осколков лазуритов вы успели найти? — Ни одного, — блондин засунул руки в карманы и скользнул по мне взглядом. — Ну, вы хотя бы создаёте видимость того, что ищите их. Похвально, — улыбнулся Михаил. А Рафаэль стал белее бумаги и, казалось, осунулся. — Поправь меня, если я ошибаюсь: Велиал украл лазуриты, притащил человека в Серединное, непонятно зачем и почему, и потерял камни. Теперь ещё и Клинок Рока украли, тебя хотят убить, а смертная не торопится возвращаться в Терру, — он тяжело вздохнул. — Да, и Муравейник мы не нашли, и серафимы начинают сомневаться в моей компетентности и преданности. Полный комплект для того, чтобы нас упекли в Небесную Кузницу. — Я согласен принять любое наказание, брат. — А что это изменит? — архангел казался печальным. — Сейчас считаю лучшим не создавать больше проблем, чем уже есть. Серафимам не стоит знать о смертной ни при каких обстоятельствах. Я сам займусь поисками камней, раз вы медлите по личным причинам, — он многозначительно перевёл взгляд с меня на брата. — И держи меня в курсе событий. — Прости, если разочаровал тебя. Михаил посмотрел на Рафаэля без превосходства и негодования, а в его словах, скорее, ощущалось принятие: — Я не буду вмешиваться. Однако не забывай, что твоя задача — вернуть её домой.