Замок и сад оказались окружены высоким непроходимым лесом. Дорожка огибала руины и уводила в чащу, но идти туда желание отсутствовало, поэтому я повернула назад, надеясь найти садовника или встретить того, кто мог знать, куда я попала. Больше часа я бродила по саду. Повсюду царили тишина и пустота. Ни одной живой души. В какой — то момент я снова оказалась перед руинами. Осталось два пути: привлечь к себе внимание или идти в лес. Я отчаянно закричала: — Тут кто — нибудь есть? Ау! Кто — нибудь?! Звук моего голоса прокатился раскатистым эхом и затих. Я опустилась на корточки и закрыла голову руками. Солнце уходило в закат, близилась ночь. Куда идти? Что делать? Как выжить в темноте? Быть одной в месте, о котором неизвестно абсолютно ничего, равносильно самоубийству. Но сдаваться я не собиралась. Нужно решить, укрыться возле замка или идти в лес. Я закрыла глаза и вспоминала все курсы выживания, о которых рассказывал отец. Первое — необходимо найти воду и крышу над головой. Вдруг мне почудились чьи — то быстро приближающиеся шаги. Я подняла голову и увидела, как словно из руин выбежал мужчина в чёрных брюках. Он, несмотря на отсутствие обуви, легко пересёк лестницу и завалы. Лучи уходящего солнца слепили и незнакомца рассмотреть не удалось. Лишь на мгновение показалось, будто от него исходит радужный свет. — Что вы здесь делаете? — спросил он, остановившись в нескольких метрах от здания. — Могу узнать, где я? — мой голос звучал очень тихо и неуверенно. — Извините, что так вышло, но я в полной растерянности. Мне некуда идти. — Я здесь живу, — серьёзно ответил мужчина властным голосом с гипнотическими обертонами. — Как вы проникли в мой сад? Кто вы такая? — Хотела бы я знать ответы на ваши вопросы. Незнакомец вышел из тени, наклонился и протянул мне руку, но я встала сама. И впервые увидела мужчину целиком. Спортивное, подтянутое тело с кубиками пресса и четко очерченными бицепсами на руках говорило о том, что он постоянно тренируется или занимается спортом. Хотя на очередного качка из спортзала не похож: хватка и плавность движений указывали на то, что он часто участвовал в драках. Меня удивили его волосы, струящиеся чуть ли не до пола, струящиеся чуть ли не до пола. Их цвет, пепельный у корней, к плечам плавно перетекал в нежно-голубой, а ниже — в сине-чёрный, под стать бушующему в океане шторму. Взгляд зацепился за яркую серёжку в ухе, что магически переливалась, вторя сиянию глаз и цвету волос. Я предположила, что мужчине около тридцати. Может, и меньше. Или больше, но вряд ли. Мы встретились взглядами, и я оцепенела от его голубых глаз цвета океана, обрамленных иссиня — чёрной каёмкой. Настоящий аквамарин. От таких глаз стоит бежать подальше, не оглядываясь, потому что они вытащат из тебя всё нутро и вывернут наизнанку чувства. Невероятный мужчина с волевым лицом и жёстким, твёрдым, холодным взглядом. Пока я рассматривала незнакомца, он скользил глазами по мне. Его пронизывающий до мурашек взгляд перемещался по моему телу, и, казалось, просвечивал насквозь, со всеми органами и потаёнными мыслями. Я поёжилась, и по затылку пробежал игривый холодок, а спина покрылась испариной. — Живая? — будто смакуя каждую букву, спросил он и добавил: — Невероятно. Тембр его голоса и взгляд покоряли. На мгновение показалось, что ему всё же больше тридцати. Гораздо больше. — На мёртвую не похожа, — буркнула я, хмуро оглядела своё тело и, в подтверждение слов, пощупала пульс. Незнакомец мой ответ никак не прокомментировал. — Что ж, идём в дом и обсудим ЭТО недоразумение, — пригласил он. — Это едва ли похоже на дом, — указала на остатки замка. — Я установил защитный барьер, чтобы никто не смог найти это место, но тебе удалось прокрасться незамеченной. Повезло, что оказался дома. Здесь ни души вокруг, осталась бы ночевать на улице, — пояснил мужчина, окинув руины быстрым взглядом. От него веяло уютом и теплом, и с тех пор как он появился, на душе стало легче, но не от взгляда. Аквамарины околдовывали и пробуждали что — то необычное и неизведанное, проникали в самое сердце и будили зверский интерес. — Вы услышали мой крик? Незнакомец кивнул и провёл рукой в воздухе, снимая невидимую защиту. В следующее мгновение будто из пепла возродился замок во всём великолепии. Он был выполнен в готическом стиле с высокими стрельчатыми арками, ребристыми сводами и вертикальными остроконечными башнями, на которых сидели то ли химеры, то ли горгульи. Трёхэтажные хоромы так и зазывали заглянуть внутрь. — Вы скрываетесь от кого — то? — спросила я, протирая глаза и не веря происходящему. Мужчина не счёл нужным отвечать и вошёл в дом. Я молча последовала за ним. Зайдя внутрь, мы оказались в просторном зале с высокими сводами, занимающем чуть ли не весь этаж. Стены, пол и потолок были выполнены из белого мрамора, на окнах серебряными вьющимися элегантными узорами выделялись витражи, а в центре висела огромная люстра на тысячу свечей. Вокруг нее расположились различные фрески и диковинные орнаменты. Я словно очутилась в замке эпохи Возрождения. В одну из стен врос здоровенный камин, украшенный по периметру барельефами и руническими символами, а возле него на полу лежал белый ковёр. Рядом стоял угловой диван, два высоких, широких кресла и стеклянный кофейный столик. Над камином висела огромная, во всю стену картина, изображающая двух ангелов, стоящих посреди разрушенного мира. Эта картина впечатляла не только размерами, но и детальностью прописанных событий. Оба ангела стояли спиной ко мне и готовились вступить в последнюю схватку перед концом света. Ангел с белоснежными крыльями держал в руках округлое оружие необычной формы, светящееся золотым светом, а второй, с чёрными крыльями, опираясь на плечо друга, сжимал в левой руке волнообразный клинок, источающий фиолетовый свет, но переливающийся огнём. Вокруг них всё напоминало настоящий апокалипсис: с домов были сорваны крыши, горел огонь и впереди уничтожающей волной врезался в землю столб света, похожий на лазерный луч. — Это гостиная. Прошу, располагайся, — эхом пронёсся глухой бархатный голос незнакомца. — У ангела с чёрными крыльями удивительно подсвечивается оружие, — больше для себя заметила я, оглядываясь в поисках мужчины, но его видно не было. Мой взгляд метался по залу, и я удивилась размерам и убранству помещения. Чудеса. Настоящий дворец, не меньше. — Демона с чёрными крыльями, — поправил меня хозяин замка, в его голосе прозвучали нотки возмущения. Надо же, услышал даже из другой комнаты. Удивительно. Стоит иметь в виду. — Ну конечно, — хмуро буркнула себе под нос. — Понравилась моя картина? — Она изумительна. Настолько детально изображены мелочи, передана атмосфера трагичности, неизбежности и хаоса. Я бы такую повесила в своей гостиной, — почему — то разговорилась я, не в силах отвести глаза. — Ужас и мрак, но взгляд не оторвать, пробирает до глубины души. Даже ангел и демон не раздражают и смотрятся гармонично в своей странной дружбе и понимании обречённости. Молодой человек вернулся с бокалом воды в руке. Задумчиво посмотрел на картину. — Не любишь ангелов? — А за что мне их любить? Они не существуют, — я бесцветно повела плечами, словно объясняла истину. — Враньё и ложь, что пытаются втереть проповедники. Религия создана, чтобы отбирать свободу, подчинять и властвовать. Чтобы вгонять в рамки и лишать воли, свободомыслия и разума и управлять людьми, используя политику, подстраиваясь под позицию, выгодную власти. Так легко манипулировать, создавать безвольных марионеток и угрожать гневом Бога. Что это за религия, основанная на страхе? Что это за Бог, которому нужно слабовольное стадо, подчинение и ежедневные молитвы? Разве Творец не должен быть выше поклонения и желания ощутить превосходство и благодарность? Я поёжилась, не понимая, почему говорю это незнакомцу. — Вот как? Занятно, — мужчина хмыкнул. — Может, ему хочется не благодарности, а любви? — Богу? — я нахмурилась. — Никогда не думала с этой позиции. Но разве любовь можно получить таким образом? Почему он не приходит, а прячется? Допустим, что Великое Божество чувствует себя одиноко, тогда почему не живёт среди людей? Не попытается открыться? Может, боли в мире стало бы меньше. — Историю об Адаме и Еве никто не отменял, — напомнил он. — В наказание человечество лишено возможности лицезреть Бога. — Ну вот пусть Адам с Евой и отдуваются. Странно наказывать ещё не родившихся. Это как судить детей за действия родителей, причём не только детей, но и потомков, которые этих Адама и Еву в глаза не видели, — я скривилась от раздражения. — Не я же Еву за руку тянула, прося съесть яблочко. И даже Люцифер здесь мало виновен. Мужчина посмотрел на меня с искренним недоумением, может, с толикой любопытства и замешательства. — Почему ты оправдываешь Люцифера? — Я не оправдываю, — ответила и посмотрела на картину. — Но голова на плечах у девушки же была? Если тебе говорят что — то сделать — это не значит, что нужно пойти и сделать. Вот я вам сейчас скажу: «Убейте себя», вы пойдёте выполнять? Брать яблоко или не брать — она выбрала сама. Я сегодня тоже сделала выбор, и время покажет, был ли он глупым. Но что — то мне подсказывает, что я точно буду жалеть. А может и нет, — обернулась и посмотрела на незнакомца. — А вы, значит, верите в Бога, ангелов и демонов? Уголки его губ чуть заметно дрогнули и поползли наверх, но лишь на мгновение. Аквамарины смотрели с интересом, мужчина молчал. — Вынужденно, — наконец заторможено ответил он и предложил мне выпить, вспомнив о бокале, что держал в руках. Я с опаской посмотрела на него и отказалась. Принимать воду от незнакомца не в моих правилах. Он мог подмешать снотворного или чего покрепче. — Это обычная вода, — мужчина словно прочитал мои мысли. — Я должна поверить на слово? — Во — первых, я никогда не лгу. Во — вторых, ты в моём доме, и если бы я хотел тебя убить, то сделал это взмахом меча, а не отравой. Показалось, что его задело такое недоверие, и аквамариновый взгляд буквально пригвоздил к полу. — Я даже не знаю, кто вы! — Меня зовут Рафаэль, — он поставил стакан на кофейный столик и накинул рубашку на тело. — И перейдём на «ты». — Скай. Приятно познакомиться, — представилась я, нехотя отводя глаза от мужчины и ощущая, как щёки наливаются румянцем, стоит только взглянуть на новоиспечённого знакомого. — Твоё имя Скай? — он задумчиво посмаковал его на языке и добавил: — «Небесная». Как интересно. — Никто никогда не называл меня так, — призналась я. Губы мужчины тронула загадочная полуулыбка, будто говорящая: «Значит, я буду первым». — И что прикажешь с тобой делать? — он повторно оглядел меня, словно не веря в происходящее. — Ответь на мои вопросы. — Сначала ты, — заявил он не терпящим возражений и требующим беспрекословного подчинения голосом. Почему Рафаэль внушал доверие? Сказать сложно, но в его присутствии на сердце было спокойно и легко, даже приятно, хотелось говорить и слушать. И я решила ему довериться и поведать о своём небольшом приключении. Сначала о галлюцинациях в окне, потом про ощущение, что за мной следят. Рассказала, как поднялась метель, и я упала, а очнулась возле озера. Описала всё, что видела и чувствовала. Про туман и свет, похожий на солнце, и как с помощью золотистого портала очутилась в его саду. Рафаэль слушал внимательно. Весь мой рассказ он просидел, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Когда я закончила, мужчина ещё с минуту просто молчал, но его лицо стало хмурым и серьёзным. Наконец он встал, подошёл, присел на корточки возле моих ног и, протянув руку, попросил: — Позволишь заглянуть в воспоминания? Его аквамариновые глаза смотрели в упор. — Ты и так можешь?