– Дело в том, что наш неугомонный Виконт решил организовать массовый побег пленных. Ему нужны храбрые и крепкие ребята. Видимо, на здешних эстонцев он не может во всем положиться. Поэтому через своих людей мы довели до сведения Виконта, что из башни можно драпануть. С помощью Керригана мы собирались выпустить с десяток пленных. Такой побег поднял бы реноме нашего агента, а мы снабдили бы побегушников «маячками», которые позволили бы нам отслеживать их передвижение. – Неплохо придумано, – кивнула я. – Только, похоже, появление этого чертова сержанта может спутать все ваши карты. – Вот и я того же мнения, – подполковник задумчиво почесал подбородок. – Не хочется рисковать нашим парнем, который, хотя и пиндос, но человек не просто вполне порядочный, а целиком и полностью наш. Придется пристрелить этого нехорошего сержанта. А остальных, которые будут спускаться по лестнице вслед за ним, мы снова загоним в башню. Интересно, каким по счету из числа беглецов окажется Смит? Мы с Бариновым и Джексоном снова прогулялись до «Толстой Маргариты» – ну, знаю я, знаю, что сейчас она носит другое название, – где меня провели в помещение, из которого хорошо было видно всех арестантов. Я внимательно осмотрела освещенное зыбким светом факелов нутро башни и, узнав сержанта, толкнула локтем подполковника. – Вон, смотрите, это тот тип в красном мундире и белых панталонах. – Тут я не удержалась и хихикнула, вспомнив, что в нашем времени это название носила одна из интимных деталей женской одежды. – Видите, он сейчас что-то говорит флотскому, ну, тому, который пониже его ростом и одет в нарядный камзол. – Ага, понял, – кивнул Баринов. – Мерзкая у него, между прочим, рожа. Значит, сегодня мы его и уконтрапупим. Спасибо тебе, Даша. Ты нам здорово помогла. Ты куда сейчас, домой? – Я бы хотела зайти по дороге к невесте Крузенштерна. Юлия жила у своего брата на положении бедной родственницы. Правда, когда господин фон Таубе узнал, что среди знакомых его сестры появились люди, вхожие во дворец к самому императору, он стал до приторности любезным ко мне и к Юлии. Я же не только с большим удовольствием общалась с этой умной и воспитанной девицей, но и использовала визиты к ней для того, чтобы ополоснуться и привести себя в порядок. И ничего тут смешного нет – ведь моим современницам из XXI века даже в страшном сне трудно представить жизнь в условиях, когда представительница слабого пола не может нормально принять душ и помыться. Мужикам – им проще. Если им надо, то они могут прямо во дворе обливаться водой, да и белье они могут менять не каждый день. А каково мне?! Мы договорились с Юлией, что каждый вечер я буду заглядывать к ней, чтобы совершить омовение. Она к этому времени нагревала воду, а затем помогала мне приводить себя в порядок. Потом я переодевалась в чистое белье – прачка баронов фон Таубе за умеренную плату его стирала – после чего мы сидели с Юлией, пили чай и беседовали «за жизнь». Джексон же внимательно нас слушал, изредка зевая и поскуливая. Потом я связывалась по рации с отцом, и он с дядей Димой заходили за мной к Юлии, чтобы проводить до дома. Так было и сегодня. После того, как я вышла на связь с папой, я стала собираться. Юлия, так и не сумевшая привыкнуть к нашим чудесам, с изумлением смотрела на коробочку, из которой звучали человеческие голоса. Отец и дядя Дима пришли через полчаса. Они оба были слегка навеселе – папа сказал мне, что они выпили «по чуть-чуть», чтобы обмыть новое звание дяди Димы. Вместе мы не спеша шли по улицам средневекового города. Было уже темно, и прохожих не видно. Вдруг в районе «Толстой Маргариты» хлопнул выстрел и раздались крики. Отец и дядя Дима схватились за оружие, но я сообщила им о том, что мне сегодня рассказал подполковник Баринов. Дядя Дима, как более опытный, пошел впереди, а мы зашагали вслед за ним. Джексон, почувствовавший наше настроение, насторожился. Неожиданно он зарычал и басовито залаял. Какая-то тень впереди нас шарахнулась в сторону и скрылась в одном из темных переулков. Мы продолжали осторожно двигаться в сторону замка. На подходе к нему нас окликнул часовой. Убедившись, что идут свои, он покачал головой и повторил изрядно надоевшую всем шутку про то, что, дескать, «свои дома сидят и телевизор смотрят». Я не стала ему говорить, что телевизоров здесь пока еще не изобрели, да и дом наш остался далеко-далеко отсюда… Больше ничего интересного для меня в этот вечер не произошло. 15 (27) апреля 1801 года. Эстляндская губерния. Ревель. Подполковник ФСБ Баринов Николай Михайлович. РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области «Град» Итак, подведем итоги. Что мы имеем в остатке? А имеет мы следующее. Наш агент Керриган чуть было не спалился. Случится же такое – в числе захваченных пленных совершенно случайно оказался человек, который знал агента до того, как он оказался в России. Сие означает, нельзя позволить британскому резиденту встретиться с этим самым сержантом Смитом. Слава богу, что мы вовремя узнали о сем сюрпризе. И потому у нас нет другого выхода, как отправить этого самого сержанта к праотцам. Посовещавшись с майором Никитиным, мы решили завалить Смита тогда, когда он будет спускаться с башни по лестнице. И грохнуть его не из бесшумного ВСК-94, а из СВД с ПНВ. Нам нужно, чтобы те, кто станет свидетелем всего произошедшего, расскажут потом, что некстати появившийся у башни часовой поднял тревогу и начал стрелять в побегушников. Сержант Смит будет убит, как принято говорить в таких случаях, «при попытке к бегству». – Послушай, Пан, – вдруг сказал мне Никитин, – а ты уверен, что сможешь в темноте узнать этого сержанта? Ведь запросто можно ошибиться и завалить ни к чем не повинного британского моремана. А Смит останется в живых и испортит нам всю обедню. – Я думаю вот о чем, Андрей. Скорее всего сержант будет в числе первых, тех, кто ломанется на свободу. Уж очень он активный. Но, с другой стороны, этот морпех хитрая и умная сволочь. Вряд ли он полезет по лестнице первым. Думаю, что Смит пустит впереди себя одного или двух человек, а потом уже сам рванет на волю. Ну, и кроме того, у нас есть человек, который достаточно хорошо знает сержанта. Это Керриган, который просто шкурно заинтересован в том, чтобы Смит угодил в рундук Дэви Джонса. Я дам ему ПНВ, и как только он опознает сержанта, то сразу подаст нам сигнал инфракрасным фонариком. Тут снайпер и пальнет. – А что тогда с теми, кто будет первыми и с остальными? – Ну, тех, кто успел выбраться, мы повяжем, и до поры до времени подержим под замком. Остальным прикажем залезть в башню и сидеть там, как мыши под веником. – Вроде все продумано. Только ты сам знаешь, в таких делах могут возникнуть разные неприятные казусы. Надо об этом помнить. А как ты собираешься вывести из-под удара нашего агента? Ведь Виконт может заподозрить его в предательстве. – Керриган свалит все на подкупленных Виконтом стражников. Поутру мы показательно проведем одного из них в замок, откуда потом тайно вывезем в Питер. Хорошие агенты нам везде нужны. А Керриган вернется к Виконту весь утомленный и оборванный. Дескать, за ним русские гонялись всю ночь, и он лишь чудом сумел оторваться от погони. – Ну, если так… Эх, Пан, чем нам только не приходится заниматься в этом мире. Сплошные шпионские страсти. – А что делать, Андрей? Ладно, пойдем готовиться к ночному представлению. Все произошло, как и предполагал подполковник. Керриган приволок лестницу к башне к тому месту, где она соединялась с крепостной стеной. Одна из бойниц башни за ненадобностью – на Ревель уже почти сто лет никто не нападал – была заложена кирпичом. Именно через нее и собирались сбежать англичане. Установив лестницу в условленном месте, Керриган спрятался за телегой с хворостом, умышленно оставленной около крепостной стены. Где-то за час-полтора до полуночи в отверстии обозначилась движуха. На лестницу выбрался человек, и я сразу понял, что это не сержант Смит. Он был ниже ростом и пощуплее ожидаемого нами объекта. К тому же он спускался по лестнице весьма шустро – скорее всего это был моряк, привыкший бегать по вантам. А вот второй слезал по ступенькам осторожно. Да и по всем приметам он был именно тем, кого мы ждали. Слева, от стены бахнул выстрел. Я увидел в ПНВ, что побегушник, добравшийся уже до половины лестнице, взмахнул руками и камнем спикировал вниз. «Вот и все об этом человеке» – мне вдруг вспомнилась фраза из сборника арабских сказок «1001 ночь». Следующий британец, стоявший на верхней ступеньке лестницы, испуганно заорал и снова нырнул в пробитую в башне дыру. А внизу тот, который выбрался первым, заметался в темноте, а потом припустился бегом куда-то в сторону собора Святого Олафа. Вслед за ним помчался и Керриган. «Интересно, догонит он его или нет?» – подумал я. Вообще-то мы предусмотрели и такой вариант развития событий. Предполагалось, что наш агент явится с побегушником к Виконту, который подтвердит британскому резиденту, что свою часть плана Керриган исполнил, как надо. А моряк расскажет, как все происходило, и тем самым убедит Виконта, что тут нет никакого предательства, а просто непредвиденное стечение обстоятельств. – Ну что, Михайлыч, пойдем, полюбуемся на этого крутого сержанта, – сказал Никитин. – Керриган говорил, что он редкая сволочь. Если это так, то мне его почему-то совсем не жалко. 16 (28) апреля 1801 года. Ревель. Джулиан Керриган, он же Джон О’Нил Вчера вечером, как мне и было велено, я отнес лестницу к башне с наружной стороны стены. Но не успел я спрятать ее в кусты, как двое «пятнистых», вынырнувших словно из-под земли, бережно, но сильно подхватили меня под руки, а когда я открыл рот, чтобы выразить им свое возмущение, они залепили его какой-то липкой дрянью, которую, как мне помнится, они называли почему-то «шотландской»22. Отвели они меня в безлюдное место на берегу моря. Сегодня оно было неспокойным – дул сильный ветер, и волны с плеском бились о прибрежные валуны. Один из «пятнистых» спросил меня почему-то по-английски: – Ну что, не будешь кричать? Я помотал головой, и они отклеили липкую дрянь с моего лица. – Давай переговорим, только тихо, чтобы нас никто не услышал. – А что, нельзя было поговорить там, на месте? – я решил немного повозмущаться, ведь, согласитесь – не совсем приятно, когда тебя насильно волокут неизвестно куда, словно поросенка, украденного из хлева деревенским воришкой. – Там тебя могли бы услышать. – Лицо говорившего было закрыто маской с прорезью для глаз и рта, но я узнал его голос – это был майор с труднопроизносимой русской фамилией. – Здесь же нет никого, и море шумит. Никто нас не услышит и не увидит. А если кто и заметит, то ты можешь сказать, что тебя прихватил патруль ночной стражи – теперь такие патрули ходят по ночам по городу. Но ты сунул им по монете, и они отпустили тебя. Тебе поверят – местные стражники весьма падкие на подношения. Кстати, лестница твоя на месте – разве что мы ее чуть получше припрятали. – Хорошо, теперь мне все более-менее понятно. – Так что тебе Виконт сказал про побег? – Моя задача – дунуть вот в эту штуку, – я показал ему манок на утку, – когда я прислоню лестницу к бойнице. После того, как последний моряк спустится вниз, я должен отвести их всех в штаб-квартиру Виконта. – Возьмешь вот это, – мне вручили что-то вроде маленькой подзорной трубы на ремешке. – Попробуй сейчас. В окуляр я увидел своих собеседников. Правда, их силуэты были слегка размыты и окружены каким-то зеленоватым свечением, но мог четко разглядеть все – я видел даже прорези на их масках. – Ты сможешь с помощью этой штуки узнать сержанта Смита? – Наверное, смогу. – Когда ты увидишь его, то нажми на эту кнопку, – «пятнистый сунул мне в руку черную трубку. – Только при этом стекло надо направить в противоположную сторону от башни. Я нажал на кнопку, но ничего не произошло, только «пятнистый» снова кивнул мне головой и сказал, что я все сделал правильно. – Как ты понимаешь, этого Смита нам придется пристрелить. После того, как поднимется тревога, желающих бежать уже не найдется. Ты же положи все то, что мы тебе сейчас дали на землю у стены – только аккуратно положи, это вещи ценные и хрупкие – после чего с теми или с тем, кто успел раньше Смита спуститься по лестнице, ступай туда, куда тебе велел Виконт. – Понятно. Я сделаю все, как вы сказали. – И еще. Если что-либо пойдет не по плану, то снова нажми на эту вот кнопку и сделай несколько кругов рукой. Мы будем рядом и сможем тебе помочь. Далее все произошло так, как сказал «пятнистый» майор. Я прислонил лестницу к бойнице, которую утром указал мне Виконт, и дунул в манок. Раздалось вполне натуральное утиное кряканье. На лестнице появилась человеческая фигура. В зеленом свечении она была хорошо видна, и потому я сразу понял, что это абсолютно незнакомый мне человек. Зато во втором беглеце я сразу узнал Смита. Подав сигнал трубкой – я старательно сделал все, чему меня учил майор – стал ждать, что будет дальше. А дальше где-то неподалеку раздался выстрел, и сержант, словно спелая груша, шмякнулся с лестницы на землю. Тот же, кто спустился на землю до него, испуганно заметался, а потом помчался прочь со всех ног, громыхая грубыми матросскими башмаками по мостовой. Я аккуратно положил оба прибора у крепостной стены и побежал за ним следом. Тот, похоже, не зная города, просто старался удрать подальше от своей тюрьмы. Несколько раз он спотыкался и падал, один раз он напоролся на компанию людей с собакой, которая его облаяла. Скоро беглец выбился из сил и, поскользнувшись на мокром булыжнике, упал ничком на землю. Я не спеша подошел к нему и, присев на корточки, шепнул: – Приятель, я вижу, что тебе нужна помощь. Доверься мне. Я отведу тебя в безопасное место, где тебя накормят и спрячут от русских ищеек. Беглец встрепенулся, кряхтя поднялся с земли – похоже, что при падении он разбил колено – и, прихрамывая, послушно пошел за мной. Немного отдышавшись, он спросил: – Кто вы и почему вдруг решили мне помочь? – Я англичанин и считаю, что мы всегда должны помогать своим соотечественникам, оказавшимся в беде. Беглец покосился на меня и, сомнением в голосе произнес: – А мне почему-то кажется, что вы не англичанин, а житель бывших английских колоний в Америке.