— Не понимаю, зачем он сжег тело и оставил в коттедже вместо того, чтобы похоронить или выбросить в море, — сказал я. В отличие от Фрейзера я не хотел списывать это на непрофессионализм. — Если преступник живет на Руне, бессмысленно оставлять труп лежать, пока его не найдут. — Из-за лени или высокомерия. Или нервы сдали. Нужно мужество, чтобы вернуться на место преступления. — Броуди расстроенно покачал головой. — Боже, зря Уоллес не прислал людей, когда была такая возможность. Мы могли бы уже установить личность жертвы. Тогда найти убийцу стало бы в сто раз легче. — Мы можем что-либо сделать? Броуди вздохнул: — Только ждать, пока утихнет ураган, и надеяться, что информация не просочится. Не стоит людям знать лишнего, пока не приехало подкрепление. Однажды мне довелось находиться в закрытом обществе, которое терзалось страхами и подозрениями. Не хотелось повторения. И все же казалось неправильным скрывать факт от жителей острова. — Вас беспокоит их реакция? — спросил я. — Отчасти да, — согласился Броуди. — Убийство или нет, им не понравится вмешательство посторонних. Однако еще страшней то, как поведет себя убийца. В данный момент он надеется, что дело спишут на несчастный случай. Нельзя рисковать, пока на острове всего два офицера полиции. Пока я впитывал информацию, Броуди рассеянно похлопал по карманам кардигана. — На камине, — сказал я. Он пристыженно улыбнулся и взял с камина пачку сигарет. — Стараюсь не курить в доме. Жена это ненавидела, и после пятнадцати лет брака у меня выработался рефлекс. Как у собаки Павлова. — Это ваша семья? — спросил я, указав на фотографию. Броуди сам устремил взгляд на снимок, крутя пальцами сигарету. — Да, Джинни и Ребекка. Бекки тут… около десяти. Где-то через год мы с ее матерью расстались. Променяла меня на страхового агента. Он пожал плечами с видом «ну что тут поделаешь». — А как поживает ваша дочь? Броуди ответил не сразу. — Она умерла. Слова полоснули ножом по сердцу. Фрейзер сказал, что дочь Броуди сбежала, не более. — Извините, я не знал, — смутившись, произнес я. — Нет причин извиняться. У меня самого не имеется доказательств. Но я уверен, что ее нет. Я это чувствую. — Он бросил на меня взгляд. — Уоллес рассказал мне о вас. Вы сами были отцом и понимаете, что я имею в виду. Будто часть тебя утрачена. Мне не понравилось, что Уоллес счел нормальным распространяться о моей биографии. Даже теперь слышать, как другие люди говорят о смерти Кары и Элис, казалось непозволительным вторжением в личную жизнь. И в то же время я сочувствовал Броуди. — Что произошло? Он уставился на сигарету у себя в руке. — Мы не ладили. Бекки всегда была бунтаркой. Упертой. Как я, наверно. Мы потеряли связь, когда умерла ее мать. Уйдя на пенсию, я начал поиски. Купил фургон, чтобы экономить на отелях. Ничего не вышло. Я полицейский. Был полицейским, — поправился он. — Прекрасно знаю, как легко человеку исчезнуть. Но знаю и как искать людей. Наступает момент, когда понимаешь, что уже не найти. По крайней мере живым. — Сожалею. — Бывает. — Всякие эмоции стерлись с его лица. Он поднял сигарету: — Не возражаете? — Вы у себя дома. Броуди кивнул и с улыбкой положил сигарету обратно в пачку. — Выкурю на улице. Старая привычка. — Послушайте, это может показаться… странным, — заговорил я. — Но вчера ночью я видел девушку из окна отеля. Было далеко за полночь. Лет пятнадцати, насквозь промокшая, в одном тонком пальто. Броуди улыбнулся: — Не волнуйтесь, вам не померещилось. Это Мэри Тейт, дочь Карен. Помните крикливую женщину из бара? Я, кажется, упоминал про девочку… Умственно отсталая. Мать позволяет ей бегать без присмотра. Девочку можно увидеть и днем, и ночью, в любой части острова. — И никто не возмущается? — Она достаточно безобидна. — Я не это имею в виду. Отсталая или нет умственно, она созрела физически и может стать легкой добычей. — У меня была мысль позвонить в социальную службу, но не думаю, что на Руне ее кто-нибудь тронет. Тогда ему не миновать беды. Я вспомнил труп в коттедже. — Вы уверены? Броуди наклонил голову: — М-да. Пожалуй, я… Его прервал стук в дверь. Старая колли навострила уши и приглушенно зарычала. — Ш-ш-ш, Бесс. Броуди пошел открывать дверь. Вскоре вернулся с Фрейзером, вымокшим и несчастным. Сержант смахнул с рук воду. — У нас проблемы. Дункан нетерпеливо ждал нас снаружи фургона. Вдали от домов и утесов ветер свирепствовал еще сильнее. Разгонялся до Беинн-Туиридх, приминая траву, и летел дальше по торфяным пустошам. Констебль поспешил к нашей машине. Ветер чуть не сорвал с петель дверцу, когда я попробовал выйти. — Я сразу доложил, — прокричал Дункан, чтобы его услышали. — Рухнуло полчаса назад. И так было видно: шквал сорвал часть крыши. Оставшаяся часть ненадежно висела, скрипела и болталась под напором ветра, который пытался завершить работу. Если останки и не задело, это ненадолго. — Извините! — проорал Дункан, будто подвел нас. — Не твоя вина, сынок, — успокоил его Броуди и похлопал по плечу. — Позвони Уоллесу и доложи ситуацию. Скажи, что нам придется перенести труп, пока не обвалилась крыша. Дункан неуверенно взглянул на Фрейзера, который неохотно кивнул. Констебль достал рацию, а мы направились к коттеджу. Лента, запечатавшая вход, была на месте, а вот дверь лежала на полу. Кругом валялись осколки черепицы, сквозь зияющую дыру свободно лил дождь. Вниз полетела еще одна черепица, и мы втянули головы в плечи. Подбежал Дункан. — Не могу с ним связаться. На участке в Сторноуэе пообещали передать информацию. Броуди смотрел на беспорядок внутри. По лицу стекали капли. — У нас нет выбора, верно? — Нет, — согласился я. Он кивнул и начал срывать ленту с прохода. — Какого черта вы делаете? — спросил Фрейзер. — Попытаемся достать останки, пока не провалилась крыша, — ответил Броуди, не отрываясь от дела. — Это место преступления! Необходимо разрешение! Броуди отодрал последний кусок. — На это нет времени. — Он прав, — подтвердил я. — Надо спасать что можем. — Я не собираюсь за это отвечать! — запротестовал Фрейзер. — Тебя никто и не просит, — произнес Броуди и ступил внутрь. Я последовал за ним, пробираясь среди черепичных осколков, засоривших кухонный пол. Комната, где лежал труп, не так пострадала, однако полкрыши рухнуло. Прожектор придавило, сетка слиплась и порвалась, пепел из-за дождя превратился в лужу грязи.