— Этого не может быть! Я творил магию силой белой луны, я чувствовал её поддержку — это невозможно ни с чем перепутать! — Я — источник твоих сил и твоей магии, Люциан! — Тенебрис указал на нечто состоящее словно из ошметков Тьмы, что было сейчас его телом. — А вовсе не белая луна. Если уж говорить о лунах, то просить поддержки тебе стоит у черной луны Мрака, которая дает силы мне, а не у луны Света. — У меня нет оснований верить тебе, — твердо отчеканил Люциан. — Наш разговор окончен. Сейчас я применю заклинание и с помощью силы моей луны ты отправишься в Бездну. — Да! Кидай свое заклинание. Я не буду сопротивляться и ставить щит. И ты убедишься, что я прав — твоя магия, силой какой луны бы ты её не творил, не способна причинить мне вреда! Потому что источник её — вовсе не эти светила. Тенебрис пренебрежительно махнул щупальцем в сторону окна. — Замолчи! — Люциан брезгливо поморщился и поднял руку, создавая магический импульс. Импульс долетел до цели и беззвучно погас. Результата не было: Тенебрис не отправился обратно, он всё так же стоял перед ним в своём бесплотном облике тени. — Что?.. — Люциан потрясённо поднес руку к глазам. — Попробуй что-нибудь посильнее, мальчик! Неужели тебе неизвестно заклятие разрушения? Примени его и убедишься, прав я или нет. «Где-то я уже это слышал», — подумалось Маку. Темная тень стояла, просвечиваемая луной, не двигаясь. Тенебрис действительно не спешил защищаться и ставить щит. Пока Люциан формировал прежнее заклинание, только во много раз усиленное, в его голове промелькнула тень сомнения. Может, действительно лучше всё одним махом закончить, отправив вместо перемещающего заклинания сильнейшее заклятие разрушения в это… существо? Он даже напомнил себе, что, если бы он ушел с Испытания, его противник попытался бы отобрать жизнь у другого мага-новичка, более слабого, чем он сам. И всё-таки нет! Тенебрис сейчас не оказывает ему сопротивления, а значит, это вовсе не сражение. Какая слава будет ему за то, что он поверг того, кто не сопротивлялся? И Люциан со спокойным сердцем отправил прежнее заклятие для перемещения Тенебриса в его плоскость бытия. Белый шар долетел до полупрозрачного силуэта и беззвучно погас, соприкоснувшись с ним. — Как это может быть? — Люциан в ужасе смотрел на отсутствие малейших признаков результата. — Магия не работает? Не сработала, даже подкрепленная силой белой луны?… — Да, это так, мальчик! — Тенебрис снова сделал шаг вперёд. — Всё как я и говорил. В тебе нет ничего, что было бы не от меня. Люциан попятился от него, но уперся спиной в колонну, которая всё ещё оставалась в зале — очевидно, не была частью миража. В бессилии он медленно заскользил по гладкой поверхности вниз, пока не обнаружил себя сидящим на полу и опирающимся на колонну спиной. По щекам его текли слезы. — Плач, Люциан, плач! Лучше тебе оплакать свою старую жизнь сейчас, как я это сделал когда-то, чтобы вступить в новую жизнь свободным, забыв обо всём. Казалось, сама Тьма оперлась щупальцем о колонну и склонилась над ним. Всхлипывая, Люциан оплакивал смерть своего самолюбия и самоуважения. Ему уже было все равно, кто склоняется к нему, участливо глядя в глаза светящимися зрачками и полупрозрачным подобием лица… потому что в душе у него тоже была тьма. Но когда сквозь тьму до затуманенного разума дошел смысл слов о новой жизни, сознание мгновенно прояснилось. Ну уж нет — скорее он умрет сам, чем позволит умереть своей чести! — Отойди от меня! — Люциан резко отпихнул от себя темную фигуру, оказавшуюся вполне осязаемой на ощупь. Тем лучше, по крайней мере, можно воздействовать на него физически. — Я не собираюсь становиться твоим учеником и начинать новую жизнь, о которой ты говоришь! Он поднялся на ноги. Тень тоже поднялась и теперь нависала над ним, словно увеличившись в размерах. — Ты хорошо подумал, мальчик? Ты хоть представляешь, что случится с тобой в случае окончательного отказа? — Тут и думать нечего! Мой ответ: нет! — Что ж, так или иначе, я возьму своё — заберу тебя пусть не своим учеником, так в качестве своего тела! — Ну вот ты и показал свою истинную личину! А то — «образ в моем сознании», «единственный источник радости», — Люциан скопировал голос Тени и незаметно отодвинулся, чтобы в случае чего скрыться за колонной. — Тьфу! Аж слушать противно. — Ты не понимаешь, над кем смеёшься, малец! В колонну полетел синий шар, отбивший приличный кусок от каменной поверхности. По полу разлетелись мелкие осколки камня. — О, парализующее заклятие! Попробуй попади, — Люциан засмеялся, выглядывая из-за колонны. — И догони ещё для начала. Он быстро пересек огромное помещение, применив заклятие ускорения. — Твоя магия не работает против тебя, но она всё ещё работает на меня! — донесся его звонкий голос из дальнего края зала. Щупальца Тени вытянулись вслед за ним и обвили ближайшую колонну по периметру. — Ошибка! Я уже здесь. Люциан стоял теперь уже у окна, залитый светом белой луны, и протягивал руку к нему, словно собирая свет в ладони. Но на самом деле он концентрировал в руке свет другой луны. — Ну-ка, черная луна, покажи, на что способна! Черное облако поглотило очертания человека в белой мантии и через мгновение у окна уже никого не было. — Ты же собирался стать магом белых мантий… Ты умеешь пользоваться силой черной луны? — прохрипел заметно удивленный Тенебрис. — Воспользовался твоим советом, гнусная тварь! — Люциан снова смеялся. — Да и создавать собственные заклинания никто не запрещал. Тенебрис, рыча, метался по залу, хватая воздух щупальцами, но выхватывал из мрака лишь пустоту. Смех Люциана раздавался теперь из центра зала. При этом он отражался эхом от окон и стен, создавая иллюзию, будто они тоже смеялись. Мак поймал себя на мысли, что это очень похоже на то, как встретил Тенебрис Люциана в начале Испытания, пытаясь запугать его своим смехом и невидимостью, только теперь они поменялись ролями. Всё-таки находчивости для начинающего мага-новичка, коим был сейчас Люциан, ему не занимать. Но надолго ли хватит его изобретательности и сил? Вполне возможно, что у Тенебриса в арсенале есть более мощные заклинания, которые он не применил до сих пор. Словно в ответ на мысли Мака, раздался оглушительный грохот из центра зала, где образовался какой-то фейерверк из бело-желтых искр. Мгновение спустя искры с приглушенным грохотом полетели от центра во все стороны, проникая даже сквозь колонны, и погасли, столкнувшись со стенами. У окна появился силуэт человека в белой мантии, который пошатнулся и осел на пол. — Ты не должен был убивать свое тело, — с трудом ворочая языком, прохрипел Люциан. Мак чувствовал сейчас то же, что и он: привкус крови во рту, головокружение и тяжелым камнем навалившуюся слабость. В конце концов, пол словно притянул его к себе — щека коснулась твердой поверхности, а голос Тенебриса, возвышавшегося над ним черной тенью, донесся словно издалека. — Эти раны не смертельны, вылечусь позже. Сейчас нет времени на твои капризы, несносный мальчишка! — Капризы! — Люциан сделал попытку захохотать, но чуть не захлебнулся от крови, заполнившей рот. Повернув голову, он выкашлял кровавую жижу на пол. Крупные капли ещё оставались на губах, но поднять руку, чтобы стереть их не было ни сил, ни возможности из-за навалившейся на него тяжелой Тьмы. Мак видел глазами Люциана полупрозрачное лицо напротив и чувствовал, как от уголка губ по его щеке стекает кровь. Тенебрис достал и положил ему на грудь непонятно откуда взявшийся красный прозрачный камень размером с большое яблоко. Скорее всего, его заранее принёс и спрятал в условленном месте темный эльф — ученик, который оказался вовсе не бывшим. Камень мягко мерцал в свете луны, а искусно ограненная поверхность отбрасывала в стороны багряные блики. Маку показалось, что всё помещение залито кровью. «Как страшно…» — пронеслось у него в голове. — «Можно ли выбраться из этого живым?» Те же мысли мучили и Люциана. В попытке хоть что-то предпринять, он извернулся и камень съехал на пол. Тенебрис, выругавшись, грубо приподнял голову Люциана за волосы и надел цепочку, на которой держался камень, тому на шею. Потом он сделал пас рукой и камень намертво закрепился по центру груди на белой мантии. Теперь, как бы не изворачивался Люциан, жуткий артефакт не сдвигался с места ни на миллиметр. В конце концов, Тенебрису надоели его попытки вырваться и он обездвижил своему несостоявшемуся ученику ноги и руки, оставив лишь возможность двигать головой, а также открывать и закрывать глаза. Люциан с глухим стоном перевёл глаза на окно, стараясь не смотреть на мерзкий полупрозрачный облик над собой, в котором лишь благодаря свету луны угадывалось лицо. Самой яркой и отчетливо различимой деталью на этом лице были глаза, которые светились каким-то матовым светом, а черные дыры зрачков выделялись на этом светящемся пространстве, как порталы, ведущие в самое сердце Тьмы. А за окном, меж тем, красовались те самые три луны в своей полной силе, которые давали сегодня поддержку всем магам. И не только темным. Там же, за этим окном, лежал целый мир с его бескрайними дорогами, просторными полями, уютными деревеньками и многолюдными городами… и с их жителями, хорошими и не очень. Мир, которому он так хотел служить силой своей белой магии. Вот только — хочет ли этот мир, чтобы он служил ему? Когда-то давно его учитель Флавиус говорил, что если маг хочет служить миру, то магия мира откликнется на это силой белой луны. Так принято считать. Так бывает чаще всего. Но иногда магия мира может откликнуться иначе. Лициана всегда интересовал вопрос: как? На это Флавиус отвечал, что если так произойдёт, только один маг и мир будут знать суть этой связи и её ключ. Или ключи. Пытаясь понять, что стоит за этими словами, Люциан изучил истории жизни таких магов — исключений из общего правила. Из древних манускриптов он узнал, что кто-то из них получал отклик магии мира от ветра, а кто-то — от огня. Были и получавшие отклик и силу от земли или воды. Встретились ему случаи ещё более странные — маги, получавшие силу магии от звездного света. И совсем уж необычными показались истории магов, у которых связь с магией мира происходила от… музыки. Все эти истории чрезвычайно взволновали Люциана. Поначалу он пытался понять, есть ли у него самого что-нибудь подобное. Но когда белая луна откликнулась и учитель Флавиус это подтвердил, оставил всякие попытки, решив, что теперь всё очевидно — он самый обычный маг. И вот, сегодня Тенебрис всего одной фразой уничтожил его веру в связь с белой луной. Но что, если существует другая связь и другой ключ? Эта мысль подарила надежду. Она заставила поверить в невозможное и чаще задышать.