Внезапно Мак застыл, едва поднявшись с кресла. А император не дурак! И никогда им не был. Он знает. Вот почему тут нет ничего, что блокировало бы его особую магию! Вот почему его не держат связанным или закованным в кандалы. По сути, его вообще никто и ничто тут не держит. Кроме его намерения. Можно выйти отсюда прямо сейчас, сию же секунду. И продолжить игру в прятки с магической полицией Нордвинтера и с ищейками императора. Только как быть с предъявленными ему обвинениями в похищении Даеннира, нелепее которых он ничего в жизни не слышал? И как быть с намерением императора использовать его для каких-то нужд Империи, о которых тот ему поведал еще год назад в Ивлегане? Нет, эти вопросы надо решить! Нельзя это так оставлять… Пусть маг императора Гефер посмотрит его ауру и убедится, что он и пальцем не тронул наследного принца! И пусть посмотрит, наконец, на это всеобщее поле светлой магии, которое позволяет к себе подключаться лишь в особых случаях. И убедит императора, что ни для каких нужд Империи оно не подходит — уж он-то сможет… Вдруг каким-то шестым чувством Мак ощутил, что между двумя вопросами, которые он собрался решить, есть некая связь… Только вот какая — пока было неясно. Ясно было только одно: император понимает, что он, Мак, пришёл сюда, чтобы договориться, и поэтому так быстро не уйдёт. Что ж, приятно, когда люди понимают друг друга. Странно, что Гефер не так скор на понимание… Мак вспомнил вытянутое от страха лицо главного мага на поле сражения у Сент-Анс и коротко рассмеялся. Сначала всё шло в точности по его плану. Сорок магов императора благополучно скрылись с поля сражения, едва услышав его заунывное пение в образе духа Люциана. Даже из магии ничего не понадобилось. А вот когда на этом самом поле не осталось никого, кроме Гефера, тот, к полному разочарованию Мака, оказался близок к обмороку. Вовремя же он догадался распахнуть плащ и вытащить артефакт из-под рубахи! Иначе с треском провалилась бы самая важная часть плана — та, что предусматривала спокойную и безболезненную сдачу в плен. И стал бы он тогда свидетелем того, как главный маг императора убегает с поля сражения, только пятки сверкают… Мак представил себе эту картину и засмеялся уже громче. А после не выдержал и плюхнулся обратно в кресло, вовсю хохоча. Из всех его маскарадов за последние четыре года этот был самый забавный! Определённо, стоило такое провернуть, чтобы посмотреть, что будет… Он хохотал так долго и громко, что не услышал крики из-за дверей камеры с предложением заткнуться. Пришёл в себя, только когда увидел занесённый над своей головой огромный кулак, а за ним разъяренное лицо накачанного молодого парня, очевидно, охранника из боевых магов. Мак, который к тому времени почти сполз под стол от хохота, быстро увернулся от удара, перекатившись со спины на живот, и выпалил первое, что пришло в голову: — Ты бы смеялся так же! Если б увидел лицо Гефера… — Гефера?! — парнишка оторопело захлопал ресницами, глядя на Мака, который тыкал в него указательным пальцем из-под стола. Пришлось поведать о причинах своего смеха этому служителю магии и меча… а точнее, меча и кулака — потому что пользоваться магией в этих стенах боевые маги все равно не могли. Через пять минут парень уже от души хохотал, расположившись в соседнем кресле. — Только никому не говори! — напутствовал его Мак, похлопывая по плечу и провожая работягу обратно на его пост. — Обижаешь! Да я никому… Дверь камеры открылась и парень встретился взглядом со своим напарником. — Только ему расскажу, можно?.. — Ладно, — разрешил Мак. — И больше никому! Позже он понял, что фраза «только никому не говори» работает ровно наоборот. В коридоре то и дело слышался смех, и Мак догадывался, что стало его причиной. Подошло время завтрака и охранявшие его маги, кроме обычной каши, принесли вкусняшек — булочек и пирожков. А после дружно набились за его стол в количестве, явно превышающем необходимый лимит охранников на одного заключенного. Мак не возражал: гораздо лучше жевать пирожки в компании с кем-то, чем уплетать безвкусную кашу в одиночестве. И в этом момент в камеру пожаловал какой-то толстый чиновник, как потом выяснилось — начальник тюремной стражи, возвестивший о своем появлении громким вопросом: — Что здесь происходит? Следом за ним, мягко ступая по каменному полу и двигаясь почти бесшумно, вошел Гефер. Темно-зеленые глаза его были как два кинжала, которыми он тут же принялся сверлить лицо Мака, небрежно развалившегося в кресле напротив двери. *** Гефер Этот смех Гефер узнал бы даже во сне. Такой лёгкий, словно ветер… И с нотками не насмешки, а восхищения. Словно его обладатель вовсе не потешался над горькой иронией жизни, а удивлялся и радовался чему-то неведомому в ней… неведомому и невидимому для других, но тому, что видят только его глаза. Смех этот доносился из открытой настежь двери камеры в конце длинного тюремного коридора, сопровождаемый иногда басовитым смехом служащих здесь охранников-громил. Ни одного охранника в коридоре не было. Пока они шли к камере с Эденом, начальником тюремной стражи, и недоуменно переглядывались, знакомый смех прозвучал ещё раз… и воображение перенесло главного мага в яркую картинку-воспоминание. Около четырех месяцев назад недалеко от эльфийского королевства в городе Эльвин они в очередной раз пытались поймать треклятого мага с бесконечным резервом светлой магии, приметы которого описал Геферу император. Само собой, за почти год поисков встретить мага именно с такими приметами им ни разу не удалось. Щенок умело маскировался, но его магическую маскировку никак не удавалось разоблачить. После трех таких случаев Гефер понял, что этот маг пользуется для изменения внешности не совсем обычной магией. И у него появились некоторые догадки. Главный маг потратил целый месяц на то, чтобы изучить в Магической полиции все дела, связанные с проявлениями аномальной магии и магии, отклоняющейся от обычных норм. И вот, наконец, он его нашел — все приметы совпали с описанием внешности, которое дал император! Максимиан Фейн, или Максимиан четвертый — сын Максимиана третьего, бывшего наследного принца Эранора, двадцать лет назад лишенного титула и депортированного с семьей в Нордвинтер за занятия темной стороной черной магии. От заключения опального принца спасло лишь наличие родственников из королевской семьи Нордвинтера и тот факт, что темная сторона там частично разрешена. В Эраноре же её на дух не переносят — в этом светлом королевстве разрешена лишь бытовая черная магия, да и то частично. Как же так вышло, что наследного принца Эранора, сына потомственных светлых магов, занесло аж на темную сторону черной магии?.. Ах, как интересно! Гефер даже заулыбался, когда просматривал дело. Дальше стало ещё интересней. Почти четыре года назад в день выпускного бала сын депортированного принца устроил в Высшей Магической Школе Нордвинтера колоссальной силы взрыв, превративший в пепел половину школьного двора! Под взрыв случайно попали двое выпускников, одноклассники Максимиана, которых спасти не удалось. Сам же паршивец остался цел и невредим, хотя и находился… в центре взрыва. Этому есть свидетельские показания. Проведя два дня в госпитале следственного изолятора, где лечить его было, в общем-то, не от чего, этот взятый под стражу выпускник магической Школы с высшим темным посвящением просто… исчез. Испарился, словно его и не было. С тех пор полиции Нордвинтера не удавалось его обнаружить. Недоумки! Сразу и не поняли, что обычными средствами этого прохвоста не поймать… Взрыв такой силы можно было устроить только с помощью аномальной магии, о чём им и поведал Гефер. А взамен получил снимок ауры беглого преступника, на котором, как ни странно, не обнаружил следов приписываемого тому преступления — убийства двух человек. То есть, если бы не свидетельские показания о том, что Максимиана видели в центре взрыва и он почему-то остался жив, то с него можно было бы снять обвинения в убийстве и изучать только эти его проявления аномальной магии… Но об отсутствии следов убийства в ауре Гефер никому ничего не сказал. Пусть ищут! Кто знает, вдруг первыми найдут… К следующей встрече с Максимианом Фейном главный маг тщательно подготовился. И на этот раз операция в Эльвине обещала быть успешной — Гефер приказал плотно окружить таверну, где его шпионами был замечен искомый объект, и ни под каким предлогом никого не выпускать, пока ребята внутри не проверят каждого из посетителей с помощью специального артефакта, позволяющего выявить магическое изменение внешности. А после проверки, даже если никого не выявят, выпускать всех по одному через главную дверь, чтобы Гефер с помощью магического зрения мог считать ауру. Никто на этот раз не смог бы выйти без его ведома ни через дверь, ни через окно, ни даже просочиться сквозь стены. А если и смог бы, то тем самым только подтвердил бы свою вину. Его провал начался еще до того, как Гефер включил магическое зрение, когда он стоял в дверях таверны и к нему подошла симпатичная молоденькая девушка. Худенькая и тонкая, как тростник. Такие всегда нравились Геферу.